"Фантастика 2025-159". Компиляция. Книги 1-31 (СИ) - Небоходов Алексей

Ольга слегка отступила назад, прикрывая Сергея, будто это могло защитить его от возможного провала. Она побледнела, пальцы нервно теребили край шарфа. Сергей стоял неподвижно, уставившись в пол. Михаил осознал, что сейчас решается не только его судьба, но и судьба этих двоих, ставших самыми близкими и важными в его жизни.

Сотрудник вернул кассету на место, утратив к ней интерес, и лениво переместил взгляд на книгу «История КПСС». Михаил положил её поверх вещей, надеясь развеять возможные подозрения и подчеркнуть образ политически безупречного человека. Взгляд инспектора задержался на корешке книги, словно решая, стоит ли её открывать. Михаил почувствовал, как дыхание сбилось, а пальцы непроизвольно сжались в кулак.

Однако книгу инспектор не открыл. Возможно, усталость пересилила подозрение или просто сегодня он не был настроен на лишнюю работу. Резко закрыв чемодан, сотрудник холодно сказал:

– Можете идти.

Михаил сдержанно кивнул, сдерживая желание облегчённо выдохнуть и выпустить накопившееся напряжение. Пальцы почти не чувствовали ручку чемодана, но он спокойно закрыл замки и обернулся к Ольге и Сергею, давая понять, что худшее позади.

Ольга слегка улыбнулась, пытаясь скрыть облегчение. Сергей впервые посмотрел Михаилу в глаза, и в его взгляде мелькнула неожиданная взрослая серьёзность, будто только сейчас он осознал, насколько близок был провал.

Таможенный инспектор отвернулся, вновь погрузившись в пустоту привычной роли человека, чьи мечты остались за пределами реальности. Михаил сделал шаг вперёд и почувствовал, как каждый мускул расслабляется, будто из тела вынули натянутые струны, державшие его в напряжении. Он двигался уверенно и неторопливо, скрывая внутреннюю свободу, охватившую его после этого тяжёлого испытания.

Теперь дыхание выровнялось, а сердце постепенно возвращалось к привычному ритму. Впереди оставался последний шаг к самолёту, к новой жизни, ожидавшей их за советскими границами, казавшимися сейчас тоньше и прозрачнее, чем когда-либо раньше.

Следующий этап казался проще, хотя Михаил знал, что расслабляться рано. За небольшой стойкой с потемневшим от времени пластиком сидела женщина средних лет, чьи глаза казались особенно большими и пристальными из-за толстых линз очков. Она напоминала персонажа старого шпионского романа – тихого, бесцветного сотрудника спецслужб, неожиданно оказывающегося опасным противником. В её взгляде читался опыт, привычка не доверять никому и ничего не упускать из виду.

Михаил осторожно приблизился к стойке, Ольга и Сергей чуть отстали, избегая взгляда женщины. Тишина длилась мучительно долго, словно сотрудница специально испытывала их выдержку.

Наконец она подняла голову, и взгляд её тяжёлых линз упёрся прямо в глаза Михаилу. Он едва заметно вздрогнул, но быстро вернул уверенность.

Женщина заговорила медленно, выбирая слова так, будто каждое из них было предназначено для того, чтобы вызвать нервное напряжение:

– Скажите, гражданин Конотопов, какова цель вашего выезда за рубеж? Постарайтесь ответить максимально подробно и ясно, чтобы избежать лишних вопросов.

Михаил слегка наклонил голову и ответил ровно, с интонацией человека, которому нечего скрывать, хотя на самом деле скрывал абсолютно всё.

– Цель нашей поездки, товарищ инспектор, – культурный обмен. Советская сторона демонстрирует иностранным коллегам достижения в сельском хозяйстве, отражённые в серии документальных фильмов. Это наша скромная лепта в укрепление международного престижа СССР.

Женщина внимательно слушала, не отводя тяжёлого взгляда. Затем медленно раскрыла журнал регистрации выездов, страницы которого выглядели пожелтевшими от бесчисленных подобных бесед. Ручка заскрипела по бумаге, и Михаилу этот звук показался нестерпимо громким, будто не ручка, а острое лезвие выцарапывает его приговор.

Она, не поднимая головы, с неприятной размеренностью записывала его слова, иногда сверяясь с паспортом, тщательно проверяя каждую букву и цифру. Михаил непроизвольно сжал ручку чемодана, чувствуя, как влажнеет спина, а сердце начинает стучать слишком громко, выдавая напряжение.

Ольга осторожно подошла ближе к Сергею, тихо сжав его руку и ощутив, как неровно бьётся его сердце. Почти шёпотом, пытаясь казаться уверенной, произнесла:

– Всё будет хорошо, Серёжа. Это простая формальность.

Сын молча кивнул, но пальцы его были холодны и дрожали в её руке. Впервые он ощутил себя полностью зависимым от чужих решений, впервые столкнулся с системой, о которой прежде слышал только от взрослых. Михаил бросил взгляд на них, чувствуя болезненный укол ответственности за судьбы этих двоих.

Наконец женщина закончила запись, аккуратно вывела последнюю букву и закрыла журнал, словно захлопнув тяжёлую дверь, за которой была их свобода. Медленно подняв голову и встретившись взглядом с Михаилом, сухо произнесла:

– Проходите.

Михаил подчеркнуто уважительно кивнул, едва удержав облегчённый вздох. Напряжение не уходило; он лишь осторожно улыбнулся и тихо сказал:

– Благодарю, товарищ инспектор. Советская культура нуждается в таких внимательных сотрудниках.

Женщина впервые смягчилась, неохотно приняв комплимент, и тихо ответила:

– Просто делаю свою работу, гражданин Конотопов. Удачного пути.

Они пошли по коридору, и лишь отойдя, Михаил позволил себе вдохнуть полной грудью. Ольга, не отпуская руку Сергея, тихо сказала Михаилу:

– Это был самый трудный допрос в нашей жизни. Казалось, она видит нас насквозь.

Михаил едва заметно улыбнулся и спокойно ответил:

– Это иллюзия, Оля. Она давно привыкла к таким беседам. Просто выполняла роль, как и мы. Главное – не давать поводов для сомнений.

Сергей впервые за время поездки тихо произнёс:

– Зачем всё это нужно, папа? Почему простая поездка за границу становится проверкой на прочность?

Михаил осторожно посмотрел на мальчика, понимая, что именно сейчас он становится взрослым. Он старался быть честным:

– Потому что иногда власть боится потерять контроль даже над такими простыми вещами. Для неё любой, стремящийся к свободе, – уже угроза. Нам повезло, Серёжа, мы оказались умнее и сильнее системы. Но многим везло меньше.

Ольга снова тихо сжала руку сына и прошептала:

– Главное, страшное уже позади. Впереди другая жизнь и никаких проверок.

Они приблизились к последнему пункту перед посадкой. Михаил мечтал поскорее покинуть этот аэропорт, оставив навсегда удушающую атмосферу советского контроля. Но впереди оставался ещё один шаг, и его нужно было сделать уверенно.

Когда они вошли в салон самолёта, Михаила накрыло облегчением, будто тёплой волной. Он невольно задержался у входа, огляделся и осознал, что свобода уже близко. Воздух салона был сухим и казался искусственным, словно специально заглушал запах советской реальности.

Михаил указал Ольге и Сергею на свободные места у окна. Им повезло: места были тихими и уединёнными, создавая иллюзию защищённости. Ольга первая села, поправляя складки пальто и сумки. Сергей устроился рядом, слегка робея. Михаил занял место у окна и посмотрел наружу. Серые облака сгущались над взлётной полосой плотной, непрозрачной завесой.

Когда двигатели тихо загудели, пальцы Михаила сами собой нашли руку Ольги. Он сжал её ладонь, без слов выражая благодарность за то, что она рядом и выдержала всё до конца. Ольга ощутила этот жест и тихо спросила:

– Ты волнуешься, Миша? Всё самое страшное позади, но я всё ещё боюсь поверить.

Михаил улыбнулся, не поворачивая головы, словно боясь выдать взглядом больше, чем хотелось:

– Уже не волнуюсь, Оль. Осталась лишь усталость. Я слишком долго ждал, чтобы сейчас сомневаться. Ещё немного – и мы почувствуем, как всё это остаётся позади, как небо уносит нас отсюда. Ты сама скоро это почувствуешь.

Ольга слегка кивнула, и Михаил почувствовал, как её пальцы крепче сжали его ладонь. Она повернулась к Сергею и тихо, доверительно сказала, успокаивая не столько сына, сколько себя: