Рут Озеки - Моя рыба будет жить

Во-вторых, я благодарю мою сангху читателей и друзей: Тима Бернетта, Пола Сирона, Гарри Хантела, Шеннона Джонассона, Кейт Мак-Кендлес, Олвина Морински, Монику Науроки, Майкла Ньютона, Рахну Рейко Риццуто, Грега Снайдера, Линду Соломон, Сьюзен Сквайр и Марину Зуркову за то, что смогли, при всей своей занятости, урвать время и почитать ранние наброски, и за бесценные комментарии; Ларри Лейна за мудрые советы в делах дхармы и сюжета; Дэвида Паламбо-Луи, Джона Стаубера и Лору Бергер, и «Друзей плейстоцена», которые великодушно разрешили мне поместить их в этот выдуманный мир; и Куи Дауни, которая как-то сказала, что хотела бы почитать роман, в котором был бы дзэн, и предложила мне такой написать.

В-третьих, я благодарю учреждения и храмы учения, которые оказали мне поддержку: Канадский совет по искусству за гранты как профессиональному писателю в 2009 и 2011 годах, которые дали мне возможность жить и писать; Массачусетскому технологическому институту и Стэнфордскому университету за поддержку исследований и за разговоры, послужившие источником вдохновения для ключевых элементов этой истории; и любимой моей Хеджбрук за бесценный сестринский дар одиночества и времени.

В-четвертых, мне хотелось бы выразить глубочайшую благодарность моей бесценной издательской сангхе: Молли Фридрих, Люси Карсон и Молли Шульман, которые представляют меня миру с несравненным остроумием, благородством и энтузиазмом; моим мудрым и чудесным благодетелям из Viking Penguin: Сьюзен Петерсон Кеннеди, Клейр Ферраро и Полу Словаку за мудрые наставления и непоколебимую поддержку все эти годы, а также Бине Камлане, Полу Бакли, Франческе Беланджер и многим, многим другим энтузиастам, тем, кто так усердно работал, чтобы сделать эту книгу созданием красоты; Джейми Бингу, Элайе Ахмеду и всем моим новым друзьям в Canongate, Великобритания, и во всем мире; и, прежде всего, моя вечная благодарность Кэрол ДеСанти, моему дорогому другу, редактору, коллеге, однокашнице и читателю, которая вызывает меня к существованию на странице.

В-пятых, мои благодарности острову и его обитателям — за моим выдуманным фантастическим островом стоят их вполне реальные красота, упорство, юмор, знание жизни и желание помочь.

И, наконец, огромная благодарность Оливеру за любовь и товарищество — спасибо тебе за щедрый вклад в эту книгу, за то, что ты — мой партнер и источник вдохновения в этом мире — и во всех остальных.

Мой поклон всем вам.

Хоссу (яп.) — метелка из конских хвостов, которые носили с собой дзэн-буддийские монахи.

Чосан риши (яп.) — буквально «третий сын Жаня или четвертый сын Ли»; идиома, означающая «любой обычный человек». Я перевела это как «любой Дик или Джейн», но с тем же успехом можно было бы сказать «любой Том, Дик или Гарри».

Эйхэй Догэн Дзэндзи (1200–1253) — японский учитель дзэн и автор «Сёбогэндзо» («Сокровищница глаза истинной дхармы»). «Существуя во времени» («Юдзи») — выдержка из одиннадцатой главы.

Отаку  — одержимый фан или фанатик, компьютерный гик, «ботаник».

Кейтай  — сотовый телефон.

Хентай  — извращенец, человек с сексуальными отклонениями.

«Новая женщина» — выражение, бытовавшее в Японии в начале 1900-х; описывало прогрессивную, образованную женщину, которая отвергала сковывающие рамки традиционной культуры.

Эпоха Тайсё (1912–1926), получила название по имени императора Тайсё; другой термин — «демократия Тайсё», короткий период социальной и политической либерализации, окончившийся, когда власть была захвачена милитаристами правого крыла, что привело Японию к участию во Второй мировой войне.

Более подробные комментарии о моментах дзэн см. в приложении А.

Гензайчи де хадзимарубеки — Начни с того места, где ты находишься. Иероглифы Гензайчи используются на картах: «ВЫ ЗДЕСЬ».

Акибахара  — район Токио, знаменитый рынок электроники, центр японской фан-культуры, сложившейся вокруг манги.

Отаку  — это также формальная манера обращения. значит «дом», а с приставкой-обращением выражение означает буквально «Ваш многоуважаемый дом», подразумевая, что тот, к кому обращаются, — это скорее место, чем человек, с постоянным местонахождением и под крышей. Логично, что современный стереотип отаку — это затворник, одержимый одиночеством; социально изолированный человек, который редко покидает дом.

Омурайсу  — омлет, смешанный с рисом для плова, заправленный кетчупом и сливочным маслом.

Нинки нанба уан! — что-то самое популярное, номер один по популярности.

Окайринасаймасе, даннасама! — Добро пожаловать домой, о мой господин!

…а еще, поскольку слово «отаку» — это почтительное обращение, то, когда его используют как личное местоимение второго лица, это создает своего рода социальную дистанцию между говорящим и ты/вы, к которому обращаются. Традиционно эта дистанция носит уважительный характер, но может также обозначать иронию или пренебрежение.

Не могу найти никаких ссылок на медицинские кафе или Бедтаун. Она что, это выдумывает?

Дзуйбун нагаку икасарете итадаите оримасу не — «Я уж достаточно пожила, разве нет?» Перевести совершенно невозможно, но если вникать в нюансы, получается что-то вроде: «Глубинные побуждения Вселенной позволили моей жизни длиться, за что я глубоко и смиренно благодарна».