Невольница (СИ) - Шагаева Наталья

Вкладываю свою холодную, мокрую от слез ладонь в его. Потому что я не выдержу в этом подвале ночь.

Гордей помогает мне спуститься и ведет на выход. Меня шатает на ступеньках, спотыкаюсь на бетоне, но сильная мужская рука ловит меня, подхватывая под талию.

Хочется скинуть с себя лживые руки, но я этого не делаю, иначе рухну. Снова накрывает такой слабостью, что я еле передвигаю ногами.

От холодного и сырого ночного воздуха начинает кружиться голова.

От мужчины пахнет парфюмом, теплом и сигаретами, а от меня — сыростью, пылью и страхом.

Он заводит меня в дом, который сразу окутывает теплом. Становится легче, но трясти не прекращает. Гордей тянет меня наверх, но я торможу что есть силы.

— Остались силы на сопротивление? Хочешь вернуться в подвал? — иронично выгибает брови. Мне даже не хочется послать его на хрен, потому что мой мочевой пузырь не выдерживает.

— Я очень хочу в туалет… — сообщаю ему дрожащими губами.

— Проводить? — указывает мне на дверь туалета и отпускает.

— Нет, — иду, пошатываясь.

— У тебя ровно две минуты. Не справишься — я войду и помогу ускорить процесс, — с холодной угрозой произносит он. Не обращаю внимания. Мне сейчас на все плевать. Я вообще мало что соображаю.

Справляюсь быстро, выхожу, придерживаясь за стену.

Откуда такая слабость?

Словно из меня вытянули все силы. Их почти не осталось.

— Тебя отнести наверх? — наблюдает за мной подонок.

— Нет, я сама! — хриплю, поднимая взгляд на лестницу. Она кажется мне нереальной. Но я заставляю себя передвигать ноги по чертовым ступенькам, мысленно их считая. Даже ускоряюсь, когда чувствую, как Гордей дышит мне в затылок. Я не хочу, чтобы он меня касался.

Облегченно выдыхаю, когда прохожу в комнату и вижу кровать с одеялом.

— Иди в ванную, — указывает глазами направление.

— Можно я просто лягу в кровать? — пищу. — Мне холодно, и очень болит голова. Я все поняла. Все! — надрывно сообщаю ему.

— Я сказал, в ванную, быстро, — угрожающе произносит он. — Ты все равно там окажешься, а насильно или нет — выбирать тебе.

«Чтоб ты сдох!» — думаю про себя и волочу свое ватное тело в ванную, останавливаюсь возле зеркала над раковиной. Выгляжу «прекрасно»: переносица распухла, под носом и на подбородке запекшаяся кровь, которую я так и не оттерла, глаза красные, щеки бледные. А завтра, видимо, будут синяки под глазами, если вся кровь не вытекла. Пока рассматриваю себя в зеркало, мужчина открывает воду, наполняя каплеобразною ванную. В комнату тут же врывается густой белый пар.

— Раздевайся, — командует мне Гордей.

Отрицательно кручу головой, опираясь ладонями в раковину, стоять больше нет сил. Мой ресурс исчерпан.

— Схема та же: либо сама, либо это сделаю я. Но мне нравится второй вариант, — ухмыляется, вставая позади меня. Напрягаюсь, стискивая зубы, смотря на него через зеркало, транслирую свою ненависть. — Если ты полагаешь, что я привел тебя сюда насиловать и наказывать, то даже не рассчитывай.

Ему кажется все это смешным?

Да он больной ублюдок.

Начинаю с психом нервно стягивать с себя кардиган, и Гордей отступает.

— Разденешься — садись в ванную, — указывает мне и выходит из комнаты.

Раздеваться, когда его нет, проще. И горячая ванна — не такая плохая идея, мне нужно смыть грязь и, наконец, согреться.

Срываю с себя платье, белье, кидая тряпки на пол, и медленно погружаюсь в горячую воду. Выдыхаю, откидывая голову на бортик, и прикрываю глаза.

Вода сначала обжигает кожу, которая покрывается мурашками, а потом приятно обволакивает. И если бы не тупая головная боль, я бы уже отключилась от облегчения.

Через пять минут распахиваю глаза, сжимая ноги и прикрывая руками грудь, когда подонок входит в ванную. Вода прозрачная и ничего не скрывает. Настороженно наблюдаю, как Гордей подходит ко мне со стаканом воды, в котором шипит большая таблетка. Он ставит стакан на бортик ванной и, не стесняясь, рассматривает меня.

— Расслабься, я видел много женских тел.

Но мое-то не видел. И я не планировала ему его демонстрировать. Но молчу, не убирая руки с груди.

— Выпей, это быстродействующее обезболивающее.

Подозрительно кошусь на бокал.

— Можешь не пить. У тебя есть выбор: избавиться от головной боли и поспать или страдать всю ночь.

Продолжаю прикрывать одной рукой грудь, а другой хватаю стакан и выпиваю слегка горьковатую жидкость. Пусть это будет хоть яд. Я готова его принять, лишь бы уснуть и закончить этот день.

Ставлю стакан назад, Гордей забирает, но не думает выходить. Его взгляд ядовитой змеей ползет по моим ногам, животу, останавливаясь на груди. И я замечаю, что между моих пальцев выступает сосок. Сглатываю, прикрывая его.

— Не задерживайся здесь, — поднимает взгляд к моим глазам, стискивая челюсть. — У тебя еще десять минут, пока вода не остыла. Выходи, халат на вешалке. Жду тебя в комнате, — сообщает он и, наконец, оставляет в покое, покидая ванную, но оставляет дверь открытой.

Вода действительно остывает очень быстро. Беру гель, стоящий на бортике, и просто мою им руки и лицо. Но больше сил нет. Головная боль медленно отступает, тело расслабляется, и мне кажется, я уже на грани отключки. Но если я вырублюсь здесь, значит, подонок будет прикасаться ко мне и похотливо рассматривать, и это в лучшем случае.

Бью себя по щекам, заставляя встать и поднять ногу, чтобы выйти из ванной.

С трудом выбираюсь, вода стекает на пол. Вытереться нет сил. Просто натягиваю на себя халат и почти на ощупь иду на выход. Поскальзываясь, хватаюсь за дверь. Дышу, пытаясь обрести равновесие.

Боже, дай мне сил дойти до кровати. Пожалуйста.

Прикрываю глаза, но снова распахиваю их, когда чувствую, как меня подхватывают сильные мужские руки.

Не сопротивляюсь. Потому что другого выхода нет, или лягу прямо на полу.

Но когда Гордей опускает меня на кровать, все-таки нахожу силы огрызнуться:

— К чему эта фальшивая забота? — хриплю я. — Тебе не все равно?

Закрываю глаза, чувствуя, как мое тело укрывают одеялом.

Сам сломал, сам вылечил. Какой, мать его, самостоятельный. Играет мной, как безродной собакой. Захотел — посадил на цепь, захотел — пустил в дом.

Ненавижу.

— Мне не все равно, Таисия, — выдыхает он. — Но все, что с тобой произошло сегодня, это сугубо твой выбор.

Я бы ответила ему про «выбор», но мой организм уже отключается.

— На тумбе гель, намажь им переносицу, снимет отек, — словно сквозь воду, слышу его голос. И даже киваю. Удаляющиеся шаги… И все, отключаюсь, проваливаясь в спасительный сон.

Глава 10

Таисия

Пробуждение дается тяжело. Кое-как разлепляю глаза и морщусь от слишком яркого солнца, врывающегося в окно. Впервые не радуюсь хорошей погоде. Лучше бы целый день был мрак, как вчера. Пытаюсь перевернуться и стону от ломоты в костях. Состояние болезненное. Те же слабость, головная боль, плюс боль в мышцах, словно я вчера весь день разгружала вагоны. В горле сухость. Очень хочется горячего чая с медом и лимоном и каких-нибудь таблеток, чтобы не чувствовать себя так хреново.

Надо встать и пойти в туалет, умыться, чтобы хоть немного прийти в норму. Сил нет, но я заставляю себя спустить ноги с кровати и встать. От резкого подъема кружится голова. Прикрываю глаза, пытаясь удержать равновесие. Медленно бреду в ванную.

Вода спущена после моих вчерашних процедур, и одежды, которую я кинула на пол, тоже нет. М-м-м, этот подонок еще и фея чистоты. Заглядываю в зеркало — волосы торчат в разные стороны. На них теперь надо вылить литр бальзама, чтобы привести в божеский вид. Но «прекрасное» в моем образе — это опухшее лицо. Синяков, слава богу, нет, но темные круги и отеки во всей красе. Выгляжу как алкашка. Красота. Но мне даже нравится мой внешний вид. Пусть этот подонок ужаснется и больше не касается меня.