Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина

Я не сразу сообразила, что младший Солер спрашивал о Елене, которую ему стало прекрасно видно с высоты моего роста. И поспешила развернуться, меняя сыну угол обзора.

Я не хотела знакомить его с пассией Ди. И не хотела ставить последнего в еще более неудобное положение, объясняя четырехлетнему ребенку, что за женщина приходит к его отцу в гости в столь поздний час. К этому разговору не готова в первую очередь я, а уже потом – и сам Саша.

– Давай я лучше почитаю тебе книгу, идет? – предложила сыну и, не дожидаясь ответа, понесла его обратно в комнату. Но не сделала и двух шагов, услышав уверенное «нет».

– Я хочу, чтобы мне почитал папа, – идеально скопировав интонации своего отца, произнес Алекс и развернулся в сторону Ди.

Я замерла, не зная, как реагировать. Отказывать сыну не хотелось, но и принимать решение за Диего я не собиралась. А у него, как ни крути, гости, и сеньору Солер явно есть чем заняться и без нас.

Перегнувшись через меня, Александр смотрел на папу. Невольно и я устремляла свой взгляд на Ди, позволяя ему самому решить это вопрос с сыном. И Еленой.

Диего не колебался ни секунды – или в моей голове все произошло так быстро. Я лишь успела заметить, как неуверенность в его взгляде сменилась решимостью, а уже в следующий миг он, улыбнувшись ребенку, шагнул вперед.

– Конечно.

Я не поверила, что Солер так легко готов был наплевать на приличия и правила гостеприимства, чтобы бросить свою пассию у входной двери, но именно так все и происходило. Диего уверенно сокращал расстояние, чтобы протянуть руки, а Алекс с готовностью перебирался в объятия отца.

– Ты не обязан, – в приступе гуманизма произнесла я, передавая ребенка, но Ди посмотрел на меня так, словно я сморозила какую-то глупость.

– Это мой сын, – проговорил он так, как совсем недавно говорил Александр: твердо, непоколебимо, однозначно давая понять, что это – окончательное решение. – Разумеется, я обязан.

Я могла только хлопать глазами. Мне показалось, или сейчас Диего выбирал… нас?

– Диего! – с нескрываемым возмущением окликнула Елена.

Солер, отступивший от меня на шаг, остановился и посмотрел на адвокатшу через плечо, бережно прижимая нашего сына.

– Елена, я должен уложить своего сына спать, – с куда большим металлом в голосе произнес он. – Если дождешься, мы поговорим, и я все тебе объясню.

Но сам не стал ждать ответа, а продолжил свой путь в спальню, которую заняли мы с сыном, на ходу обсуждая с Алексом, какую книжку он хочет послушать.

– Десять очков Гриффиндору! – усмехнулась Лера, вынуждая меня перевести взгляд на нее. Кажется, она больше всех была довольна достигнутым результатом. – А ты чего стоишь, профессор Макгонагалл? Догоняй!

Я вопросительно приподняла бровь, но сестра уже оборачивалась в сторону замершей Елены.

– А я тут дальше сама.

– Елена не понимает по-русски, – в который раз напомнила я.

Но Лера лишь отмахнулась.

– Поверь, меня – поймет.

И я ни секунды не сомневалась, что так и будет. В конце концов, не побьет же Валерия испанку?

А если и побьет, какая мне разница?

Последняя мысль заставила улыбнуться. И те шаги, что оставались до комнаты, я проделывала легко, без какой-либо тяжести на плечах. Но стоило мне приоткрыть дверь и увидеть Диего, как все мои страхи вернулись назад, пригнав вместе с собой неуверенность.

Глава 43.

Ди сидел на кровати прямо поверх одеяла, подложив под спину подушку. Саша пристроился на соседней, сложил руки под нее и смотрел, не отрываясь, на отца, раскрывающего книгу. «Путешествия Гулливера». На испанском. Откуда только Солер ее достал?

Они выглядели так идеально, эти двое моих мужчин. Так, словно они – настоящая семья, отражения друг друга. Оригинал и маленькая копия, бесконечно влюбленная в того, кому обязана жизнью.

Они смотрелись гармонично. Им не нужен был кто-то еще, между ними царила такая открытая, честная и доверительная атмосфера, что мешать им просто не хотелось.

Но я не чувствовала себя третьей лишней. Не чувствовала и невольным свидетелем. Просто понимала, что готова вечно оставаться в роли молчаливого наблюдателя, если мой муж и сын продолжат так идеально ладить друг с другом.

Только у них, кажется, было иное мнение. Во всяком случае, у одного из мужчин Солер.

– Присоединишься?

Диего смотрел на меня. Прямо. Уверенно. С посылом, который я понимала, но в который боялась поверить. «Я уже сделал свой выбор. А ты?».

А я… оставляла все мысли за дверью, когда тихо ее прикрывала. Все переживания, сомнения, тревоги. Вновь позволяла себе это – жить моментом, и обходила постель, чтобы занять место по другую сторону сына. Он без слов подвинул свою подушку так, чтобы я на ней тоже поместилась – мой маленький джентльмен.

И лишь когда я устроилась со всеми удобствами, а младший Солер бережно прикрыл меня уголком покрывала, его отец начал читать.

Не думаю, что кто-то из нас понимал хоть слово. Саша просто не знал язык в достаточной степени, я – банально пропускала все слова мимо ушей, концентрируясь на звуке голоса. Я слушала Диего и представляла, что это не первый наш совместный вечер. Что именно так мы каждый день укладывали сына спать: я – поглаживая его спину, Ди – читая детские сказки. И если раньше подобные размышления выглядели как оторванные от реальности мечты, то сейчас я с легкостью могла бы счесть их настоящими воспоминаниями.

Я не знала, о чем думал сам Диего в тот момент. Он почти не отрывал взгляда от цветных страниц, но у меня не оставалось сомнений в том, что Солер замечал все. И меня, слушающую, но не слышащую его. И Александра, улыбающегося просто тому, что его отец был рядом.

Я чувствовала, что мы все были счастливы в этот момент. Все трое. И пусть счастье у всех было разным, оно, без сомнений, было нужно нам всем одинаково.

В комнате медленно темнело. В какой-то момент Диего повернулся, чтобы включить прикроватную лампочку, но читать не перестал, хотя Алекс давно уже уснул. Но Солер продолжал, углубляясь все дальше и дальше в историю, а мне совсем не хотелось его останавливать.

Я и не останавливала. Мне интересно было посмотреть, что Ди станет делать, когда книга закончится. И я просто ждала, наслаждаясь ровными интонациями и тихим тембром, отзывавшимся во мне легкой вибрацией.

Диего не торопился. Он произносил все слова четко, словно читал для людей с плохим слухом; размеренно, словно его слушатели медленно соображали; с паузами и остановками для большего эффекта. И во всем он был прав: его единственным зрителем была женщина со всеми перечисленными недостатками. И она была бы рада, если бы, добравшись до финала, Солер отлистал страницы назад и начал сначала, но делать это Диего не стал. Вместо этого он тихо прикрыл книгу и отложил на тумбочку, а сам вернулся в исходную позу, откинувшись спиной на подушку.

Он не уходил. Он оставался. И в этом его действии было куда больше чувств, чем в том разговоре на кухне.

Он мог уйти раньше. Гораздо раньше, еще пару часов назад, ведь наш сын заснул едва ли не на четвертой странице. Мог сослаться на дела, гостей, подготовку к завтрашней прогулке. Но мой муж был здесь. С нами. Каждой минутой своего присутствия заставляя меня все больше и больше убеждаться в том, что МЫ – это возможность, а не прошлое.

– Ты не выгоняешь меня, – спустя какое-то время прозвучал тихий шепот. Не вопрос, а констатация весьма очевидного факта.

И мой ответ был точно таким же: искренним и очевидным после той сцены, что устроила Лера в прихожей.

– Я бы никогда тебя не выгнала, Ди, – призналась как на духу. Словно Диего – мой священник. Хотя для меня он больше бог, чем его служитель. – Ты очень важный для нас человек. Всегда был и навсегда останешься. Ничто этого не изменит.

Он должен был знать, что мы не держали на него обиду за эти пять лет, в которые Ди отсутствовал. Мы с сыном просто прожили их и приняли как данность, отказались в этом копаться и искать виноватых. Да, так получилось. Да, неприятно. Но это – наше прошлое, на которое повлиять мы не могли. Зато мы могли прожить настоящее и сформировать будущее так, как нам того хотелось.