Вторая жена. Ты выбрал не нас (СИ) - Барских Оксана

В начале голос Саида звучит ласково для дочери, но заканчивает он жестко, глядя почему-то на Плесецкого. Тот уверенно и спокойно встречает его взгляд, и я его еще больше зауважала. Видно по нему, что человек он не взрывной, привык думать сначала головой, умеет держать эмоции в узде. Для бизнесмена это хорошее качество, особенно достойное настоящего мужчины.

– Не трогай моего папу! – звонко кричит Амина, сходу уловив напряжение между Саидом и Макаром.

– Пусть он уйдет, он выгоняет моего папу! – тычет она пальцем в Плесецкого, и в этот момент я так сильно ненавижу Саида, что даже словами не передать.

– Дилара? – смотрит Макар на меня вопросительно, подзывает к себе Гордея, и тот сразу же подбегает к отцу, прячась за его штаниной. Саид его пугает одним своим видом, и он посматривает на него снизу вверх насупленно. Хоть и маленький, тоже понимает, что происходит. Пусть дети не осознают, в чем конкретно дело, но улавливают эмоции своих отцов.

Я же стою как между молотом и наковальней. И Плесецкого остаться просить – неприлично и глупо, ведь он мне по сути никто, не обязан вообще впрягаться в мои проблемы с бывшим мужем, и выгонять его – стыдно.

– Всё хорошо, Макар Власович, Саид Шамильевич – мой бывший муж и отец Амины.

Я киваю, уверяя его, что всё будет в порядке, но он всё равно внимательно смотрит на меня с прищуром. Не верит. Но и возразить мне не может. Мы знакомы с ним всего ничего. Я просто приютила его сына на ночь, а он пришел его забрать. Ничего больше.

– Мой номер у вас есть. Понадобится решить вопрос с телом, звоните.

Я надеюсь, что это ироничная шутка с его стороны, но голос уж слишком серьезный. Пугает даже, и я задаюсь вопросом, на что может пойти такой человек, как Плесецкий, чтобы решить проблему.

Когда за Макаром и его сыном Гордеем захлопывается входная дверь, мы с Саидом и Аминой остаемся в квартире одни. Я громко сглатываю, чувствуя, как пересохло горло, и не знаю, что сказать. В идеале – выгнать бы Саида, да только Амина так прилипла к нему, что не отодрать. А при ней я этого сделать не могу, она явно закатит истерику.

Пока не получит дозу внимания от отца, никуда не уйдет. Так что следующий час мне приходится терпеть его присутствие и слушать планы, которые они с дочкой строят на выходные.

– Я по тебе так соскучилась, папа, но у меня кроватка маленькая, ты туда не поместишься, – с умным видом говорит счастливая дочка спустя час, а затем с хитринкой посматривает на меня. – А вот у мамы кровать большая, вы там оба поместитесь.

Глава 31

Мне приходится уйти в кухню и греметь посудой, чтобы не вспылить при дочери и не высказать Саиду всё, что я думаю насчет его манипуляций с ребенком. Думает, я не вижу, что он настраивает Амину на то, чтобы она убедила меня, что ему место в нашей жизни? Как бы не так.

Злость такой силы бурлит во мне, что у меня даже чувство возникает, что я горю. Щеки пылают, руки дрожат, пока я мою посуду и убираю со стола.

Когда меня одолевает гнев, всегда занимаюсь уборкой. Это меня хоть как-то успокаивает, не дает злости выйти наружу.

Слышу из зала голоса дочери и Саида. Амина восторженно рассказывает отцу о том, что с ней произошло за эти полгода, а он молча слушает, изредка вставляя какие-то комментарии.

В груди у меня жмет, и на глаза наворачиваются слезы. Выключаю воду, но еще долго стою у раковины, пытаясь осмыслить, что сейчас происходит. Когда-то я мечтала, что история с Инжу окажется кошмаром, я проснусь, и всё будет даже лучше, чем прежде. Что Саид будет играть с Аминой, пока я хлопочу на кухне. Что свекровь образумится и примет внучку, перестанет выделять на ее фоне других внуков и не даст им больше ее обижать. Так много, а что если…

Вот только реальность неумолима, я отчетливо понимаю, что ничего, как прежде, уже не будет. И не потому, что это невозможно. А потому… что я этого просто не хочу.

– Всё же было так хорошо, – шепчу я тихо себе под нос и медленно подхожу к окну. Открываю его и вдыхаю свежий воздух, наполняя им легкие.

Мне нужно остыть, ведь с таким вспыльчивым человеком, как Саид, лучше говорить на холодную голову. Опустив глаза, с удивлением замечаю машину Плесецкого у подъезда. Сомнений нет, это она и стоит на том же месте, словно они с Гордеем так и не уехали.

Беру в руки телефон и вижу входящую от него СМСку.

“Я буду здесь, пока вы не напишете, что всё в порядке”.

Становится приятно, что незнакомый мне по сути мужчина беспокоится обо мне больше, чем когда-то муж.

– Это он тебе написывает? – звучит вдруг сзади грозный рык Саида.

Вздрагиваю от неожиданности. Он так бесшумно вошел в кухню, что я ничего не услышала, хотя здесь полная тишина. От его резкого появление аж мороз по коже.

Я не отвечаю ничего, молча оборачиваюсь и будто впервые вижу Каримова. Пусть мы и были когда-то женаты, даже, казалось, любили друг друга, а у меня складывается ощущение, что этого мужчину я вижу впервые. Настолько разительный контраст между тем Саидом, за которого я когда-то вышла.

– Собираешься молчать и игнорировать меня? Ты знаешь, что я настойчив и умею добиваться своего, Дилара. Лучше не зли меня и отвечай на вопрос.

Он говорит со мной грубовато. Будто до сих пор считает меня своей женой и имеет право на ревность.

Ревность. Это именно она и есть. Замечаю этот характерный блеск в его карих глазах, сжатые зубы, искаженные напряженные скулы. Мышцы тела натянуты, как перед дракой. И если бы раньше я рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы мне, что лучше бежать, ведь такой может и ударить, то сейчас уже не знаю, что и думать.

Такой Саид Каримов мне незнаком.

– Вам какое дело, Саид Шамильевич? – вздергиваю бровь, переходя на вы, чтобы воздвинуть между нами стену и увеличить дистанцию, которую он нагло сократил, нарушив мое личное пространство.

– Злишься? – прищурившись, усмехается он. – Имеешь право, не спорю, но ты знаешь, что я нетерпеливый. Покапризничай и прекращай это дело. У меня нервы не железные.

– О каких капризах идет речь? – холодно спрашиваю я, но вопрос больше риторический.

Поднимаю подбородок, но всё равно сжимаю ладони, впиваясь ногтями в кожу. Так сильно меня злит поведение Саида. Ведет себя так, будто мы просто повздорили по пустякам, и в этом еще и я виновата. Каков наглец.

– Хватит ершиться, Дилара, ты ведь не такая, я знаю. Давай спокойно всё обсудим. Я пришел вернуть тебя и дочь.

Меня так сильно потрясает его уверенность, что он совершает благое дело, что я мигом забываю о холодности.

– Мы в тебе не нуждаемся, Саид. Увидел дочь? Молодец. Теперь уходи и не смей больше переступать порог моего дома без разрешения. Я тебя не приглашала, ты незваный и нежеланный гость! – шиплю тихо, чтобы дочка не услышала.

Она и так понимает больше, чем я бы того хотела. Но в силу своей детской наивности считает, что маму и папу можно помирить, уложив в одну постель, и тогда всё будет, как она мечтает. Мы с Саидом станем полноценной парой, и в ее жизни снова появится отец.

– Спокойного разговора не получится, как я вижу! – цедит сквозь зубы Каримов, и я еще больше вспыхиваю.

– А чего ты ожидал? Думал, я буду ждать тебя с распростертыми объятиями, пока ты нагуляешься?! Ты предал нас с Аминой, а теперь заявляешься, как ни в чем не бывало и требуешь, чтобы всё было, как раньше? Ты серьезно? Ты вообще нормальный?!

– Ты знаешь, что меня ввели в заблуждение. Если бы не Инжу…

– Не сваливай с больной головы на здоровую. Не смей обвинять кого-то в своей ошибке. Если бы ты хотел знать правду, еще полгода назад всё проверил бы, а не прыгал бы сразу в койку к другой женщине.

Я не знаю точно, что случилось на самом деле, но предполагаю, что Инжу уже была беременна, когда решила оклеветать меня, а затем, скорее всего, воспользовалась возможностью и прыгнула в постель к безутешному Саиду, надеясь повесить на него ребенка. Вот только я не смягчаюсь. Наоборот, считаю это отягчающим фактором, который низводит Саида на самое дно.