Вторая жена. Ты выбрал не нас (СИ) - Барских Оксана

Его голос слегка хрипит, и он ненадолго замолкает. Я неверяще смотрю на выражение его лица и могу поклясться, что он на грани того, чтобы заплакать. Никогда не видела, чтобы отец плакал, и мое сердце стучит сильнее, вся кровь приливает к лицу.

Его боль передается и мне, и я сглатываю горький ком, от которого першит в горле, но взгляда от отца не отвожу.

Он говорит искренне, впервые напрямую выражает свои эмоции и показывает любовь ко мне, но единственное, в чем он ошибается и даже не подозревает этого, так это в чувствах своей жены. Вот она как раз его любви ко мне не разделяет, но все слова застревают у меня в горле. Язык не поворачивается открыть ему глаза, так что я молчу, чтобы не обострять конфликт.

– Папа, я… – выдыхаю я, собираясь сказать, что я люблю его, но не могу выдавить из себя ни слова. Он всегда был эмоционально сдержанным человеком, так что и я не привыкла демонстрировать свои чувства.

– Я хочу попросить кое-что, Дилара. Останься нашей дочерью.

Просьба заводит меня в тупик, и я молчу, жду, когда он пояснит свои слова.

– Это слишком нагло с моей стороны, но… Я бы хотел, чтобы вы забыли о сегодняшнем дне. Чтобы всё это осталось в тайне и никогда не вышло наружу.

– Что ты имеешь в виду, отец? Просишь, чтобы Дилара не искала своих биологических родителей, которых наша мать лишила дочери?

На этот раз недовольство проявляет Валид. Для него эта ситуация как будто оказывается куда болезненней, чем для других, и я вижу, как его буквально трясет от гнева. Он даже встает, сжимая ладони в кулаки, и мрачно взирает на родителей, чего раньше себе не позволял.

Всё внутри меня противится просьбе отца, но я вдруг понимаю, что не могу сказать ему прямо в лицо, что хочу найти своих родителей. Свою маму…

– Я подарила Диларе любящую семью, Валид, – горячо спорит с ним мама, в ее взгляде решимость и уверенность в своей правоте. – Думаешь, я бы стала забирать дочь у приличной семьи?

У меня перехватывает дыхание, бросает в жар, и я с затаенным страхом жду, что она скажет дальше. Она ведь делает паузу не просто так, обводит всех при этом взглядом и останавливает на мне. И только я, кажется, вижу в ее глазах злорадство. Будто я испортила ей жизнь.

– Мать – психически неуравновешенная шизофреничка, а отец – алкоголик. Такой ты жизни хотела, Дилара? Разве не должна сказать мне спасибо, что я привела тебя в обеспеченную семью, которая дала тебе будущее?

Глава 22

– Мать – психически неуравновешенная шизофреничка, а отец – алкоголик. Такой ты жизни хотела, Дилара? Разве не должна сказать мне спасибо, что я привела тебя в обеспеченную семью, которая дала тебе будущее?

Жестокие слова матери до сих пор терроризируют мой разум, не оставляя меня ни на секунду. Я почти всю ночь беспокойно ворочаюсь в постели, радуясь, что у дочери сон крепкий, и она не просыпается от моих тревожных метаний.

Идти нам с ней пока некуда, так как Саид электрику не починил, а сейчас не лето, чтобы я рисковала здоровьем дочери. Будь я одна, может, психанула бы и вернулась в дом, чтобы побыть одной и залечить раны. Переосмыслить всё, что произошло со мной за последние несколько дней.

И если развод не оказался для меня неожиданностью, то вот новость о том, что родители мне вовсе не родители, настолько выбивает из колеи, что я совершенно не понимаю, что делать дальше. Как теперь жить с мыслью, что где-то в мире есть люди, которые могли стать моей семьей.

В груди червоточина, разум кипит, а меня никак не отпускает мысль о том, правду ли мне сказала мать. Что мать больна, а отец страдает алкоголизмом. Вот только зачем ей врать? Она явно меня недолюбливает и была бы рада, если бы я навсегда исчезла из ее жизни. Но они с отцом, наоборот, против того, чтобы я искала свою родню.

Утром, когда я встаю даже раньше Амины, и выхожу из комнаты, чтобы выйти на улицу и подышать свежим воздухом, рядом неожиданно появляется Амир.

– Как ты, Дилара?

Не то чтобы я горела желанием общаться, но собственные мысли настолько отравляют мой разум, что его компания становится благословением.

– А сам как думаешь? Муж требует развода, так как его новая жена ждет наследника, родители мне не родители, как оказалось, а я – без пяти минут неработающая мать-одиночка. Просто супер.

Я редко позволяла себе язвить, но сейчас не сдерживаюсь. Меня будто загнали в тупик, и я пока не знаю, как из него выбраться.

– Всё не так плохо, как ты думаешь, сестренка. У тебя есть мы, твоя семья, и мы всегда тебя поддержим.

– Отец отойдет от новости о поступке матери и вскоре поймет, какой позор я навлекаю на них своим разводом. Мы же не в столице живем, Амир, здесь каждая собака друг друга знает, не то что люди. Вот начнут о нас шептаться, отец выгонит нас с дочкой, как мама и говорила.

– О чем тебе говорила мама?

Голос у Амира напряженный, он явно насторожен, но я не обращаю на это внимания.

– Что отец никогда не допустит, чтобы в семье была разведенка.

– Не думай об этом, Дилара. Мама слишком сильно печется о традициях и общественном мнении. Отцу же важно, чтобы ты была счастлива и тебя никто не обижал. Если бы ты сразу пришла с проблемой к нему, он бы в любом случае тебя поддержал.

– Но мама лучше…

– Мама совсем не знает отца, Дилара. Неужели ты не видишь?

Вопрос обескураживает, ведь я все эти годы считала нашу семью крепкой и образцовой, но за эти сутки с глаз будто пелена спадает. Всё оказывается совсем не так, как я себе представляла.

– Я люблю маму, сестренка, но смотрю на всё трезвым взглядом. Не хотел тебе этого говорить, но думаю, придется. Помнишь, этим летом мама якобы в санаторий подлечить здоровье ездила?

– Да, конечно.

– Ни в каком санатории она не была. Мы отправили ее на лечение в клинику.

– О чем ты?

Я поднимаю голову, глядя на старшего брата снизу вверх, никак не могу уложить в голове то, что он мне сейчас сказал.

Амир вздыхает и проводит ладонью по лицу, словно собирается с мыслями и не уверен, стоит ли говорить мне всю правду. Но я устала находиться в неведении, потому трогаю его за руку, пытаясь привлечь внимание к себе, и качаю головой, намекая, что не потерплю больше никаких секретов.

– Когда мама была беременна тобой… – осекается он в конце, – точнее…

– Я поняла.

– В общем, в тот период у отца и правда была другая женщина, и он хотел взять ее второй женой… Ты всего не знаешь, так что прошу тебя, не осуждай его… Мама ведь говорила тебе, что у них был брак по любви, верно? Но это не совсем так… Брак организовали их родители, так как мама была влюблена в отца. Он не собирался на ней жениться, даже не обращал на нее особого внимания, но… У нее с юности уже были проблемы с головой, так что она стала угрожать своим родителям, что если они не организуют этот брак, она сведет счеты с жизнью. Она ведь была у них единственной дочкой, так что вскоре почти весь город гулял на их свадьбе.

– Так вот оно что… А мама говорила совсем другое… – шепчу я, чувствуя себя так потерянно, будто меня обманули. Впрочем, так оно и было ведь, я всю жизнь жила в искусственной среде, где всё вокруг меня было обманом.

– Отец смирился со временем, сначала я родился, потом Валид, затем Ильхан, но… Как это бывает, он встретил женщину, которую полюбил и решил сделать второй женой, но мама, когда узнала, уже была беременной. Стала угрожать, что сделает что-то с собой и ребенком, если он уйдет или женится второй раз. Так что я не думаю, что она сказала нам вчера всю правду.

– Хочешь сказать, она украла у меня другой пары, чтобы шантажировать отца?

У меня перехватывает дыхание, и к концу голос сипит, ведь я вот-вот готова расплакаться от осознания того, что я была всю жизнь лишь инструментом для достижения целей матери. Она использовала меня, чтобы удержать подле себя мужчину и контролировать его.

Даже удивляюсь тому, что отец все эти годы любил меня. Вот только… Я лишний раз убеждаюсь, что он и правда меня любил. Иначе не стал бы идти на поводу у жены.