"Фантастика 2025-159". Компиляция. Книги 1-31 (СИ) - Небоходов Алексей

– Готовы все? – его голос разнёсся по павильону, заставив команду встрепенуться. – Света, сохраняй лёгкую растерянность: ты только познакомилась с Шуриком. Приятель, больше энтузиазма, ты сводишь влюблённых! Камера, мотор!

Мягкий свет софитов залил двор, создав иллюзию летнего дня. Актёр, изображавший приятеля, вошёл в кадр, ведя за собой Светлану. Лицо его светилось энтузиазмом, словно роль сводника была его призванием. Светлана, в образе Лиды, шла рядом с рассеянной улыбкой, будто не совсем понимая происходящее. Михаил появился чуть позже, в роли Шурика он споткнулся о бордюр и комично поправил очки, пытаясь скрыть смущение. Камера уловила его взгляд – смесь любопытства и неловкости, идеально подходящую влюблённому студенту.

– Лида, это Шурик, наш лучший физик! – громко объявил приятель, хлопнув Михаила по плечу так, что тот едва не уронил учебник. – Шурик, знакомься, это Лида – умница, комсомолка и просто красавица!

Светлана-Лида слегка покраснела, нервно теребя край шарфа. Она бросила на Шурика строгий, но заинтересованный взгляд. Михаил пробормотал что-то невнятное, комично поправляя очки, изображая уверенность. Их диалог был коротким и живым: Лида иронично спросила про физику, а Шурик, путаясь в терминах квантовой механики, пытался ответить. Камера скользила по их лицам, фиксируя обмен взглядами, полными наивного очарования и забавной неловкости. За кадром хихикнул Жак-Женька.

– Стоп! – Алексей поднялся с кресла. – Отлично, живо получилось! Света, добавь кокетства в улыбку, ты же не строгая комсомолка. Дружище, не переигрывай: ты сводник, а не продавец тракторов. Шурик… Миша! Будь растеряннее. Ещё дубль!

Вторая попытка была удачнее. Светлана придала улыбке Лиды игривость, а приятель умерил энтузиазм, сделав роль естественнее. Шурик выглядел ещё более комично растерянным, его голос дрожал, руки нервно поправляли очки. Алексей удовлетворённо кивнул – это была именно та лёгкая, искренняя комедия, какую он задумал.

Сцена перешла к следующему эпизоду. Лида попрощалась с приятелем и направилась к подъезду, шаг её был быстрым, немного рассеянным – словно она мысленно готовилась к экзамену. Михаил-Шурик, внезапно набравшись комичной решимости, окликнул её:

– Лида, давай провожу, а то собаки здесь, говорят, злые!

Светлана удивилась, но улыбнулась, кивнув:

– Ну, если хочешь…

Камера поймала их уход: Лида впереди, Шурик за ней, комично озираясь с учебником под мышкой, словно ожидая неприятностей.

Внезапно в кадр ворвался пёс – бутафорский, но убедительно агрессивный. Он вцепился Шурику в брюки, оставив зияющую прореху. Михаил завопил, отбиваясь учебником, и замер в нелепой позе, пытаясь прикрыть дыру. За кадром громко рассмеялся Жак-Женька, прикрывая рот руками.

Светлана-Лида резко обернулась на шум и, увидев Шурика, не сдержалась: испуг сменился удивлением, а затем и безудержным смехом.

– Ой, Шурик… – выдавила она сквозь смех. – Пойдём, заштопаю, не стоять же тебе так!

В её голосе звучало сочувствие с игривой ноткой, будто Лида предвкушала продолжение. Михаил покорно кивнул и поплёлся за ней, пытаясь прикрыть дыру учебником, выражая смесь стыда и азарта.

Декорации сменились на уже знакомую советскую квартиру. Светлана вошла первой, бросив шарф на стул и быстро достав нитки с иголкой. Её движения были кокетливо-деловитыми. Михаил вошёл следом, всё ещё пряча прореху за учебником, только теперь его лицо выражало смущение и любопытство. Камера уловила детали интерьера, подчёркивая уют сцены.

– Садись, сейчас всё исправим, – строго сказала Лида, но глаза её блестели смехом.

Шурик неловко сел, комично расставив ноги, но дыра в брюках открывала край его простого советского белья. Светлана, не смущаясь, опустилась перед ним на колени, сосредоточенно продевая нитку в иголку и слегка медля, будто затеяв нечто большее, чем шитьё. Камера поймала её улыбку и лукавый взгляд.

Алексей тихо подсказал оператору:

– Крупно Светлану – кокетство, но с оттенком невинности. Затем Шурика – его смущение с азартом. Свет мягкий и тёплый.

Светлана начала «брать мерку»: пальцы её коснулись прорехи и задержались на обнажённой коже его бедра. Михаил замер, дыхание сбилось, учебник задрожал. Камера уловила его растерянность и её пальцы, дрожащие, но уверенные, словно Лида занялась не просто шитьём. Она подняла взгляд, встретившись с глазами Шурика – в них блеснуло возбуждение. Опустив глаза, она снова коснулась прорехи, ощущая напряжение его тела.

Напряжение стало ощутимым. Светлана продолжила игру, пальцы её коснулись края белья и интимного участка, где ткань уже ничего не скрывала. Дыхание её стало прерывистым, грудь вздымалась под платьем, глаза выдавали волнение. Михаил пытался изображать комичную растерянность, но его бёдра напряглись, дыхание усилилось. Камера уловила их лица: её притворную сосредоточенность и его паническую растерянность с азартом.

Неожиданно Светлана рванула остатки ткани, обнажив ещё больше кожи и белья. Жест вышел донельзя комичным, вызвав смех за кадром. Светлана замерла, удивлённая собственной дерзостью, Михаил поднял брови, учебник едва не выпал, зато выражение притворного ужаса было великолепным.

В короткой паузе взгляды их снова встретились, выражая комическое смятение и нарастающее желание. Затем Светлана, поддавшись импульсу, медленно провела пальцами по его коже, ближе к белью, где прореха ясно показывала его возбуждение. Её движения были театральны, но полны дерзости. Камера крупно зафиксировала тонкие пальцы, мягко массирующие кожу вокруг прорехи и касающиеся через тонкую ткань белья твёрдости и тепла его тела.

Её дыхание стало чаще, грудь вздымалась всё сильнее, но она по-прежнему сохраняла образ Лиды – советской студентки, невольно зашедшей слишком далеко.

Михаил, изображая Шурика, был растерян: глаза его комично округлились от шока, словно он случайно оказался в центре спектакля, не зная своей роли. Однако сопротивляться он не собирался – тело откликалось само собой, бёдра напряглись, дыхание стало шумнее, выдавая нарастающее возбуждение. Камера уловила выражение его лица – очки, съехавшие на кончик носа, и учебник, всё ещё зажатый в руке, придавали сцене абсурдной правдивости. Затем кадр перешёл к Светлане: пальцы её стали смелее, массируя его через бельё: она ощущала, как он становится твёрже под её прикосновениями. Момент, пропитанный комичным абсурдом, был сыгран настолько мастерски, что площадка замерла – даже обычно говорливый Жак-Женька стоял зачарованный, боясь нарушить напряжение.

Светлана, всё ещё в образе Лиды, решилась на следующий шаг. Её пальцы, продолжая массировать через бельё, опустились ниже, мягко оттянули ткань и полностью обнажили его. Она наклонилась ближе, её горячее дыхание коснулось его кожи, губы дрожали от сдерживаемого волнения. Камера поймала момент: притворная сосредоточенность Лиды и комичный шок на лице Шурика, взгляд которого светился азартом. Затем Светлана начала делать ему приятно: её губы мягко причмокивали, медленно и уверенно обхватив его. Звук её движений был едва слышен, добавляя сцене абсурдной интимности – Лида по-прежнему чинила брюки, а Шурик упорно пытался сохранить лицо советского студента.

Михаил, изображая Шурика, пытался держаться, цепляясь за учебник, будто за последнюю надежду на благоразумие. Однако тело его выдавало: бёдра дрожали, дыхание стало прерывистым, взгляд то и дело устремлялся к Лиде с забавным удивлением. Он не сопротивлялся, позволяя её губам двигаться, ощущая тепло её рта и лёгкое причмокивание, придававшее сцене искренней нелепости. Камера, следуя указаниям оператора, запечатлела лицо Светланы – глаза, полузакрытые от старания, губы, двигающиеся ритмично – и лицо Михаила: очки на кончике носа, учебник в дрожащих руках, будто он действительно изучал физику.

Их движения становились всё смелее и порывистее. Светлана-Лида ускорила темп, её губы двигались увереннее, пальцы слегка сжимали кожу его бёдер, усиливая ощущения. Дыхание её стало горячим и прерывистым, явно выдавая подлинное возбуждение. Михаил-Шурик поддался её ритму, его бёдра инстинктивно двигались навстречу, дыхание перешло почти в стон, однако он по-прежнему сохранял комичную растерянность – поправлял очки, стискивал учебник. Камера поймала общий план: Лида на коленях с серьёзным лицом, Шурик сидит с выражением студента, неожиданно вызванного к доске.