Разрушу твою семью (СИ) - Бонд Юлия

– Тонь, да расслабься ты. Беременность маточная… – гинеколог прервалась, потому что в кабинете хлопнули двери, словно кто-то ворвался без спроса как сквозняк.

– Мужчина, вы куда? Сюда нельзя! Уходите сейчас же, – послышался голос медсестры.

– Мне надо! Дайте пройти!

– Вы в своём уме? Нельзя, я же сказала, – продолжила медсестра.

Топот ног. Я напряглась. Ширма зашевелилась. Анна Николаевна среагировала первой:

– Да что здесь происходит?

Всё как в замедленном темпе и так позорно, что я готова была провалиться через все пять этажей поликлиники и застрять головой прямиком в фундаменте.

Марк. Собственной персоной, чёрт бы его побрал! Стоял напротив Анны Николаевны. Взбудораженный. Грудная клетка ходила ходуном, словно он бежал настоящий марафон и вот только остановился.

– Тоня, не делай аборт! Пожалуйста, царица… – крикнул Марик, выглядывая из-за спины Анны Николаевны.

– А, ну быстро отсюда вышли!

Гинеколог пыталась выгнать Марика, но тщетно. Эта кулаковская стена не сдвигалась ни на сантиметр.

– Я люблю тебя, ты же помнишь это, да? Пожалуйста, не нужно делать аборт, – продолжил Марк, а у меня язык к нёбу прилип – от шока я не могла выдавить из себя ни слова.

– Мужчина, да пойдите уже вон! Тут никто не делает аборта. Просто осмотр, – рявкнула Анна Николаевна, а у Марка брови поползли вверх от удивления.

– Просто осмотр? Не аборт?

– Нет! Да выйдете же вы отсюда или нет? Тонь, скажи хоть что-то этому припаренному? – обратилась ко мне гинеколог.

А я вся такая наружу, в гинекологическом кресле в позе звезды… От стыда готовая сделать себе харакири лежащим поблизости гинекологическим зеркалом.

Голос охрипший, надрывающийся:

– Марик, просто нахрен уйди отсюда, иначе я точно сделаю аборт.

Кивнув, Марик всё-таки ушёл. Дождавшись, когда в кабине хлопнет дверца, Анна Николаевна сняла перчатки и подошла к умывальнику, стала мыть руки и плескать воду себе в лицо. Она тоже была в шоке, как и я.

– Одевайся, Тонь. В принципе, я всё посмотрела.

Будто пребывая под дозой транквилизатора, я слезла с кресла и дальше всё делала на автомате. Наверное, это такая необычная защитная реакция психики, чтоб от стыда не отбросить коньки в кабинете гинеколога.

Одевшись, я вышла из-за ширмы и на подкашивающихся ногах потопала к столу, где уже сидела Анна Николаевна. Уткнувшись взглядом в монитор, гинеколог задумчиво смотрела перед собой, иногда барабаня пальцами по клавиатуре.

– Я дам тебе направление на УЗИ и выпишу направления на анализы. Будем ставить тебя на учёт.

– Угу, – только и смогла ответить я, рассматривая свой маникюр.

– Тонь…

– Да?

– Да расслабься ты. Ну, ворвался в кабинет твой ненаглядный. Конечно же, такого в моей практике ещё не было. Зато ты теперь точно знаешь, что нужно рожать. Он так слёзно просил, что даже у меня сердце защемило.

– Анна Николаевна, мне так неудобно перед вами. Извините, пожалуйста. Просто Марк очень… – замялась, подбирая правильные слова. Но описать парой фраз – какой Марк на самом деле – непростая задача.

– Очень любит тебя. И хочет ребёнка. Это я уже поняла, да.

Оторвав взгляд от монитора, Анна Николаевна тепло улыбнулась:

– Тонечка, всё хорошо. Дети – это такое же счастье. А у тебя ещё и отец будущего малыша так хочет, чтоб он родился. Ишь какой балаган устроил.

Я улыбнулась в ответ. Ага, балаган – это мягко сказано. И я даже знаю с чьей подачи. Это бывшая следователь Стрельцова постаралась. На свою голову сказала маме, что иду к гинекологу. А она с какого-то перепуга растрещала обо всём Марку.

Ох и получат у меня эти двое. Я такой позор пережила, что обычным “извини” мама точно не отделается.

***

Выйдя из кабинета гинеколога, оглянулась по сторонам. Взглядом наткнулась на Марка, измеряющего весь больничный коридор быстрыми шагами. Нервный такой. Волосы на голове взъерошены.

Один миг. И мы встретились взглядами. Он на меня смотрел в упор, не моргая и не дыша. Сердце дрогнуло, но уже через секунду, когда я вспомнила, как мне было стыдно в кабинете гинеколога, вся жалость к Марку исчезла, будто её и не было.

Молча пошла на выход. Не оглядывалась, зная, что он двигался следом.

За руку меня поймал уже на улице, когда я имела намерение пройти мимо его “Х5”.

– Тонь, да стой ты уже, – его голос почти на надрыв, но меня не тронуло, да.

Обернувшись, колючим взглядом впилась в его лицо. Он обещал меняться – я помню. Но этот поступок заставил меня сомневаться в адекватности Марка, в принципе. Что, если он и правда дурак? Мне же всю жизнь с ним потом мучаться.

– Молчи сейчас. Просто молчи, – через зубы процедила, и он виновато опустил взгляд.

Подойдя к “Х5” сама открыла спереди дверцу, уселась на сиденье. Скрестив руки на груди, принялась ждать, когда Марк прыгнет за руль.

– К маме моей, – скомандовала я, Марк кивнул.

Я думала, что лучше всего в этой ситуации – молчать, пока не стихнет первая буря. Но долго молчать не получилось, эмоции меня таки раскачали.

– Ты нормальный вообще, а? – спросила, скосив взгляд на его профиль.

Марк ненадолго посмотрел на меня.

– Тонь, я не знал, что ты поехала на осмотр. Мама твоя позвонила, сказала срочно бежать в поликлинику, мол, ты собираешься сделать аборт. Я испугался.

Закатив глаза, я сжала руки в кулаки. Да так сильно, что ногти впились в ладони. Ох уж эта бывшая следователь Стрельцова. Ну и мастер бразильских страстей. Скучно ей живётся на пенсии. Надо ей купить цыплят штук тридцать и щенка алабая, чтоб жизнь малиной не казалось. Пусть нянчиться и не суёт свой нос в дела взрослой дочери.

– Моя мама – уже пожилая женщина. Там до старческого маразма недалеко, но ты, Марк? Ты же должен был соображать, что аборты не делают на обычном приёме у гинеколога? Аборт – это всё-таки операция, разве не знал?

Марк вздохнул, пальцами в руль вцепился до побеления. Молчал недолго, пока его тоже не прорвало:

– Ты тоже в этом виновата, царица!

– Я? Это почему же? Я должна была предугадать, что вы с моей мамой одновременно слетите с катушек?

– Ты не сказала мне, что беременная. Почему молчала? Я думал, мы помирились.

Плотно сжав челюсти, решила промолчать о том, что он всё-таки дурак, хоть и любимый. Кто ж говорит о своей беременности, пока она не подтвердится врачом? Беременность для женщины – не всегда счастье. Иногда она может нести угрозу для жизни, тут уже счёт идёт на минуты.

– Я хотела убедиться, что беременность здоровая. Марк, неужели ты никогда не слышал про внематочные беременности? Знаешь ли, это очень опасно. Это аборт стопроцентный и чем раньше, тем лучше. Исходя из этого я молчала. Я бы обязательно тебе призналась, что у нас будет ребёнок, но чуть позже, после осмотра гинеколога. Я боялась, Марк. Это нормальное состояние для каждой взрослой женщины.

Сбавив скорость, Марк тормознул у обочины. Отстегнул ремень безопасности и ко мне приблизился вплотную. Руками обхватил моё лицо, подушечками больших пальцев гладил скулы.

А у меня подрагивали губы. Хотелось улыбнуться, но чувства смешивались в какой-то странный коктейль: плакать и смеяться, а ещё злиться и целовать его до беспамятства.

– Я очень тебя люблю, моя царица. Мне как мама твоя позвонила и сказала про аборт, так вся жизнь перед глазами пролетела. Мозг отключился. Сработал защитный рефлекс. Мы же почти друг друга не знаем. И я подумал, что ты правда можешь сделать аборт. У тебя же уже есть взрослая дочь, наверняка ты…

Качнув головой, я попросила Марка закрыться. И поцеловать меня. Так страстно, чтоб из головы вылетел всякий бред. И у него, и у меня.

Он целовал меня до дрожи. Мурашки россыпью по всей спине. Сердце глухо ударялось о рёбра. В его объятиях я почти задыхалась. Любовь переполняла. Его так много… везде. На моих губах, на моём теле и в сердце, конечно же. Там вообще только он. Кажется, навечно поселился, а я и не против.