Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Простите, больше не буду. — Максим искренне извинился.

— Что будем делать, если Миша не вернется до ночи? — Юлю больше всего заботила судьба мужа.

Николай ответил не сразу. Выбор был небольшим, либо ничего не делать и ждать, либо рискнуть, укутаться в какие-нибудь ткани и попытаться убежать как можно дальше от источника жара.

— Сейчас ни выйти из подвала, ни зайти в него, невозможно. Наверное, будем ждать. Вы, парни, как думаете? — Николай не хотел быть в одиночку ответственным за судьбу товарища.

Боялся, что если с ним что-нибудь случится или уже случилось, Юля обвинит его и будет жить с этой обидой.

— Выйти отсюда невозможно. Сверху льется горящий битум, а воздух раскален настолько, что ничего путем не видно, всё плывет. — Ответил Илья.

— А как же… — Голос Юли осекся.

— Юль, успокойся. — Зоя подошла к ней, села рядом и положила руку на спину. — Коля же сказал, что мы рядом с гейзером находимся. Жарко только здесь. Миша ушел раньше и будет лучше, если он расскажет остальным, что в магазине находятся люди, и он не даст, чтобы про нас забыли.

Ее слова достигли нужной цели. Юля вытерла руками мокрые глаза.

— Ладно, подождем до вечера, а ночью глядишь похолодает. — Согласилась она.

— Пойдемте, разберем размокшую кучу с товаром. — Предложил Илья.

Ему наскучило бездействие, вынуждающее дурным мыслям занимать голову. Его товарищи с радостью согласились. Им по возрасту еще положено было больше двигаться, чем отдыхать. К удивлению дети Николая и Зои тоже захотели участвовать в процессе разбора завалов. Наверное, они решили поработать не от скуки, а преследуя свои интересы, поживиться вкусненьким.

В подвале было ощутимо теплее, чем в «цеху». Со стороны лестничного пролета тянуло жаром. Илья решил проверить, а не «сифонит» ли в трещину, в которую ушла вода, горячий воздух. Нагнулся над ней и просунул руку вглубь. Нет, из-под земли тянуло прохладой, как и должно. Напрашивался вывод, а подземного ли происхождения являлся жар, накрывший местность? Что если у него была совсем другая природа. Например, взбесилось Солнце, усилив активность на порядок, что привело к гравитационной волне, вылившейся в сейсмическую, а затем подоспело испепеляющее излучение. Илья не стал озвучивать свои теории, чтобы не смущать легкоранимую Дашу и товарищей собственными выдумками.

— Ну, что там? — Поинтересовался Максим.

— Там прохладно.

— Это хорошо, значит, мы не на сковородке живем. — Обрадовался Максим. — Если начнет припекать еще сильнее и тут станет невыносимо, можно раздать дыру в стене и выкопать пещеру вглубь.

— Хорошая идея, пока мы не начали использовать ее под выгребную яму. — Илья засмеялся.

— Точняк, это же наш туалет. Что-то уже и позывы появляются.

Над головой снова загремело и тяжело ударило в потолок. Посыпалась штукатурка, а дети со страха закричали. Во входную дверь раздался сильнейший удар, вывернувший ее вовнутрь. В открывшуюся дыру полетели искры, дым, пыль и сильнейшая вонь непонятного происхождения. А спустя минуту, медленно, но упорно замещая прохладу, подвальное помещение стало наполняться раскаленным воздухом.

Глава 11

Глава 11

Матвей не сводил взгляд с показаний забортной температуры. Она стремилась вниз и опустилась до нормальных значений для высоты в два с небольшим километра. Прибор не врал, как показалось вначале. Судя по всему, температура у земли в том месте, где они зафиксировали аномальное тепло, могла достигать семидесяти градусов или выше. Фронт горячего воздуха двигался и на самой границе смешивался с холодным. Самолет коснулся его краем, но при этом показал запредельные значения. Можно было бы подумать, что термометр на самом деле дуреет, показывая нереальные значения, но скорость «поедания» грозовой облачности прямо подтверждала высокую температуру воздуха.

— Значит, на север мы больше не летим? — Александр посмотрел показания компаса.

— Надо набрать приличный разрыв, а потом попробовать повернуть на север и сделать дугу, убедиться, движется горячий фронт или уже нет. Так мы, конечно, много теряем в топливе и расстоянии, но другого варианта у меня нет. Докуда хватит там и сядем. — Матвей посмотрел на показания температуры. — Кажется, вырвались.

Под ними снова простиралось бесконечное темно-серое грозовое «одеяло», не поднимающееся выше полутора километров от поверхности. Сквозь него иногда просвечивали вспышки молний. Люди, находящиеся под ним, понятия не имели, что дождь скоро закончится по причине надвигающегося фронта горячего воздуха. Хотелось дать им знак, чтобы они спрятались в подвалах, погребах и бомбоубежищах, пока планета не перебесится. Несчастные жертвы землетрясения и его последствий наверняка были уверены, что этой беды им хватит до конца жизни. Но природа приберегла сюрпризы. Она реально собиралась перезагрузить мир, создав условия, в которых человечество находилось десятки тысяч лет назад. Тогда было даже лучше, потому что еда водилась в изобилии. Чем питаться на выжженной планете, Матвей не представлял.

Он посмотрел на внука, сонно привалившегося к рюкзаку с припасами, и счастливо улыбнулся. Очень хотелось найти его родителей. Тогда бы их личная вселенная оказалась в сборе, и плевать на остальной мир. Матвей Леонидович думал, когда они будут вместе, любая беда обойдет их стороной, и любые проблемы станут по плечу. Пока существовал страх, что родители погибли, вызывающий неуверенность в действиях, вероятность закончить плохо тоже возрастала.

Навигатор показывал, что они летели над Цимлянским водохранилищем. Температура за бортом опустилась до шестнадцати градусов. Матвей снова повернул самолет на север и на десять градусов в западную сторону. За все время полета он не увидел ни одного инверсионного следа реактивного самолета. Все-таки надежда на то, что где-то остались незатронутые землетрясением регионы, сохранялась. Хотя, кому были нужны полеты самолетов сейчас, он не представлял. Другое дело он с внуком и инженером на своем одномоторном самолетике, которому проще взлететь и сесть. Можно было представить отчаявшегося пилота магистрального самолета, оказавшегося в чужом городе во время катастрофы и горюющего о семье. Если его самолет оказался целым, а полоса неповрежденной, то почему бы не попытаться вернуться домой.

Матвей Леонидович непрерывно бросал взгляд в левое окно и на показания температуры. Через десять минут после маневра она поднялась на два градуса, но внешних проявлений надвигающегося горячего фронта пока не наблюдалось. Хотелось верить, что силы его иссякли и им снова открыт прямой путь к Валдайской возвышенности.

Солнце поднялось высоко. Тень самолета скользила по серой поверхности туч. Александр посмотрел на приборы через плечо Матвея.

— Снова растет. — Его тоже интересовали показания температуры. — Чем ближе, тем быстрее.

— Отворачивать? — Матвей засомневался, как поступить.

— Давай до пятидесяти дотянем, а потом повернем. — Предложил инженер.

— Хорошо, ты у нас больше специалист по «Байкалу», тебе виднее.

— Дело не в том, что я специалист, просто мне хочется, чтобы мы добрались до места назначения как можно ближе. — Пояснил Александр. — Жуть, как не хочется тащить на себе столько припасов.

— Все и не утащим. Возьмем только самое нужное. — Матвей Леонидович снова посмотрел на экран с показателями температуры. — Думаешь, у нас происходит то же самое, что и в Испании?

— Хотелось бы думать, что нет. — Произнес Александр. — Но интуиция говорит, что да.

— Значит, смысла лететь навстречу пеклу нет. — Рассудил Матвей. — Раз сюда принесло от самой Испании, значит, волна не скоро остановится. Что это? — Его взгляд был направлен на запад.

В лучах поднимающегося к зениту солнца над серым покрывалом туч в небо стремился белый пар. Он активно поднимался и двигался в левый борт самолета. Матвею это напомнило струю пара, бьющую из сопла утюга. Солнечный свет наполнял пар матовым свечением. Достигнув высоты в десять километров, пар полностью рассеивался, оставляя после себя дрожащую дымку марева. Температура резко подскочила с тридцати с небольшим градусов до шестидесяти. Мотор сразу же начал работать с перебоями, отчего упала тяга.