Невольница (СИ) - Шагаева Наталья

Зачем он вообще меня касается? Обольщать меня уже не нужно. Цель достигнута.

— Я не знаю своего отца. Нас ничего не связывает. Я ему не нужна, ты просчитался, — нервно усмехаюсь и напрягаюсь, когда его пальцы начинают вырисовывать узоры по моей спине.

— Ошибаешься, Тая, — выдыхает мне в ухо.

Мы разговариваем о серьезных вещах, а он превращает это все в секс.

Секс, который мне в данный момент не нужен. Но я сижу смирно, как хорошая девочка, потому что очень хочу позвонить бабуле. Сутки прошли, она, наверное, уже с ума сошла.

— Если бы ты не была ему нужна, он не обеспечивал бы и не следил бы за тобой.

— А он следил за мной? — недоумеваю я.

— До определенного момента — да.

— Кто мой отец? Что вам от него нужно?

— Дмитрий Дымов. Та еще мразь, которая убила множество людей и доставила нам, мягко говоря, неприятности.

Его пальцы скользят по моей спине, оставляя ожоги через тонкую ткань платья.

— Дмитрий Дымов… — пробую это имя на вкус и ничего не испытываю. Нельзя питать чувства к человеку, которого не знаешь, даже если он твой отец. — И вот ты решил использовать меня ради счетов с человеком, которого я не знаю… — выдыхаю, веду плечами, пытаясь стряхнуть с себя его прикосновения. — Ты не псих… Ты… — глотаю слова. — Это мерзко — использовать меня.

— Жизнь несправедлива, Тая… — иронично усмехается.

— А если ему плевать на меня?

— Надеюсь, мы скоро об этом узнаем.

— А ты кто? Что тебя связывает с моим отцом? — спрашиваю и нервно усмехаюсь, потому что сама себе не верю. Когда этот триллер закончится?

— Это лишняя информация для тебя. Меньше знаешь — целее будешь.

Киваю.

— Можно мне позвонить бабуле? — спокойно прошу я. Аппетит пропал.

— Можно, — выдыхает мне на ухо. — Небольшая предыстория, — убирает мои волосы в сторону. — Еще ночью твоя бабушка получила от тебя сообщение о том, что ты решила уехать с друзьями в небольшое путешествие. Учти это при общении, если, конечно, хочешь, чтобы она тебе поверила.

— Ты отправил моей бабушке сообщение еще ночью? — дергаю головой, избавляясь от его прикосновений. Поворачиваю голову, чтобы заглянуть мужчине в глаза.

— Не надо было? — вздергивает бровь.

— Ну правильно, бабуля бы уже подняла шум, сообщила бы в полицию. Подстраховался?

— Поразительная логика, Тая, — качает головой. — Я пожалел сердце невинной старушки. Но если хочешь, мы можем ей больше не звонить, чтобы она подняла шум и начала нервничать, — отходит от меня.

— Ладно, я поняла! Спасибо. Можно я ей сейчас позвоню? — нервно прошу его.

Гордей вынимает свой телефон.

— Диктуй номер.

Диктую, потому что номер бабули — это мой старый номер, и я знаю его наизусть.

— Говоришь на громкой, из моих рук. Ничего лишнего. На разговор всего три минуты. Не успеешь — связь обрывается. Скажешь то, что мне не понравится, связь тоже оборвется, но уже навсегда, — холодно сообщает он, снимая маску добродетели.

Молча киваю. Сейчас не в моих интересах его злить. Гордей только кажется обаятельным, но я уже знаю, что это искусная игра.

Он нажимает дозвон, тяну руку к телефону, но Гордей качает головой и сам подносит телефон к моему лицу.

От каждого гудка мое сердце то замирает, то ускоряет обороты.

— Да? — насторожено отвечает бабуля. Мне вообще повезло, что она подняла трубку. Она никогда не отвечает на незнакомые номера.

— Бабуль, это я, — пытаюсь выключить волнение и говорить непринужденно.

— Тая?! Таисия?! — строго произносит бабушка, а я смотрю, как быстро идут секунды нашего разговора на экране телефона. У меня всего три минуты, чтобы ее успокоить. — Ты где?! Ты что это там удумала? Какое путешествие? С кем ты?! — задает сразу все вопросы, на которые у меня нет ответов.

— Бабуль, ты только не волнуйся, — нервно усмехаюсь, облизывая пересохшие губы. — Все хорошо. Я отдыхаю за городом, в прекрасном месте, с друзьями.

— С какими еще друзьями? Я обзвонила всех твоих друзей. Гоша места себе не находит! Ты никогда не была такой ветреной. У тебя точно все хорошо? Гоша сказал, что ты нашла себе взрослого мужчину криминальной внешности. Это правда? Ты с ним?

Ах, Гоша, Гоша. Настучал уже бабуле. Вот спасибо.

Поднимаю глаза на Гордея, а тот тоже с блеском в глазах ждет моего ответа.

— Ну да… — выдыхаю я в трубку.

Так лучше, пусть думает, что у меня безрассудный роман, чем о то, что меня похитили. Она точно этого не переживет.

— Только Гоша преувеличил. Внешность у него не криминальная.

— Тая, ну разве так делается? Я не узнаю тебя… Немедленно вернись домой!

— Баб, тут связь совсем плохая, я почти тебя не слышу, — говорю, потому что мои три минуты истекают. — У меня все хорошо, я тебя люблю. Поговорим, когда вернусь.

— А когда ты…

Бабуля не успевает задать вопрос, потому что три минуты проходят, и Гордей отключает, убирая телефон в карман.

— Умница.

— Что дальше? Сколько ты будешь меня здесь держать?

— Это зависит от твоего отца.

Встаю с места. Аппетит пропал, сил воевать уже нет, оставаться наедине с этим подонком я больше не хочу.

— Все? Доволен? Спектакль окончен, мне можно подняться наверх?

А Гордей идет на меня, и мне совершенно не нравится огонь в его кофейных глазах. Отступаю.

— Не подходи, — настороженно произношу я. — Прекрати вторгаться в мое личное пространство! Ты больше не привлекаешь меня как мужчина. Ты, если хочешь, мне отвратителен теперь.

Упираюсь в стену спиной. Гордей подходит вплотную и ставит руку на стену возле моей головы. От его тела исходит жар, но я покрываюсь холодными мурашками.

— Тая, Тая, — с усмешкой качает головой. Вторая его рука ложится мне на талию, сжимая ткань платья. — Нельзя провоцировать мужчин. Это вызывает желание доказать, кто сверху.

— Не смей меня трогать! — пытаюсь вырваться, но мужчина вжимает меня своим телом в стену, выбивая из легких кислород.

— А то что? — оскаливается, провоцируя меня. И я не нахожу ничего лучшего, как размахнуться и залепить этому подонку пощечину, отбивая собственную ладонь. Его лицо дергается, на щеке остается красный след. И я замираю, ожидая сдачу. — И это тоже возбуждает, — усмехается мне в лицо. — Очень, — его голос хрипнет.

Закрываю глаза, сглатывая. Мне кажется, вот именно сейчас внутри сработал щелчок и я выключилась. Злость, ярость, отчаяние, желание бороться с этим мужчиной сходят на нет. Я просто хочу, чтобы он больше меня не трогал.

— Просто отпусти меня наверх, пожалуйста, — шепчу ему, всхлипывая. Тишина, его дыхание обжигает мое лицо.

Гордей отступает, и я глотаю воздух, словно не дышала все это время.

— Расслабься, детка. Я отлучусь до завтра. Ты под охраной, но дом в твоем распоряжении. Поужинай нормально. Ты же голодна. Парни тебя не тронут, если не дашь им повод. И лучше не провоцируй их, поверь, они не будут с тобой столь аккуратны, как я, — кидает он и выходит из гостиной на улицу, а я сползаю по стене на пол. Так бывает, когда перенервничаешь и нет сил даже на анализ происшедшего.

Глава 7

Гордей

Страх и боль — лучшие способы управления людьми. К сожалению, в наше время не придумали ничего более гуманного.

Моя цель — не запугать эту девочку или сломить ее. Страх должен держать ее в напряжении, чтобы она не наделала глупостей и не разрушила мои планы. Все просто: если дать женщине волю, то она сядет на шею. Но если держать ее на коротком поводке и показать, что будет, если откажется играть по правилам, то она станет более управляемой.

Страх — это тонкий инструмент, требующий точности ювелира. Им не ломают, а манипулируют. Страх напоминает женщине, что она жива, пока я дозволяю.

Главное — не позволять жертве думать, что страх безоснователен. Пусть боится собственного воображения.