Розамунда Пилчер - Сентябрь

У воды построили лодочный сарай, основательный и довольно просторный, на две лодки, да еще сбоку навес, где можно поесть и посидеть в непогоду. Однако к озеру повадились ездить не только рыболовы — сюда забирались ребятишки, поколение за поколением, чтобы играть вдали от взрослых в разные увлекательные игры. Вокруг паслись овцы. И у самой воды, на ощипанной траве, оказалось очень удобно ставить палатки, гонять мяч, проводить крокетные матчи. Здесь юные Блэры и Эрды и их друзья учились удить форель; здесь, в холодных водах озера, овладевали первыми навыками плавания. А сколько долгих счастливых дней проводилось за сколачиванием плотов и утлых плоскодонок, которые, когда бесстрашно отгребешь на середину озера, неизменно шли ко дну!

Перегруженный «субару», качаясь и подпрыгивая на обеих ведущих осях, задрав к небу нос, преодолевал последний подъем. Вела Вирджиния. Ноэль после первого получаса болтанки и мучений решил про себя, что назад уж лучше пойдет пешком. Вирджиния села за руль, потому что, как она справедливо заметила, она знает дорогу, а он — нет, и Вайолет поместилась с ней рядом тоже вполне справедливо: на коленях у нее ехала большая коробка с именинным пирогом. А вот на заднем сиденье возникли сложности. Эди Финдхорн, о которой Ноэль так много слышал, оказалась дамой внушительных размеров и занимала так много места, что ему ничего не оставалось, как посадить Алексу к себе на колени. Она примостилась, сгорбившись и с каждой минутой становясь все тяжелее, он уже чувствовал, что у него вот-вот сведет ногу судорога, но так как при взбрыкиваниях машины бедняжка всякий раз ударялась головой о крышу, ему жаловаться в этой ситуации было бы просто бессовестно.

В пути дважды останавливались. Один раз — перед большим домом в Крое, где Вирджиния выскочила на минутку посмотреть, уехали ли уже Балмерино и их гости. Дверь оказалась закрыта и дом пуст, так что хозяева уже были, по-видимому, в пути. Вторая остановка обусловливалась необходимостью отвести и снова заложить слегу забора, преграждающего путь оленям, и при этом Алекса выпустила из машины обоих спаниелей, которые остаток пути пробежали по земле, догоняя медленно переваливающийся «субару». Ноэль был бы рад, если бы и его выпустили бежать вместе с ними, но теперь было уже поздно выдвигать такое предложение.

Ибо путешествие, похоже, подходило к концу. Вайолет всмотрелась сквозь лобовое стекло.

— Костер уже развели! — оповестила она своих спутников.

Алекса извернулась у Ноэля на коленях, причинив ему дополнительные страдания.

— Почему ты решила?

— Вижу дым.

— Они, верно, захватили из дома растопку, — предположила Эди.

— А может, воспользовались прошлогодним вереском, — сказала Алекса. — Или добыли огонь трением, как бывалые бойскауты. Надеюсь, Люсилла не оставила дома ключ от лодочного сарая. Ноэль, ты здесь сможешь порыбачить.

— Единственное, чего я хочу в настоящую минуту, это чтобы в мою ногу вернулась чувствительность.

— Прости. Я ужасно тяжелая, да?

— Да нет, вовсе нет! Просто у меня нога занемела.

— Наверное, гангрена.

— Наверное.

— Она вспыхивает моментально и распространяется по всему телу, как пожар в прериях.

Эди возмутилась:

— Ну что ты такое говоришь, Алекса, ей-богу!

— Ничего с ним не сделается, — весело отозвалась Алекса. — К тому же мы, считайте, приехали.

Действительно, кошмарная дорога вдруг выровнялась, «субару» перестал подпрыгивать и, скатившись на ровный травянистый склон, остановился. Вирджиния выключила мотор. Ноэль немедленно открыл дверцу, ласково выпихнул Алексу и с удовольствием вышел сам. Разогнул затекшие ноги, выпрямился, и сразу на него обрушились потоки света, воздуха, блеска, голубизны — вода, простор, запахи, ветер. Тут было холодно, холоднее, чем внизу, в укрытой долине, но, ослепленный, Ноэль этого даже не заметил. Его поразила величественная картина озера, как раньше поразили размеры владений Балмерино. Он и представить себе не мог, что озеро в горах окажется таким большим и живописным и что все это раздолье, эти холмы и возвышенные равнины, могут принадлежать одному человеку. Какая роскошь! Какое богатство! Ноэль огляделся. Вон и лодочный сарай, у него такая забавная островерхая крыша и узкие окна на разных уровнях! Рядом уже стоит опередивший их «лендровер», и чуть в стороне поднимается к ясному небу дымок от разожженного костра.

По галечнику у воды расхаживали двое мужчин и собирали плавник. Высоко на склоне прокричала куропатка, потом издалека, из-за горы, донесся треск ружейных выстрелов.

Все пассажиры «субару» уже выбрались на волю. Алекса открыла задние дверцы и выпустила свою собачку. Спаниели, правда, еще не прибежали, но должны появиться с минуты на минуту. Вайолет, не тратя времени, пошла вниз к лодочному сараю, и в это время оттуда вышла ей навстречу какая-то девушка.

— Привет, вот и вы, — сказала она. — С днем рождения, Ви!

Ноэля со всеми познакомили, а после этого дружно взялись за работу. Было очевидно, что здесь на такие торжественные случаи имеется детально разработанный ритуал. Разгрузили «субару», в костер навалили дров и угля. Из сарая были вытащены два больших раскладывающихся стола, установлены поблизости от огня, покрыты клетчатыми скатертями и заставлены блюдами, тарелками, салатницами, стаканами. На кусты вереска брошены пледы. Тем временем вверху на повороте дороги показались спаниели, запыхавшиеся, с вываленными языками, скатились кубарем вниз и, бросившись прямо к воде, охладили лапы, напились и бессильно повалились на бок. Эди Финдхорн, обвязавшись фартуком, распаковывала колбасы и гамбургеры, а когда угли подернулись золой, приступила к стряпне. Дым повалил гуще. Розовые щеки Эди еще больше разрумянились от жара, седые волосы разлохматились на ветру.

Одна за другой подъехали остальные машины и выгрузили новых гостей. Раскупорили вино. Гости со стаканами в руках столпились вблизи костра, а некоторые разлеглись на пледах. Сияло солнце. Из-за поворота дороги вдруг показался страткройский пастор Джулиан Глоксби с женой и Дермотом Ханикомбом. Не имея машины, способной одолеть такую дорогу, они отправились в гору пешком и явились, сильно запыхавшись, хотя были в удобной обуви и с палками в руках. У Дермота за спиной висел рюкзак, из которого он извлек свою лепту: шесть перепелиных яиц и бутылку бузиновой настойки.

Люсилла с Алексой стояли у стола и мазали маслом сладкие белые булочки, без которых не обходится ни одно шотландское празднество на лоне природы. Вайолет отгоняла ос от именинного торта, а собачка Алексы стащила горячую сосиску и обожгла язык.