"Фантастика 2025-159". Компиляция. Книги 1-31 (СИ) - Небоходов Алексей

Лейтенант кивнул и поспешно направился к таможенному пункту, предъявив на ходу удостоверение. Остальные сотрудники КГБ остались рядом, напряжённо наблюдая за пассажирами, пытаясь угадать в их движениях признаки тех, кого ищут. Но люди вокруг казались совершенно обычными, взволнованными собственными делами и ничего не знающими о происходящем.

Чернов стоял неподвижно, мрачно глядя перед собой. Минуты тянулись невыносимо долго, усиливая чувство бессилия и раздражения. Вскоре вернулся лейтенант, лицо его выражало растерянность.

– Товарищ капитан, таможня подтвердила: граждане прошли контроль примерно за час до вылета. Но пока неясно, успели ли они подняться на борт. Диспетчерская сообщила, что самолёт уже вырулил на взлётную полосу и, скорее всего, улетел.

Чернов сжал кулаки, подавляя досаду и ярость. Резко повернувшись к сотруднице, жёстко приказал:

– Немедленно свяжитесь с диспетчерской и уточните точно, вылетел ли рейс. Если нет – самолёт необходимо задержать. Выполняйте!

Девушка вздрогнула, быстро подняла трубку и нервно заговорила, стараясь добыть сведения. Голос её дрожал от страха, будто она боялась стать частью этого происшествия.

Оперативники молча стояли вокруг руководителя. Один из них, молодой и худощавый, вполголоса произнёс:

– Теперь, считай, задача невыполнимая. Если взлетели, ищи их теперь по миру. Сколько раз наступаем на одни и те же грабли…

Его старший товарищ сурово оборвал его:

– Помолчи, лейтенант. Сейчас главное понять, как действовать дальше. Пока есть шанс их задержать, не имеем права расслабляться.

Наконец сотрудница положила трубку и тихо произнесла:

– Простите, товарищ капитан, самолёт взлетел около сорока минут назад. Диспетчеры подтвердили: указанные пассажиры на борту. Сделать ничего нельзя – самолёт уже за пределами советского воздушного пространства.

Чернов тяжело выдохнул, на секунду прикрыл глаза и тихо проговорил:

– Упустили. Снова упустили, прямо из-под носа. Теперь ищи их по всему миру…

Оперативники молча смотрели на него с тревогой и сочувствием, прекрасно понимая последствия этой неудачи. Собравшись, Чернов резко приказал:

– Возвращаемся на Лубянку. Немедленно доложим ситуацию. Теперь пусть подключают заграничные резидентуры. Нам остаётся ждать указаний.

Группа оперативников молча покинула зал ожидания, оставляя за собой удивлённые и тревожные взгляды пассажиров. Их появление и исчезновение усилили ощущение тайны, словно незримая буря прошла мимо, оставив лишь тревожную тишину.

Постепенно люди вернулись к своим делам, однако чувство неопределённости ещё долго не покидало их. Каждый понимал, что невольно стал свидетелем чего-то важного и необратимого.

Самолёт же продолжал полёт, неся пассажиров к другой жизни, о которой пока не знали оперативники, стоявшие теперь возле автомобилей, готовясь к неприятному разговору с начальством.

Тем же вечером, когда самолёт с Михаилом, Ольгой и Сергеем пересёк границу советского неба, миллионы граждан СССР собрались у экранов, ожидая привычную программу «Время». Голос диктора, сухой и строгий, ворвался в тёплый уют квартир:

– Добрый вечер, товарищи. Сегодня органы государственной безопасности сообщили о раскрытии масштабной подпольной организации, занимавшейся производством и распространением порнографической продукции. Сотрудниками КГБ проведены оперативные мероприятия, установлены личности руководителей и собраны неопровержимые доказательства их преступной деятельности.

Диктор сделал короткую паузу, позволяя зрителям осознать сказанное. Тысячи людей напряжённо ждали подробностей.

– Организаторами противоправной деятельности, направленной на подрыв советской морали и порядка, являются граждане Михаил Конотопов, Ольга Соколова, Алексей Григорович, Елена Сидорова и Екатерина Максимова, – продолжал он, отчётливо произнося каждую фамилию. – В настоящее время указанные лица объявлены в розыск. Органы госбезопасности обращаются ко всем советским гражданам с просьбой немедленно сообщать информацию о местонахождении данных лиц или их деятельности.

На экране появились чёрно-белые фотографии обвиняемых – напряжённые, серьёзные, специально подобранные. Лишь одно лицо отсутствовало – Бармалейкиной, любимой миллионами актрисы, которую решили не упоминать во избежание лишних вопросов и ненужного резонанса.

По всей стране в квартирах, общежитиях и на коммунальных кухнях закипела бурная дискуссия. Кто-то шокированно прикрывал рот рукой, кто-то нервно хихикал, а кто-то откровенно иронизировал, не скрывая сарказма по поводу услышанного.

В одной из московских квартир за ужином сидели две пожилые соседки. Одна из них удивлённо вскрикнула, указывая на экран дрожащей рукой:

– Марья Степановна, ты только посмотри! Это же Мишка Конотопов, сын моей покойной подруги. Я его мальчишкой помню: вечно серьёзный, в очках, с книжками не расставался. И вот что с человеком сделалось! Уму непостижимо, до чего дошли – советские люди, а таким непотребством занимаются!

Марья Степановна покачала головой и ответила сурово:

– Ох, Зинаида Павловна, мораль совсем у людей пропала. Вот тебе книжки и очки, вот и всё их образование. Вместо честного труда – грязь одна. Теперь, небось, прячется где-нибудь, жизнь свою жалеет.

На другой окраине Москвы в коммунальной квартире молодая пара не отрывала глаз от телевизора. Мужчина, куривший у окна, усмехнулся, глядя на супругу:

– Ты подумай, Ленка, а? Что под носом-то делается! А я этого Григоровича знаю. В магазине работал, помочь всегда мог. Кто бы подумал, что он в такое влезет? В тихом омуте, как говорится…

Супруга раздражённо ответила, постукивая пальцами по столу:

– Ну да, «хороший мужик». Теперь ясно, чем помогал и откуда у него всё было. Нахапал денег на грязных делах, а ты его героем выставляешь. Правильно его по телевизору показали – пусть страна знает своих героев!

В небольшом городке, где-то в глубине страны, компания молодых людей смотрела программу с откровенной насмешкой.

– Ну вы посмотрите, товарищи! – воскликнул парень в рабочей рубахе, размахивая руками как конферансье. – Советский Союз во всей красе. Мы тут картошку копаем и за колбасой стоим, а люди искусством занимаются, кино снимают! И чего им не хватало? Денег, славы, женщин?

В коридоре проектного отдела две сотрудницы переговаривались через кипу папок.

– Тамара Ивановна, заметила? Это же Ольга Соколова, из отдела документации, с короткой стрижкой, всегда с папкой ходила. Я же говорила – слишком тихая. А в тихом омуте…

– Мой племянник с ней учился, – вставила другая, поправляя очки. – Замкнутая была, гордая, ни с кем не дружила. Теперь понятно, почему. Двойную жизнь, выходит, вела. И как только совесть позволила?

– Помнишь, она на Новый год не пришла? – добавила третья. – Сказала, ребёнка укладывает. А сама, выходит, по съёмкам бегала. И ведь приличная была, воспитанная…

Новость о разоблачении «подпольной студии» быстро разлетелась по городам и деревням, вызывая шок, иронию и даже зависть. Люди обсуждали обвиняемых, поражаясь тому, насколько близко может оказаться чужая тайная жизнь, скрытая под маской советской порядочности.

Тем временем самолёт уносил Михаила, Ольгу и Сергея туда, где не будет страха и постоянного ожидания разоблачения. Они были уже далеко, но здесь, у телевизоров, люди продолжали их обсуждать, не желая отпускать героев своих долгих разговоров на кухнях и улицах огромной советской страны.

Глава 8

Прошло несколько лет с тех пор, как Михаил, Ольга и Сергей покинули Советский Союз, улетев в Париж и оставив позади его тайны и преследования. Светлана Бармалейкина, актриса, чьё имя так и не всплыло в официальных разоблачениях, возвращалась домой поздним вечером. Осенний туман окутал город, приглушая свет фонарей.

День выдался изматывающим: репетиции в театре, где Светлана играла идеальную советскую женщину, и долгая прогулка по улицам. Дверь скрипнула, словно в дешёвом триллере, и она вошла, зажигая тусклую лампу на столе. Тесная комната встретила её привычным убранством: потрёпанный диван, шкаф с облупившейся краской, зеркало, хранившее её отрепетированные улыбки.