Вторая жена. Ты выбрал не нас (СИ) - Барских Оксана

– Глупости это! – повышает голос мама и снова выходит на первый план. – Дилара сказала же вам, что не может остаться в больнице, ей нужно домой! У нее муж и ребенок, ей надо следить за домом и вести хозяйство, а не прохлаждаться в больнице и симулировать болезнь!

Мама в этот момент выглядит неадекватной, даже врач посматривает на нее таким взглядом, будто хочет вызвать бравых санитаров, чтобы скрутили ее и отвели на обследование в психиатрическое отделение.

Я и сама удивлена, ведь никогда раньше такой взвинченной ее не видела. Она всё время нервно постукивает ногой по полу и поглядывает на выход, словно чего-то боится. Отца и братьев при этом поблизости не наблюдается, как и дочери, и я начинаю вдруг нервничать. Может, что-то случилось, пока я была без сознания?

– Ваш отец и братья сдают кровь на анализ. Переживали за вас и решили подстраховаться на случай, если вам понадобится переливание крови.

– Со мной что-то серьезное?

Я сразу же распереживалась, так как думала, что это обычный обморок, вызванный стресс, ведь врач мне прямо так и сказал, но он спешит успокоить меня, чтобы я не нервничала лишний раз.

– Нет, просто подозревали, что у вас анемия, и хотя я несколько раз предупредил, что переливания не понадобится, но ваших родственников не остановить.

В отличие от врача, мать не улыбается. Ее лицо искажено напряжением, а в глазах притаился страх. И когда в палату вдруг входит одна из медсестер, пряча от моей матери взгляд, даже я настораживаюсь.

Вскоре на пороге палаты появляется хмурый отец, но на меня не смотрит. Его внимание приковано к матери.

– От кого ты родила Дилару?

Глава 19

Я задерживаю дыхание, боюсь пропустить что-то важное, но мать не отвечает отцу и выводит его в коридор. Причитает, что он опозорил ее перед больницей, несет всякую ересь, и что такие разговоры должны проводиться наедине.

Мое сердце колотится так быстро, что у меня болит за грудиной, а в ушах шумит, но я не издаю ни звука.

Я едва сдерживаю слезы, чувствуя, что моя жизнь рушится. Отец никогда не стал бы задавать таких вопросов, не имея веских доказательств, и от этого мне горько.

В голове полная каша, так как из-за отношения ко мне матери я могла бы скорее предположить совсем иной исход. Что это она мне не мать, а не наоборот.

– Вы знаете, в больнице я точно не смогу остаться, можно меня выписать?

Я поднимаю взгляд на врача, который никак не показывает, что он услышал то, что не предназначалось для его ушей, в то время как медсестра, наоборот, посматривает на меня с интересом.

– Приходите завтра для осмотра, – кивает врач, тяжко вздыхая, но у меня нет иного выбора.

Когда я выхожу в коридор, вижу родителей в конце коридора. Отец выглядит мрачным, губы его поджаты, а кулаки сжимаются с такой силой, словно он едва сдерживается, чтобы не пробить ими больничную стену.

Братья, завидев меня в коридоре, вскакивают со скамьи и переглядываются, словно что-то скрывают, и я напрягаюсь.

– Мама! – кричит Амина, вставая следом за дядьками. Ильхан и Валид стоят по бокам, в то время как Амир чуть впереди, как всегда, хочет принять удар на себя.

– Ты в порядке, звездочка?

Я наклоняюсь, прижимая дочку к себе, и в глазах слегка темнеет.

– Дядя Валид купил мне мороженое.

Я осуждающе смотрю на брата, который слишком балует Амину.

– А ты, мамочка? Ты сильно болеешь?

Ее глаза наполняются слезами, и я целую ее, пытаясь успокоить, чтобы она не расплакалась.

– Со мной ничего страшного, Амина. Я просто кашу не поела утром, поэтому была такая слабая.

– Ты так больше не делай, мамочка, я не хочу, чтобы ты болела.

Голос дочери слегка взволнован, она вцепляется в меня, будто боится отпускать, и я опускаюсь полностью на корточки, давая ей то, что ей так сильно нужно. В последнее время произошло столько событий, что не только у меня идет голова кругом.

Все так зациклены на своих взрослых проблемах, что никто не замечает, что творится в голове у маленькой девочки, чей мир окончательно разрушен.

– Конечно, звездочка, я постараюсь, – шепчу я, так как голос осип, и я боюсь, что расплачусь. Нельзя делать этого при дочери, иначе последует моему примеру, и тогда водопад слез будет не остановить.

– Может, еще по мороженому, племяшка? – говорит вдруг Валид, младший из трех братьев.

Он особенно привязан к Амине, любит детей, и дочка тянется к нему. Вот только в этот раз отрицательно качает головой, не хочет меня отпускать, словно боится, что со мной снова что-то случится.

Я поднимаю голову, чувствуя по напряженности братьев, что что-то не так. Они все смотрят вправо, напряжены и хмуры, словно видят кого-то, кто им не особо нравится.

Прослеживаю за их взглядом и вижу Саида, который стоит неподалеку и переглядывается с Амиром. Между ними словно происходит безмолвный диалог, от которого волоски на теле встают дыбом, и я сама приподнимаюсь, прижимая к себе дочь. Она вцепляется в меня и обхватывает ногами и руками, боится, что я пропаду, но я не могу говорить с мужем при ней.

– Звездочка, хочешь шоколадку?

– Нет, не хочу! Мамочка, не уходи!

Голосок у нее становится звонким и капризным, а сама она испуганно вцепляется в меня крепче, не желая расставаться ни на миг, и у меня возникают сомнения, как лучше поступить.

– Аминочка, мы отойдем к во-о-он тому автомату с шоколадками и купим тебе всё, что ты захочешь. Всё это время ты сможешь видеть маму, пока она говорит с папой. Идет?

Валид умеет найти подход к детям, так что Амина поднимает голову и крутит головой в разные стороны. То на дядю смотрит, то на автомат с шоколадками, то на меня. На Саида же кидает один мимолетный взгляд и на этом всё.

– Я буду тут, звездочка, в пределах твоей видимости, хорошо? – говорю я как можно ласковее и спокойнее, улыбаюсь Амине, и она всё-таки кивает. Отпускает меня и берет за руку Валида, но всё время оглядывается, боится, что ее обманут.

Я встаю и хочу уже отойти к Саиду, но меня за руку хватает Амир.

– Ты уверена, что хочешь говорить с ним, Дилара? Я могу его выгнать.

Амир впервые так зло говорит о Саиде, и я непонимающе замираю.

– Отец всё равно выгонит меня сегодня из дома, а нам с Аминой больше некуда идти.

– Не выгонит. Отец, как узнал, что сделал Саид, на уши всех юристов поднял. Так что забудь о Саиде, вас ждет развод. Отец не позволит унижать свою дочь.

– Но мама сказала…

– С матерью у отца свой разговор, – цедит сквозь зубы Амир и хмурится, отчего кажется старше своего возраста.

– Почему ты не сказала обо всем раньше, Дилара? Неужели не доверяешь нам, своей семье? – говорит мне за спиной Ильхан, и его голос звучит так обиженно, что мне становится стыдно.

– Я думала, вы все знаете… Как мама… – шепчу я, едва сдерживая слезы.

– Если бы знали, давно бы забрали тебя с племяшкой домой.

Не верится, что они меня поддерживают, что готовы выгнать Саида и не дать ему приблизиться ко мне и дочери, но есть кое-что, что они точно должны сдать. До того, как семья Саида растреплет обо мне нехорошие сплетни по всему городу. Вот только сделать это лучше, когда муж уйдет. Не хочу мордобоя на глазах у дочери.

Когда подхожу к Саиду, выглядит он серьезным, в глазах решимость, но заговорить первой мне не удается. Он действует первым и протягивает мне бумаги, не собираясь разводить церемонии.

– Это документы на развод. Ознакомься и, если согласна, подпиши.

Глава 20

– Это документы на развод. Ознакомься и, если согласна, подпиши.

Саид говорит уверенно и твердо, не сомневается и ни капли не колеблется. Не знаю, почему, но мне становится неприятно от его поведения. Он всё сам решил, сам всему поверил, даже не удосужился прийти ко мне и поговорить со мной, чтобы всё обсудить. Неужели за годы нашего брака я не заслужила хотя бы объяснений с его стороны?