Вторая жена. Ты выбрал не нас (СИ) - Барских Оксана

– Папа будет приходить, когда у него не будет работы, он тебя любит, – к концу мой голос звучит неуверенно, так как врать мне претит, но не могу же я сказать ей, что не знаю, увидит ли она Саида, как своего отца, вообще.

– Пусть вообще не приходит! – бурчит Амина, допивает молоко, отчего над ее губой возникают молочные усы, и уходит.

Я хочу ее догнать, но интуиция шепчет оставить ее в покое. Она ведь похожа на меня, так что ей нужно побыть одной, чтобы выплакаться и успокоиться.

Я же остаюсь со своими мыслями наедине.

Снова возвращаюсь к воспоминаниям о том, что произошло между мной и Саидом.

Первый порыв, который возникает после того, как он в лицо тыкал мне сделанным тестом, который показал, что Амина не является его дочкой, это доказать ему, что это ложь, что он должен сделать еще несколько тестов в разных клиниках, ведь врачи могли и ошибиться, но я искореняю эту мысль на корню, когда вспоминаю внушительный живот Инжу, у которой уже наверняка идет третий триместр.

Не имеет значения, что думает Саид. Это не меняет того факта, что он мне изменил. Даже если я сделаю всё, чтобы доказать, что Амина – его дочь, в чем я не сомневаюсь, Инжу с ее ребенком уже никуда не денутся.

И чем больше я думаю обо всей этой ситуации, тем сильнее укрепляюсь в мысли, что оно и к лучшему.

Раз Саид считает, что Амина – не его дочь, то с легкостью отпустит нас, когда я подам на развод. Не станет претендовать на нее. А даже если захочет насолить, то я сама расскажу всем о результате этого теста на отцовство.

“Пришли мне результаты, пожалуйста,” – пишу я ему насилу, чтобы на руках у меня было доказательство, которое перечеркнет его претензии на нашу дочь.

Нет.

В ту самую минуту, когда он засомневался, что она его, он и потерял право называться ее отцом. Так что я заталкиваю стыд глубоко внутрь и вздергиваю подбородок, не собираясь менять своего решения.

Я не стану с ним спорить. Так что он никогда не узнает правды. Настоящей, от которой сам отказался. Как от меня и Амины.

Глава 14

Уложив дочку в постель, я подхожу к окну, привлеченная ярким светом фар из дома напротив. К дому подъехала машина, которую тяжело разглядеть из-за слепящего света, но я всё равно стою у окна, слегка отодвигая портьеры, чтобы меня не было видно, и с интересом посматриваю на новых хозяев. Прошлые съехали еще полгода назад, и дом всё это время пустует, так что мне любопытно, кто теперь будет жить напротив.

Вскоре фары выключаются, мотор автомобиля глохнет, и с пассажирского сиденья выходят люди. Семейная пара – мужчина и беременная женщина с внушительным животом, который видно даже через запахнутую шубу.

Женщина открывает калитку и оборачивается, что-то говоря мужчине, а вот последний не отвечает, а вдруг поднимает голову и смотрит аккурат в мое окно. Словно чувствует мой взгляд даже с такого расстояния.

Я едва не отшатываюсь, пойманная на подглядывании, но не отхожу, надеясь, что он меня не видит. Я ведь стою с краю, чуть сбоку от окна, но мужчина всё продолжает смотреть, отчего мне становится неуютно, но я продолжаю разглядывать его. В конце концов, ему надоедает, и он разворачивается, входя во двор дома вслед за своей женой.

Ворота открываются, и он возвращается, садясь в машину и въезжая на ней к себе во двор. Что-то в его жестах и движениях кажется мне неуловимо знакомым, но из-за плохого освещения его лица мне не разглядеть.

Женщина скрывается внутри дома, и на крыльце зажигается дополнительное освещение, но она входит, разворачиваясь ко мне спиной, так что я успеваю заметить только черную копну волос, когда она снимает на ходу шапку.

Безучастно смотрю на чужую жизнь, да так увлекаюсь, что не замечаю, как мужчина поднимается на крыльцо, а затем снова оборачивается, разглядывая мое окно. Будто пытается то ли увидеть меня, то ли понять, что происходит в моем доме.

Телосложение у него крупное, осанка прямая, шаг широкий. Это говорит о нем, как об уверенном в себе человеке, который привык руководить.

Сердце сжимается, словно его охватывает чужой кулак, и я сглатываю, стараясь не думать о том, какое поразительное сходство между ним и Саидом. Вот кого он напоминает мне своими повадками и походкой.

Нехорошее предчувствие возникает в груди, и я, затаив ненадолго дыхание, поднимаю взгляд выше. К самому лицу, которое теперь слишком хорошо видно под освещением ламп сверху.

Конечно, между нами слишком большое расстояние, чтобы я могла рассмотреть всё в деталях, но когда вижу лицо мужчины, который выкупил соседний дом, гулко сглатываю. Не сомневаюсь, что это Саид.

Неужели он так хотел унизить меня? Специально купил для второй жены дом напротив, чтобы я могла каждый день наблюдать за их жизнью?

Смотреть, как Саид каждое утро целует другую, завтракает с ней, гладит живот в трепетном ожидании долгожданного пополнения. Как уезжает по утрам на работу, а затем возвращается к Инжу, игнорируя меня и нашу общую дочь, которой придется видеть его, только руку протяни, но при этом не иметь возможности кинуться к нему объятия, провести с ним время, как дочери с отцом. А затем изо дня в день наблюдать, как он играется с новым сынишкой от новой жены.

Неужели Саид настолько жесток и мстителен, что специально всё подстроил так, зная, что мне некуда деваться. Ведь ни работы, ни сбережений у меня нет, а семья назад меня не примет. И что-то мне подсказывает, что даже если бы он меня бил и издевался надо мной и дочерью, моя семья закрыла бы на это глаза. Ведь это стыд и позор на их головы – иметь в дочерях разведенку, которая не сумела сохранить свой брак.

Сжимаю зубы и отпускаю портьеры, отсекая себя от взгляда Саида, который продолжает смотреть на окно. Хватит.

И чего я так расстраиваюсь? Знала ведь, что им движет, уже успела убедиться, какой он жестокий мужчина. Стоило ли ждать того, что он проявит благородство и поселит Инжу подальше от меня? Не удивлюсь, если это идея свекрови. Даже знаю, какие аргументы она использовала, надеясь испортить мне настроение. Будь ее воля, наверняка предпочла бы увидеть в этот момент мое лицо, чтобы насладиться собственным триумфом.

Поколебавшись, я всё же ухожу в спальню, но даже лечь в нашу общую с Саидом кровать не могу. Всё здесь напоминает о нем. Запах на подушке, который раньше был для меня родным. Шкаф, в котором всё еще лежат его вещи. Тумба, на которой он оставляет на ночь часы и телефон.

Так и не пересилив себя, я решаю эту ночь провести на диване на первом этаже. И на удивление, практически сразу засыпаю.

Глаза открываю среди ночи, когда чувствую, как кто-то меня несильно тормошит. Не сразу осознаю, что происходит, так как по ощущениям, проспала всего ничего, но когда вижу перед собой дрожащую дочку, укутанную собственным одеялком, встаю.

– Мам, мне холодно, – жалобно шепчет Амина и прижимается ко мне, вклиниваясь между ног.

Я и сама чувствую, что температура в доме понизилась, все-таки зима на улице, так что встаю с постели, оставляя дочку на диване на своем нагретом месте.

– Полежи, звездочка, я пока проверю батареи.

Проверка меня не радует. В доме отключено отопление, и я вдруг понимаю, что совсем не знаю, что в таких случаях нужно делать. Всеми проблемами такого рода всегда занимался Саид, и я никогда о таком не беспокоилась, зная, что он всё решит.

Побродив по дому и попробовав разные варианты решения проблемы, я вынужденно признаю, что я в этом вопросе полный ноль. Не будь у меня на руках маленькой дочери, я бы никогда не стала обращаться к предателю-мужу за помощью, но наблюдая за тем, как дрожит Амина и стучит зубами от холода, перешагиваю через свою гордость и всё же набираю мужа.

Раз он живет напротив, то сможет прийти в кратчайшие сроки и починить отопление.

Гудки идут, но он всё не берет трубку. Я всё больше нервничаю и уже хочу бросить эту затею, взять дочь в охапку и провести ночь в машине, как Саид всё же принимает звонок.