"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

Аудиенцию для прибывших назначили не в тронном зале, а в Зале Белого Песка – длинном, как высохшее русло. Пол усыпан тонкой крошкой моллюскового перламутра. Любой, кто входил в это помещение, оставлял за собой весьма своеобразный узор шага. Который можно было “прочесть”. И всём отражалось всё. Нервозность… Скрытая злость… И даже решимость…

На возвышении располагались две простые, хотя и резные кресла, на которых не было ни золота, ни парчи с вышивкой. За спинами – по одному штандару. Семей Ло и Хун. Между ними – пустое кресло Императора. Не занятое. Как своеобразный знак и граница.

В одном кресле сидела Ло Иньюй. В светлом платье. Её лицевая вуаль была полупрозрачна. А перед ней располагался низкий столик для печатей и короб из янтаря с нитями-узлами.

В соседнем кресле сидела Хун Линь – в тёмном платье. Её тяжёлые волосы были подняты шпильками-“стрелами”, а рядом, на таком же столике, располагался Журнал Внутреннего Этикета и ладанницы с “немым дымом”, от которого ложь дребезжит в горле. У входа в помещение находились камни-свидетели. И каждый посол, переступая порог, касался такого камня ладонью. Если рука потеет, то вспыхнет легкая сияя искра – признак неискренности. Не кара, но отметка.

Говорить от Совета благородных домов вышли трое. Гун Вэнь, из дома Вэнь. Известный старый дипломат, с глазами, как сухая смола… Ли Пань, из дома Пань. Известный хозяйственник, чёткий и строкий, как счёты… Юй Жао, из дома Юй. Лукавый, привыкший прятать остроту в улыбке. Клан Цзян, недавние смутьяны, прислал лишь табличку покаяния. Ведь им запретили присутствие даже в столице. Не говоря уже про Императорский дворец.

Они принесли “смиренный свод” – Семь Правил Взаимодействия. В которые входила просьба узаконить порядок аудиенций… Ограничить внепроцессуальные наказания… Ввести “право последней апелляции” к самому Императору… Закрепить иммунитет послов… Запретить конфискации без трёх подписей… И тому подобное словоблудие.

Сначала Хун Линь мягко ударила палочкой по ладаннице. И по залу потянулась струйка немого дыма.

– Господа, с этого дня любое слово, сказанное при Небесной тени, будет иметь вес клятвы. Мы слушаем. Но помните, что за эту клятву отвечает не язык одного, а весь род.

Гун Вэнь тут же опустился на колени, низко поклонившись, и подал свиток “Семи правил”. Он тут же прошёл проверку через короб янтарных нитей у Линь. Нити не лопнули. А значит, в нём не было каких-либо угроз, или скрытых чар.

После чего две супруги Императора, буквально по косточкам разобрали эти самые “Семь правил”. В первую очередь – правило об “иммунитете послов”. Принято в части дороги. Никто не тронет на пути и в зале. Отклонено в части интриги. То есть, тот самый посол, пойманный на подкупе слуг или стражи, теряет не иммунитет, а родовое лицо. В результате чего проводится ритуал Снятия Знака. Сжигается малая родовая дощечка. Такой дом несёт позор три сезона.

Потом рассмотрели правило о “трёх подписях” для конфискаций. Было принято, как две печати, семей Ло и Хун, плюс родовой гарант из самого дома-виновника. Чтобы род подписал собственную ответственность. Подписал – отвечай всем имением.

А вот право “последней апелляции” к Императору было… Отклонено. Иньюй вполне спокойно заявила в ответ на подобное требование:

– Император оставил управление нам. Хотите третью инстанцию – приводите третий довод. Делом, а не словами. Внесите вклад в Щит Поднебесной – тогда пересмотрим.

А вот правило о “регулярных аудиенциях” было принято. Для этого был назначен Третий Час раз в десять дней. Когда двор “замолкает”. Каждому дому – две таблички-входа на сезон. Продать табличку запрещено. Если такая табличка вспыхнет чужой аурой, то владелец платит Молчаливую Дань. Какими-нибудь ценными ресурсами.

Тот же самый запрет “внепроцессуальных наказаний” был переформулирован. Так как вводится Устав Тихой Власти – три красные линии, где наказание мгновенно и публично. При попытке проникновения к покоям Императора или членов его семьи – снятие трёх рангов, год на северных постах.

Подкуп стражи или слуг в императорских зонах – Снятие Знака и поставка тридцати щитов-сдержек в арсенал. Преломление или подделка двойной печати – разжалование до земли, раздел родовых земель на уездные доли без права обратного выкупа на три года. Услышав такие слова, Ли Пань только коротко кивнул. Всё было чётко, как торговая смета. А он такой язык понимал просто прекрасно.

Затем Хун Линь развернула второй свиток. Который назывался “Смета Тишины”. А Ло Иньюй заявила:

– Кто просит влияния – приносит тишину. Каждый дом обязан ежегодно внести вклад в Щит Поднебесной. Десять ламп немого огня для постов на границах… Сорок щитков-сдержек для уездных дружин… Пять рулонов нити дыхания для печатей… Делайте это без напоминаний – и ваши ходатайства в Совете идут первой очередью. Кто не делает – ждёт, пока высохнет море…

Услышав такое, Вэнь нервно сглотнул. Так как сразу понял, что это была уже не дань, а практически полноценная повинность. И как-то её оспорить было просто нельзя.

Следом пошли “Окна прошений” и “Книга Теней”. Линь открыла Журнал Внутреннего Этикета, в котором чётко было указано, что каждое прошение получает метку-нить. И тогда в “Книге Теней” будет видна вся история. Кто ходатайствовал… Когда… Что сделал род для Щита… И на эту информацию практически любой желающий может взглянуть – это публичная доска во Дворе Южан. Так убиваются сплетни и “тайные ускорения”. Юй Жао попытался улыбкой подменить опасение:

– А если дом беден?

На что ему тут же сухо ответила Ло Иньюй:

– Беден серебром – платит делом. Выделяет людей на пограничные работы, даёт переписчиков для Залов Печати. Размер выполненного на благо Поднебесной записывается, и так же даёт право на очередь.

А когда дошли до даров, пятый ларец, от дома Ду, вдруг зашипел под нитями тишины. Служки отшатнулись назад. А Ло Иньюй тут же подняла руку. “Тигры Рассвета” и гвардейцы Императора тут же сомкнулись вокруг них живой стеной.

Подозрительный ларец осторожно вскрыли, обнаружив внутри ладонь духа-проводника, привязанную к особой чаше с чернилами. Это был своеобразный “серый” обход правил. Такая рука могла копировать узор печати с любого документа, где ей дадут “понюхать” киноварь. В зале тут же стало холодно. Хун Линь не повысила голос, но от этого тем, кто доставил такой “подарочек” легче не стало:

– Дом Ду, вы принесли инструмент подделки. Это – красная линия третьего рода. Суд будет здесь. Прямо на месте!

Дальше был проведён быстрый ритуал. Иньюй надела двойное кольцо с узлом Ло, опустила в чашу чистую киноварь, провела над ларцом. Чернила почернели, что было прямым признаком воровской “памяти”. Посол от рода Ду попытался было пасть ниц, замолить, но немой дым собрался у него в горле “ржавчиной”, что было знаком лжи под давлением.

Приговор зачитали тут же в зале. В рамках Устава Тихой Власти, без присутствия Андрея. Снятие Знака у дома Ду на три сезона. Их малая табличка была сожжена тут же, в ладаннице. Обязанность поставить шестьдесят щитов-сдержек и двадцать ламп немого огня к зиме… И список уездов – Хун Линь зачитала сразу. Личный посол этого рода, без кнута и крови, был направлен в северную заставу писцом до весны:

“Учись писать честно”.

Юй Жао и Вэнь побелели. Никто из них не вмешивался в происходящее. Правила были оглашены заранее, кара соразмерна, и тени самого Императора тут не понадобилось.

Но после случая с ларцом всё-таки Вэнь рискнул задать вопрос о том, ради чего все пришли:

– Государыни, а если случится дело, которое требует голоса самого Императора?

Линь и Иньюй обменялись коротким взглядом. Линь аккуратно положила на стол пустой лист и две печати – нефрит Ло и рубин Хун. А Ло Иньюй сказала:

– Есть Тишайшая Ступень – редкий порядок. Если два условия выполнены одновременно, слово зовёт тень Императора. И он прибудет на этот зов сразу же. Если над какой-то провинцией или отдельным уездом нависает реальная угроза, которая будет обнаружена и подтверждена нашими наблюдателями, три дома вне родства подают совместное ходатайство, и каждый прикрепляет вклад в Щит – не обещание, а уже сделанное. Тогда, если тень отзовётся, вы увидите узор Небесной Печати на листе. Мы не обещаем явление. Мы обещаем путь. Но, насколько мне известно, Император сам находит такие места, и нам остаётся только фиксировать размер его вмешательства. Как с пробудившимся Мёнгуком. Вы же помните, что тогда произошло? Такую угрозу он точно не пропустит, и даже ходатайство не будет нужно.