Княгиня Евдокия 5 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

Боярышня окинула взглядом стол и заметила, что напротив господаря в крошечной серебряной плошечке находится горчичная паста. Расстроилась. Ей помнилось, что она сейчас всех удивит открытием горчичной приправы, а оказалось, что опоздала.

Мысли Евдокии вернулись к кофе. Запах во время обжарки её будоражил, а вот организм вряд ли обрадуется кофейной горечи. Всё-таки кофеманы к кофе без сахара приходят не сразу…

Но ведь необязательно кофе пить. Его можно использовать в качестве добавки.

Евдокия замечталась и не заметила, как все утолили голод и начались разговоры. Стефан хмуро посматривал на неё и о чём-то тихо переговаривался с сидящим рядом царевичем.

Князь беседовал с Дракулой, и судя по тому, что они попеременно хватали бокалы, чарки и мелкие плошки, расставляли их перед собой, что-то объясняя друг другу, то речь шла о военной тактике с участием дельтаплана. О недавнем желании пустить кровь друг другу ничто не напоминало.

Посередине стола всеобщим вниманием завладел звездочёт на пару с Курицыным. Они с жаром обсуждали получение золота из любой материи и вновь дошли до возможности превращения навоза в драгоценный металл. Евдокия поморщилась. Вся их философия постоянно скатывалась на тему дармового обогащения.

В конце стола говорили об османах, неурожае, потерях в боях… насытившаяся Евдокия заслушалась. Она уже немного ориентировалась в местных проблемах, и разговоры за столом стали ей понятными.

— А ты, боярышня, что же, не веришь, что из отходов можно получить золото? — неожиданно громко спросила Евдокию Катарина и все посмотрели на них.

Звездочёт снисходительно улыбнулся, чувствуя развитие своей темы; Курицын обеспокоенно посмотрел на боярышню; царевич одарил Катарину насмешливым взглядом, князь же всем своим видом выказал худородной княжне неприязнь. Евдокия одарила Катарину снисходительным взглядом, чтобы позлить её, а ответила больше звездочёту с Курицыным. И даже больше Фёдору Васильевичу, чем звездочету, надеясь, что этот умнейший человек всё же займётся делами:

— Дивно слушать, как вы все тут переливаете из пустого в порожнее, мечтая об исполнении искушения. Забыли уже, каким злом возвращаются столь низкие мечты?

— О чём ты, боярышня? — недовольно спросил Курицын, но резко поставленный князем на стол кубок и его свирепый взгляд умерили его пыл.

Царевич в этот раз тоже выразил взглядом своё отношение к дьяку, прилюдно вставшему на сторону звездочёта. Фёдор Васильевич побледнел, вытер рукавом выступивший на лбу пот.

— Да взять хотя бы того же царя Мидаса*, — как ни в чём не бывало пояснила Евдокия. Но заметив, что её ответ не все поняли, а Катарина по этому поводу уже открыла рот, чтобы изречь колкость, добавила:

— А вообще, пока звездочёты бродят в потёмках, на Руси давно отходы превращают в золото.

Дуня преувеличила насчет «давно» и упростила длинную цепочку действий по превращению отходов в доходы, но не соврала и с удовольствием наблюдала, как у всех вытянулись лица. Ей так и хотелось сказать: «Стоп, снято!», чтобы зафиксировать момент.

— Что за чушь! — первой опомнилась благородная Катарина.

— Чушь ты можешь послушать у Мартина, а я в облаках не витаю, — отрезала Евдокия. — Я хозяйничаю на своих землях, служу царю, как иные мужи, и моё слово имеет вес в Думе. И прежде, чем обвинять меня во лжи, лучше подумай, стоит ли это делать, — угрожающе закончила она, старательно копируя взгляд Ивана Васильевича — и вроде бы у неё получилось.

— Но я… это же невозможно, — ища поддержки у других, срывающимся голосом, возразила Катарина.

— Что именно? — вдохновленная своей победой, сурово задала она вопрос. — Что я веду хозяйство, а не сижу на чужой шее, стаптывая туфли в танцах?

— Да как ты смеешь?! — Катарина не ожидала, что московская боярышня пойдет на обострение, и тем более не ожидала, что подружки будут сидеть тихо. Да ещё Мария, жена господаря, смотрела на происходящее с довольной улыбкой, радуясь ее унижению.

— Или ты думаешь, что я солгала о своей значимости? — не оставляла в покое княжну Евдокия. — Так здесь сидит царевич и ты можешь у него спросить.

— Я не сомневаюсь, но делать золото из… — княжна сидела вся красная, не ожидавшая публичной отповеди.

— И правда, Евдокия Вячеславовна, — примирительным тоном заговорил дон Игнасий, — слово было сказано, объяснись.

— Сказано, — кивнула боярышня, — вот только поймёте ли вы объяснения? — иронично спросила она и, опережая новые вопросы, поведала о выгребных ямах, устроенным за городом. Рассказала, как экспериментировали, подбирая наилучшие условия для быстрого перегнивания.

За столом установилась тишина. Многие были в шоке, что обсуждается такая некрасивая тема, но ещё больше всех поразило, что юная дева говорит об этом со знанием. А Евдокия уже перешла к разбивке пригородных садов и огородов.

— Мы завершаем круговорот, возвращая в землю то, что когда-то было взято, а земля нас одаривает щедрым урожаем. Но такого количества фруктов и овощей нам не нужно. Мы придумали разные способы подготовки для длительного хранения и сохраненное продаем в иноземные страны.

Евдокия давно уже поднялась, чтобы её все могли услышать. Она видела, как на неё смотрят и поэтому говорила громко, чтобы потом не было кривотолков.

— Более того, сейчас мы догадались, как ещё можно получать доходы из отходов, — она насмешливо посмотрела на зелёную от злости княжну. Катарина несколько раз пыталась прервать боярышню, замечая о грубости темы поднятой за столом, но бояре и служилые, особенно те, кто сидел в дальней части стола, велели ей помолчать.

Сделав глоток, боярышня продолжала:

— Садоводы приметили, что в полученной земле живёт много червяков, а их охотно ест птица. По велению городского совета были поставлены маленькие домики, в которые поместили плоские короба с землей и червяками, и начали их особо подкармливать. Кроме постройки домиков и коробов, расходов не было. Зато садоводы получили ещё больше хорошей земельки, которую стали добавлять в лунку при посадке саженцев, но главное, количество червяков выросло многократно, и они заменили треть кормов домашней птице.

Евдокия видела, что все слушали её по-разному. Были те, кто ловил каждое её слово, но были и те, кто не понимал, почему ей до сих пор разрешают говорить. Но ей интересно было наблюдать за Курицыным, который обо всем был прекрасно осведомлен, но почему-то с каким-то детским восторгом слушал звездочета, как он когда-нибудь сотворит золото из дерьма.

— Мяса птицы, пера и яиц у нас теперь в изобилии, — подытожила Евдокия. — Ведём торговлю по всем направлениям. К примеру, многие из вас одеты в одежу на пуховом подкладе, так вот, её везут от нас, и перо дают те самые птицы, что ели червяков, — не удержалась от насмешки боярышня.

— Боже мой, дерьмо, червяки, — простонала одна из красавиц, закрывая рот, показывая, что ей дурно.

Евдокия хотела ответить, что ей дурно от запаха, исходящего от головы этой дамы, но не успела.

— Боярышня, а как бы подробнее узнать обо всем, что ты говорила?

— Сведения платные. Обращайтесь к Надежде, — махнула она рукой в сторону царицыной старшей женки.

— Сколько?

— Серебряный рубль.

— Но ты же нам все рассказала! — не понял один из мужей.

— Есть тонкости. Конечно, до всего можно дойти опытным путем, но будут потеряны годы. А за плату Надежда расскажет, как надо устроить яму и зачем создавать слои, сколько тепла требуется для правильного перегнивания. Зачем червякам нужны домики и чем их кормить. Если всё знать и учесть, то с этим справится и ребёнок, но если действовать наугад, то будут потери.

— Что ж, наша гостья поделилась с нами интересным способом по превращению merda в золото. Трудоемко, но исполнимо, — снисходительно признал Мартин. — А есть что-нибудь для нетерпеливых? — звездочет обаятельно улыбнулся. — Мы все гостим у радушного хозяина и хотелось бы как-то отблагодарить его за приём.