"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

Андрей же, как истинный покровитель, наблюдал всё это со стороны. Он видел и красоту, и чистоту юных мастериц, и хитрость тех, кто их присылал. Его сердце оставалось спокойным, ведь он знал, что сила Поднебесной уже не нуждается в подачках извне. Но он позволял этим играм продолжаться. Ведь каждая попытка внешних породниться только подтверждала, что власть полностью перешла сюда.

И дракон, вознесшийся над небесами, тоже не оставался в стороне. Его дыхание, его присутствие, сама аура служили фильтром. Только те, кто был способен вынести давление драконьей мощи, могли хоть приближаться к новому клану. Для остальных же пребывание здесь оборачивалось мучительным испытанием – словно сама Поднебесная отторгала их.

И потому каждое новое прибытие делегации из внешнего мира было похоже на ритуал страха и смирения. Они приходили… Они склонялись… Они приносили свои лучшие дары… А в ответ лишь испытывали безмолвное, холодное величие мира-источника.

Когда первые делегации перестали быть лишь робкими просьбами и превратились в регулярный поток – письма, дары, юные ученицы в роскошных одеждах – в Поднебесной наступил новый этап. Союз через кровь и имя. Андрей собрал Совет Ветвей – не формальный совет, а ритуальное собрание, где княжеские дома, старейшины клана Драконьего Сердца, представители хищников и мастера лабиринта обсуждали каждый приход и каждую помолвку так, будто решали судьбы континента.

Отвечать на предложения приходилось осторожно. Поднебесная уже была сильна, но теперь её сила концентрировалась в людях, в узлах и в кровной ткани новых домов. Любой союз мог принести нужные знания и талант – а мог стать шпионом пантеона, подсосом, пытающимся извлечь источник мира.

Прежде чем кто-то получил право приблизиться к дому Андрея, кандидаткой становилась не просто девушка, а “титул доверия”. А для этого желающие проходили три обязательных этапа. Проба Дыхания Поднебесной – простая на вид церемония, во время которой новоприбывшая стояла на кромке узла силы, и дракон – или его потомок – выдыхал в неё своё дыхание. Если в резонансе не рождался шок, если её нервная ткань не сгорала от чуждого пламени, её допускали дальше. Затем шло Испытание Лабиринта – духи лабиринта проецировали на неё её собственную историю. Страхи… Соблазны… Ложь… Кто прошёл без перелома духа – мог жить в Поднебесной. Последней шла Клятва Ветвей – церемония родовой печати. Кровь одной вены смешивалась с каплей драконьей эссенции, запечатывая в сердце обет верности. Эта печать связывала имя и род с узлом в лабиринте – и, при предательстве, её можно было почувствовать и разорвать.

Эти ритуалы были не просто предлогом – они становились частью правовой и магической архитектуры. Каждая допущенная кланом семья получала “узел-печать”, с которой связывался участок земли и часть протяжённости пространственной сети.

Великая Секта Светового Шторма, из дальнего мира, прислала тонкую девушку-мастера пространственной навигации. Её знание сложнейших путей “складывания” реальности оказалось бесценным. Андрей позволил ей войти как “премьер-невесту” одного из княжеских домов Поднебесной. Взамен Секта получила право на исследование трёх узлов для своих карт и обучение нескольких своих учеников в подпольных школах Поднебесной.

Орден Лунной Ризы прислал свою благородную – мастера иллюзии и дыхания реальности. Её приютил Орден Девяти Звуков в качестве невесты ближайшего генерала клана, и в обмен Орден дал Поднебесной технологию тканных зеркал – малых врат, безопасных и контролируемых союзом.

Несколько благородных семей из северных широт прислали дочерей в обмен на обучение их наследников пространственным техникам. Эти браки породили “пространственно-магические” линии, чьи дети унаследовали драконье дыхание и умение склеивать разломы.

Принятие было всегда взаимовыгодно. Знание шло в Поднебесную, но не без гарантий. Каждый приезд фиксировался в узлах лабиринта, каждая новая техника – “упаковывалась” в защитную оболочку. Так уменьшался риск утечки духа мира.

Но были тут и другие, которые попали в список отвергнутых и вычеркнутых. Пантеон Чёрного Прилива, который раньше кормился с краёв мира, прислал свою дочь – красавицу с талантом к манипуляциям душ. Совет Ветвей увидел в ней шпионку. Её дыхание при пробе рвалось, лабиринт возвращал фрагменты чужих имен. Она была… Отклонена. Послы этого Пантеона получили холодный отказ, поданный как “закрытая дверь”, и несколько их агентов обнаружили печальные последствия попытки проникновения. Это была полная утрата статуса, вычеркнутые родословные, и запрет на торговлю.

Мелкие кланы, пытавшиеся пробраться силой, получили публичное порицание. Их предложения превращались в “учебные казни” – демонстрацию того, что Поднебесная умеет переворачивать силу в ловушку. Такой отказ не всегда означал войну – часто это был политический сигнал. Уважай условия, приходи с даром, а не с претензией.

Клан Драконьего Сердца, как и любая большая семья, также раскололся на фракции. Фракция Открытых Ветвей – её возглавляла сама девушка-дракон, она же супруга – советница Андрея – Цзяолин, и один из княжеских домов. Они считали, что связи с внешним миром дадут новые знания, рынки и союзников. Они лоббировали браки с Великими сектами и обмены учёными.

Следом шла Фракция Серых Корней – старшая линия благородных домов и офицеры охраны лабиринта. Они требовали осторожности. Так как понимали, что каждая чужая кровь – это был определённый риск, а каждое внешнее знание – потенциальный вирус.

Третьей была Прагматическая Средина. Тут руководил лично Андрей. Он смешивал амбиции и осторожность. Предпочитая открывать проходы там, где выгода очевидна, но с жёсткими печатями, реестром имен и обратной связью через узлы лабиринта. Его позиция стала основой политики:

“Мосты – да, но по нашим правилам.”

Эти течения определяли не только браки, но и распределение земель, контроль над мистическими узлами и образование новых школ.

Все эти изменения принесли и определённые политические последствия, которые создали новую карту сил. Появились княжества более современного типа. Два княжеских рода, которые выросли из семьи Андрея и дракона, а также поднялись за счёт родственных связей. Они получили ключевые участки узлов, флот временных врат и почётные регалии – стали одновременно оплотом клана и центрами культурного обмена.

Появление новых доменов влияния. Семьи, породнившиеся с внешними сектами, получили доступ к их учениям. Медицина… Пространственные схемы… Алхимия… Эти дома быстро набрали силу – не лишь за счёт наследия, но и за счёт новых связей…

………..

Но не всё было так радужно. Отвергнутые Пантеоны и кланы начали создавать временные союзы, надеясь пробить оборону через крайние меры. Торговые эмбарго… Магические диверсии… Попытки подкупить мастеров… Это создало определённую напряжённость, но не сломало систему. Лабиринт и древние духовные звери умели перерабатывать и такие вспышки активности.

Но самое важное последствие политических браков – синкретизм практики. В школах Поднебесной появились линии, сочетавшие драконье дыхание и внешние методы. Пространственное Дао стало разделом учения, новым уровнем мастерства. Ученики учили “двойное дыхание”, совмещающее в себе дыхание дракона и дыхание пантеона, чтобы управлять не только силой, но и контекстом её применения.

Войска клана теперь могли посылать “скользящие отряды” – небольшие элитные группы, совмещавшие пространственные прыжки, иллюзии Лунной Ризы и режущие потоки Ильчхона. Они появлялись там, где их просто не ждали.

Артисты и поэты встраивали в свои творения коды – мелодии-печати, движения, служащие и как искусство, и как заклинание. Ремесленники плели амулеты-узлы, которые хранили в себе части пространственной техники.

Так родилось новое мастерство в Дао Цзы. Многослойное… Практичное и опасное… Путь, где духовое совершенство шло рука об руку с контролем пространства.

Андрей не только поощрял открытия – он внедрил систему гарантий. Узлы контроля в обмен на знания. Любая секта, желающая открыть школу в Поднебесной, должна была вложить часть своего знания в узел – “пожертвовать” книгу, слово или технику, чтобы лабиринт мог её изучать и нейтрализовать вред.