Ложь во спасение - Бейтс Джереми

— Скажите, я плохой человек?

— Господу претит грех, а отнюдь не грешник. Господь не мстителен и не злопамятен, но милосерден и великодушен. Даже если вы и отвернулись от Него, Он от вас не отвернулся.

— Значит, вы прощаете меня?

— Никто из людей, сколь бы благочестив и учен он ни был, не обладает правом прощения грехов. Право это принадлежит единственно Господу нашему. Однако Он осуществляет свои деяния посредством людского служения, и через меня ваша связь с милостью Господа может быть восстановлена.

— Что же я должна сделать?

— Раскаиваетесь ли вы искренне в совершении этих смертных грехов?

— Да.

— Совершите ли вы их снова?

— Нет. Ни за что и никогда! — И это была правда. Никогда еще в своей жизни Катрина не была в чем-то так уверена.

— Ваша епитимья — прочесть сто раз «Отче наш» и сто раз «Аве Мария». И еще вы должны обязаться провести в течение следующего года сто часов за общественными работами, где сочтете нужным.

— И это все? — удивилась девушка. Как ей представлялось, заслуживала она гораздо большего наказания.

— Принятие епитимьи — способ выражения вашего искреннего сожаления. Размышляйте о своем грехе, молитесь за тех, кому причинили зло, и просите Господа о наставлении, как вам поступить. Бог Отец милосердный, посредством смерти и воскрешения Сына Своего, примирил мир с Собой и ниспослал нам Святой Дух ради прощения грехов наших. Через служение Церкви да ниспошлет Господь и вам прощение и покой. Во имя Отца, Сына и Святого Духа прощаю вам грехи ваши.

— Аминь.

— Благодарите Господа нашего, ибо Он милостив.

— Спасибо вам, преподобный.

— Ступайте с миром, дочь моя, и да хранит вас Господь.

Когда Катрина вернулась к дому, на ступеньках крыльца ее дожидался Джек. Он отбросил в сторону сосновую шишку, которую вертел в руках, и встал.

— Ходила на прогулку? — Хотя вопрос и прозвучал вполне приветливо, парень все же смотрел на нее с подозрением.

— Бандит со вчерашнего утра не гулял, — небрежно бросила девушка. Ей не терпелось узнать, видел ли Зак сцену убийства. — Так как все прошло?

— Хочешь услышать сначала хорошую новость или плохую?

У Катрины так и упало сердце. Плохая новость? Вряд ли она вынесет еще хотя бы одну.

— Плохую, — тем не менее мужественно ответила она.

— Зак знает.

Кровь застучала у нее в висках, к горлу подступила тошнота.

— Хорошая же новость в том, — беспечно продолжил Джек, — что он никому не расскажет.

— Почему ты так уверен?

— Поверь мне.

Девушка упрямо скрестила руки на груди.

— Что ты ему сказал, Джек?

— Я заключил с ним сделку, понятно? И хватит об этом.

Катрина вдруг ощутила смутное дежавю.

— Ты ему угрожал? Его семье?

— Какое это имеет значение?

— Да сколько можно угрожать людям!

— Тебе так хочется отправиться в тюрьму?

— Джек… Для меня это уже слишком!

— Я уверен на сто процентов, что он будет держать язык за зубами.

— Как и рыжий?

— Как и рыжий. Никто ничего не скажет.

— Господи, Джек! — Катрина сокрушенно покачала головой. — И что нам теперь делать?

— Теперь можно расслабиться. Может, съездим куда-нибудь перекусить?

— Перекусить? Нет, это невозможно!

— А чего тогда тебе хочется?

— Просто прилечь.

— Послушай… — Парень приподнял ей голову за подбородок и заглянул в глаза. — Если тебе что-то понадобится, даже просто поговорить, позвони мне. Все уже позади.

Катрина кивнула и поднялась по ступенькам в дом. Через закрытую дверь она услышала, как отъехала машина Джека.

Пять минут спустя прибыла полиция.

Глава 27

Кристал Бёртон сидела на скамейке перед входом на заправочную станцию, уставившись невидящим взглядом на сорок девятую страницу потрепанной книги в бумажной обложке. Ее вторая попытка продраться сквозь текст снова провалилась.

Девушка поморгала — и слова на бумаге обрели четкость. Она пролистала немного назад и с удивлением обнаружила, что за полчаса не осилила и двух страниц. Не роман занимал ее мысли: она думала о Заке, о книгах и фильмах, которые они обсуждали на пристани, о его безумной теории о киборгах и трансплантации головы, вспоминала поцелуи и кое-что посерьезнее, что случилось позже ночью.

Что же на него нашло этим утром? С чего вдруг ему расхотелось проводить с ней время? Он ведь знает, что уже вечером она покинет Ливенворт. Неужели прошедшая ночь была такой важной только для нее? Или же она просто ошиблась в нем? А может, Зак дал ей отставку не потому, что она ему не нравится, а потому, что они живут в разных городах?

Надо было спросить его об этом. И сказать, что она вовсе не липучка. Она не станет звонить или навязываться по скайпу каждый день. Ей-богу, ее вполне устроит встречаться лишь время от времени. Ничего серьезного.

На шоссе номер два показался автобус «Грейхаунд». Через пару минут он свернул на стоянку и остановился возле бензоколонки. Издав серию механических стонов, машина словно бы вздохнула с облегчением, когда ее двери распахнулись и наружу высыпали пассажиры — кто покурить, кто в туалет. Кристал встала и закинула сумку на плечо, однако в автобус садиться не стала.

Вместо этого она отыскала возле заправки таксофон. К ее облегчению, бумажный справочник в пластиковой обложке здесь еще не заменили на автоматизированную справочную систему. Девушка пролистала телефонную книгу, не претендующую на размеры фолианта, и выяснила, что в Ливенворте всего лишь два Маршалла. Аллилуйя маленьким городкам! Она выудила из сумки ручку и клочок бумаги и переписала оба адреса. Потом нашла телефонный номер такси и сразу же заказала машину. Она прибыла через пять минут, когда уже начал накрапывать дождик. Кристал сунула водителю бумажку с адресами и попросила отвезти ее по ближайшему.

Указанные координаты привели их на Бентон-стрит, где напротив лютеранской церкви высился двухэтажный кирпичный особняк с впечатляющими греческими колоннами и полукруглым окном над парадной дверью. Крыльцо охраняли две чугунные гончие. Вряд ли Зак живет в таких хоромах, подумала девушка. С другой стороны, этот дом может принадлежать его родителям.

Кристал поднялась по ступенькам и постучала. Внутри дома залаяли собаки, и через минуту дверь открыла женщина средних лет, с ребенком на руках. Через ажурную решетку она окинула девушку взглядом.

— Да?

— Здравствуйте… Могу я поговорить с Заком?

Женщина нахмурилась.

— Могу я поинтересоваться, с какой целью?

Значит, это все-таки дом его родителей, заключила Кристал.

— Просто поговорить.

Женщина снова смерила ее подозрительным взглядом и исчезла внутри. Вскоре на пороге возник здоровяк с копной волос, основательно тронутых сединой. Мужчина с любопытством уставился на посетительницу, его жена бдительно следила за встречей из-за его спины.

— Здравствуйте, — заговорила Кристал. — Могу я поговорить с Заком?

— Слушаю вас.

— Это вы Зак?

— Полагаю, он самый.

— Прошу прощения… Я ошиблась адресом.

Девушка вернулась в такси и попросила отвезти ее по второму адресу, на Бёрч-стрит. Через несколько минут они были на месте. Представшему перед ней дому с перекошенными ставнями явно не помешал бы ремонт, а заросшая лужайка буквально молила о газонокосилке.

Вот это больше похоже на правду, подумала Кристал.

Она снова попросила водителя подождать, затем постучала в дверь. Ей открыла сущая ведьма: старуха лет семидесяти, вряд ли знакомая с таким понятием, как вежливость.

— Чего надо?

— Эм-м… Могу я поговорить с Заком?

— Боковая дверь. В подвале живет.

Девушка расплатилась с таксистом и направилась к боковому входу. Вытерла намокшее под дождем лицо, заправила волосы за уши и постучалась. Ответа не последовало. Тогда она от души заколотила в дверь.

Занавеска на окне скользнула в сторону, и за стеклом возникло лицо Зака. Потом оно исчезло, и дверь открылась.