Семья для босса по договору (СИ) - Бонд Юлия

– Папа! Папа! – в ушах звенит Юлькин голос и как откуда-то издали до меня доносятся обрывки фраз: – что у тебя с ногой? Поломал? Заживёт?

Прижавшись спиной к дереву, стараюсь глубоко дышать. И когда приступ тошноты становится нестерпимым, бегу в дом. Закрываюсь в ванной комнате и, склонившись над “белоснежным другом”, прочищаю желудок. Хотя прочищать особо не от чего. Последнюю неделю, как у меня начался токсикоз, аппетит пропал от слова “совсем”. Я заставляю себя есть понемногу и то, только в промежутках между нормальным самочувствием и спячкой, в которую впадаю регулярно и точно, как по швейцарским часам.

Умывшись, привожу в порядок растрёпанные волосы. Выгляжу не очень, но меня это не парит, потому что Динар выглядит ещё хуже, чем я. С последней нашей встречи мы оба изменились и совсем не к лучшему.

Застав Динара с Юлькой в гостиной, молча подпираю дверной косяк плечом. Наблюдаю за своей семьёй со стороны, боясь спугнуть момент. Удобно устроившись на диване и закинув на него ногу в гипсе, Динар внимательно слушает Юлькины рассказы и время от времени кивает. Почувствовав моё присутствие, муж фокусирует на мне пристальный взгляд, от которого у меня всё переворачивается внутри. Смотрит он без злобы, но и не улыбаясь. Но тоска на его лице так же хороша видна, как и вздымающаяся от частого дыхания грудь.

– Не подойдёшь к нам, Алёна? – спрашивает Динар, и Юлька оборачивается.

– Мам, иди к нам, – поддакивает дочь.

Кивнув, осмеливаюсь сделать первый шаг. И пока иду к дивану, Юлька сгребает с журнального столика фотографии, которые только что показывала своему отцу.

– Ладно, я в комнату свою пойду. Мне ещё фотографии нужно положить на место, – говорит дочь.

– Юль, а ужин? – спрашиваю я.

Юлька улыбается:

– Ну, позовёте меня, когда вам станет скучно.

Динар ухмыляется, а у меня просто нет слов. Наша десятилетняя девочка такая мудрая, что порой мне кажется, это она меня воспитывает, а не наоборот.

– Садись, – приглашает Динар, похлопав ладонью по свободному месту на диване. – Алён, я не кусаюсь.

Молча плюхаюсь на диван. Жду секунду, две… А затем сама обнимаю мужа, крепко хватаясь руками за его сильные плечи. И тихо плачу.

Его рука опускается на мою спину.

– Всё хорошо. Тише, – успокаивает меня муж, гладя ладонью мой затылок. – Тш-ш.ш. Я дома. Я живой. И я никуда не уйду.

– Почему ты мне ничего не говорил? Почему вёл себя так холодно? Я же думала, ты ушёл от нас с Юлькой.

Оторвав лицо от груди мужа, растираю пальцами заплаканные глаза.

– Почему у тебя нога в гипсе?

– Попал в ДТП. Такая нелепая случайность… Но уже всё хорошо, на следующей неделе снимут гипс, – Динар берёт меня за руку. – Я собирался вернуться домой без него, но вы с Юлькой убедили меня приехать раньше.

– То есть ты не приезжал домой только по этой причине?

– Не только. Решал рабочие вопросы, много что не получалось. Но это всё неважно. Главное, я осознал, что тоже был неправ, как и ты, Алёна. Я не снимаю с себя вины. И понимаю, хоть и не совсем, почему ты скрыла от меня существование дочери. Ты боялась её потерять, как когда-то боялся потерять тебя я. По этой причине мы с тобой сделали друг другу больно.

– Да, – вздыхаю, соглашаясь с мужем. – Самую большую боль причиняют любимые люди и обиды на них самые сильные.

Взяв мои руки в свои, Динар подносит их к своим губам, чтобы поцеловать.

– Я прошу у тебя прощение за то, что повёл себя как эгоист – десять лет назад и месяц назад.

– Эгоист – это ещё мягко сказано, – улыбаюсь я.

– Хорошая моя, давай договоримся.

– О чём? Хочешь внести правки в брачный договор?

– Нет никакого брачного договора, – качает головой Султанов, – и не было. Это всего лишь бумажка, она даже не заверена нотариально. В ней нет юридической силы.

– То есть как? – удивляюсь я. – Мы же ездили с тобой к нотариусу, ставили подписи. Я лично видела, Динар.

– Ты видела только то, что хотела увидеть, Алёна. Это был актёр, – усмехнувшись, Динар уворачивается в сторону, когда я, не сдержавшись, пытаюсь стукнуть его по плечу.

– Какой ты всё-таки… уф-ф-ф. Чудовище! Зачем ты это всё придумал? Мы заключим с тобой договор на три года, я собираюсь в политику, бла-бла-бла… – цитирую Султанова, а он откровенно смеётся мне в лицо. – Ни какой ты и не политик, да?

– Нет, – качает головой. – Я бизнесмен, Алёна. Ну какой с меня политик? Я жену не могу убедить в своих словах, не говоря уже про народ. Ты преувеличиваешь мои таланты.

Отодвинувшись от Динара, обиженно складываю на груди руки.

– Зачем тогда ездил в командировку? – бубню я всё так же недовольно.

– Открывал новый завод.

– И всё? – прищуриваюсь. – Или к заводу прилагалась какая-нибудь симпатичная заводчанка с вот такими достоинствами, – рисую в воздухе круги напротив своей груди.

– Нет, ревнивая ты моя. Нет у меня других женщин. Есть только ты.

– Да, ревнивая. И никогда, слышишь, Султанов? – грожу пальцем. – Вторую жену не потерплю.

– А третью? – усмехается Динар и вовремя успевает добавить: – я пошутил, честно. Никаких жён, кроме тебя.

– Смотри мне, а то знаешь, что сделаю? – Динар выгибает бровь. – Рожу ещё одного ребёнка, но тебе не скажу.

– Алёна, – говорит строгим голосом. – Это было несмешно.

– Как и мне с твоей шутки, Султанов.

Замолкаем и продолжаем пилить друг друга пронзительными взглядами.

– Мам, ну когда ты уже папе скажешь, что родишь мне братика в следующем году? – со спины слышится голос Юльки и я медленно оборачиваюсь.

Эпилог

– Какой же он хорошенький. Ути-пути, – сюсюкает Юлька, склонившись над колыбелью.

Нахмурив свои широкие султановские брови, сынок сосредоточенно смотрит на старшую сестру, а затем начинает хныкать.

– Ну всё. Сейчас начнётся, – говорит Юлька и берёт маму Динара за руку: – идём, бабушка. Мой голодный братик требует обеда.

Достав из колыбели малыша, прижимаю пищащий свёрток к груди и шагаю в сторону кровати. Удобно устроившись на постели, оголяю одно плечо и расстёгиваю крючок на лифчике для кормящих мам.

– Кызым*, мы уже поедем, моя хорошая, – присев рядом со мной, мама Динара некрепко обнимает меня одной рукой и целует в щеку.

– Как? Уже уезжаете, мама? – удивляюсь я.

– Да. Пора возвращаться домой.

– Но вы же с папой побыли у нас в гостях только несколько дней, – огорчённо вздыхаю. – Динар так долго ждал вас. И Юлька расстроится, когда вы уедете.

– Пора, кызым. У Эмиля скоро никах, мне нужно успеть всё подготовить. Главное, мы с отцом увидели нашего Рамиля. Славный малыш, на Динара очень похож.

– И на вас, мама, – улыбаюсь я, фокусируя счастливый взгляд на довольной моське сыночка, который от удовольствия прикрыл глаза.

– Хорошая ты, Алёна. Повезло нашему сыну с тобой.

Улыбка на моих губах расплывается до ушей, потому что о таких отношениях с матерью Динара я и мечтать не могла. Да что там об отношениях со свекровью, буквально год назад я даже не думала, что выйду замуж и рожу сына и не от кого-нибудь, а от любимого мужчины.

Стараясь не напугать малыша громкими звуками, свекровь тихо прикрывает за собой дверь с обратной стороны. А я сижу с Рамилем на руках и не могу налюбоваться своим маленьким чудом.

Дождавшись, когда сынок крепко уснёт, аккуратно перекладываю ребёнка в колыбель. Проверяю камеру видеоняни, которая будет следить за малышом вместо меня, и выхожу из спальни. Пить хочется жутко, в принципе, как и всегда у меня происходит после кормления сына.

Оказавшись на кухне, завариваю себе большую чашку зелёного чая и добавляю туда немного молока. И достав из шкафа коробочку с домашним печеньем, поудобнее устраиваюсь на стуле. Смотрю в окно, наблюдая за тем, как Динар провожает своих родителей и на прощание машет рукой, когда со двора выезжает иномарка.

Улыбаюсь, ощущая себя счастливой. Спасибо богу, у меня всё есть, о чём мечтает каждая женщина: любимый муж, двое самых лучших детей и хороший дом.