Княгиня Евдокия 5 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Стрельба? — поспешила предложить что-то на замену Евдокия. — Между десятком князя и воинами господаря. На скорость, дальность, меткость?

— Сбивание всадника с лошади! — предложил кто-то из толпы, но его предложение сразу же раскритиковали.

— Пусть на турнире себя покажут! — выкрикнула одна из дам и помахала платочком князю.

— Так был же турнир!

Евдокия увидела, что Юрий Васильевич о чём-то заговорил с Владом и тот внимательно его слушал.

— Давайте танцевать, и кто первый упадёт… — раздался насмешливый голос Катарины и её предложение было встречено шутками. Обстановка потеплела, но князь и господарь до сих пор оставались в круге.

Царевич поднял руку, призывая к тишине и кивнув дяде, озвучил:

— Предлагаю устроить состязание на скользящих по льду лодках. Чей воин первый придёт до черты, тот и прав.

— Что за лодка?

— Нечестно!

— А когда это будет?

Все взволнованно задавали вопросы, а вышедший вперёд воин царевича отвечал, что лодки сейчас подготовят, а умеет править ими только князь. Одну лодку можно увидеть лежащей на льду реки, а вторую сейчас принесут.

Евдокия видела, как разошлись в разные стороны князь с господарем. Каждому надо было переговорить со своими людьми и выбрать гонщиков.

Валахи косились на русичей, подозревая подвох. Все же им приходилось положиться на слово князя, что его люди не умеют управлять чудной лодкой, способной скользить по льду.

Царевич с маленькой господарынькой стояли вместе, руководя сборкой лодок и смазыванием полозьев. Раздав указания, они начали обсуждать, какой длины должна быть трасса и надо ли её расчищать. К ним подключились остальные придворные, и вскоре все стали проверять лёд на прочность. По их виду боярышня поняла, что есть сомнения: зима в этих краях была никакущая.

Евдокия обратила внимание на Катарину: княжна вместе со всеми направилась к царевичу, но свернула к Юрию Васильевичу и засыпала его вопросами.

— Ах ты ж, — выдохнула боярышня и несмотря на то, что решила не мешать князю, двинулась к нему.

— …столько загадок! — разобрала Евдокия слова Катарины. — Ты заставляешь моё сердце биться сильнее, — услышала боярышня, добравшись до князя и княжны.

— Это от вина, — ответила она за Юрия.

— Что?! — резко повернулась девушка.

— Я говорю, что учащённое сердцебиение случается от злоупотребления вином. У тебя и нос красный, да и глаза, я смотрю, кровью наливаются, — при этом Евдокия так неожиданно показала двумя пальцами на глаза княжны, что та отпрянула, освобождая место подле князя.

— Ты… — зашипела княжна на боярышню, но осеклась и жалобно посмотрела на князя: — Я замерзла и надеялась погреться у твоего огня, — пролепетала она, прикусывая нежную пухлую губку жемчужными зубками.

Евдокия была потрясена. Она бы никогда не решилась на подобные ужимки, но у княжны получилось так естественно и мило, что она сама смотрела на неё, позабыв, как дышать. И боярышня поняла, что обязательно научится так же, а пока…

— Бедненькая, — заворковала она, оттирая ее от Юрия Васильевича, — давай я тебе твой красный носик разотру! — и показала, как она это сделает. — Такой нынче мороз, — покачала она головой и насмешливо повторила: — ужас какой мороз!

Катарина попыталась незаметно её пнуть, но Евдокия подцепила её поднятую ножку своей, и девушка чуть не упала. Она неловко взмахнула руками и отступила.

— Иди, княжна, подобру-поздорову, — сделала к ней шаг Евдокия, не давая вернуться. — У нас говорят: на чужой каравай рот не разевай!

Лицо девушки перекосило, но на князя она бросила многообещающий взгляд, прежде чем гордо удалиться. Евдокия повернулась к нему, намереваясь извиниться за грубость и неуместность женской свары, но князь лучился довольством. Боярышня без тени сомнений прилюдно заявила на него права и к тому же не дала попасть в некрасивую ситуацию, где ему самому пришлось бы отбиваться от знатной девыв. Евдокия же, отогнав княжну, посмотрела на него и всем своим видом изобразила вопрос.

— Ты защитила меня от неё, — коротко пояснил он, излучая хорошее настроение.

— А ты встал на защиту моей чести против Дракулы!

Дуне, в отличие от князя, весело не было. Ей хотелось сказать, что не надо было рисковать, а на валаха можно было случайно обрушить сосульки с крыши, но воздержалась. Она уже немного успокоилась и понимала, что при ней Юрий Васильевич не мог ответить иначе на провокацию Дракулы. А она не осмелилась бы подстроить Владу подлую смерть ни в виде падающих сосулек, ни в каком либо другом. На пике эмоций могла бы чего-нибудь сотворить, но сейчас вспомнила слова деда, что надо быть умнее и дальновиднее. И князь ведь именно так поступил! Он очень ловко воспользовался чужим вмешательством, перенял инициативу и перетянул конфликт в выгодную ему область. Умный и коварный рюрикович!

На слова боярышни о защите чести князь лишь слегка пожал плечами, при этом вглядываясь в её лицо. Он видел, что она задумалась и что-то для себя решает. Он опасался, что Евдокия будет разочарованна, что поединок не состоялся. При дворе Стефана только и разговоров среди девушек, кто из мужей сражался за них.

— Здесь обманчиво вольные нравы, — постаралась предупредить князя Дуня насчет Катарины.

Её, как и всех в посольстве, поначалу смутили танцы, наряды, сомнительные разговоры за столом и флирт, но очень быстро она поняла, что всё это фасад, за которым пока что скрываются старые устои. Возможно следующее поколение будет другим, но сейчас старый образ жизни и новые веяния уживаются. Во всяком случае, если девица заявит о бесчестье, то придётся жениться.

— Я заметил, — согласился он. — Буду осторожен.

— Княже! Все готово! — крикнул воин, показывая на лодки с поставленным парусом.

Губы Евдокии дрогнули, обозначая ободряющую улыбку и она отступила, давая Юрию Васильевичу дорогу. Как только он отошёл, она прислушалась к ветру, но тот был слабеньким. Да и снег был липучим, совсем не подходящим для лыжных гонок, а лодке предстояло скользить.

Она принялась думать, чем помочь, но князь, к её удивлению, не собирался устраивать гонки по речному льду. Он спустился и поднялся на другой берег. Все последовали за ним и Дуня тоже. Пыхтя, она вскарабкалась наверх и только сейчас увидела, что окружающий ландшафт непрост. Дорога к крепости и небольшая река находились на возвышенности, а дальше расположился пологий спуск. Низину занимал небольшой лес и вновь шёл подъём.

Евдокия с вожделением окинула взглядом длинный спуск, мечтая скатиться с него на санках, а лучше на лыжах, но она всё своё внимание сосредоточила на князе. Он объяснял своему воину и Дракуле с его избранником, как держаться и управлять лодкой.

Буер сильно отличался от тех, какие были несколько лет назад в Дмитрове. Первое, что бросилось в глаза — лодку приподняли и поставили на поперечную планку, к которой крепились лыжи, а хвост лодки теперь опирался на кусок лезвия. Мачта была выше и крепилась чуть в наклон, а парус… Дуне показалось, что он тоже стал каким-то другим.

Все жадно рассматривали привезённые диковинки, а потом дружно ахнули, когда князь залез в лодку и, повернув парус, начал плавный спуск. Он набирал скорость, но при этом лавировал. У всех в глазах загорелось: «Хочу так же!».

Юрий Васильевич спокойно развернул буер где-то посередине холма, и к нему ринулись вои, чтобы поднять лодку обратно. Все воодушевленно загалдели и только Евдокия с царевичем загадочно улыбались.

Влад еле дождался возвращения князя и твёрдо заявил, что сам будет управлять диковинкой. Его принялись отговаривать, но он смотрел горящим взглядом на парус и ничего, кроме лодки, не видел.

— Как просто и изящно, — услышала Евдокия голос Катарины. — Если бы на мне была подходящая одежда, то я бы тоже так смогла.

— На санках опаснее, — поддержали её.

— Представляете, десятки крыльев бабочек в едином порыве, трепещущих на ветру, — эмоционально воскликнул звездочёт Мартин. В отличие от других он сумел увидеть реальную скорость и мастерство князя. Русич заложил крутые виражи, чтобы показать всем движение своего изобретения, но при этом скорость его была такова, что он едва касался земли.