Выйду замуж за спасателя (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Подхватываю за талию смотрящую на звёздное небо Веру, втягивая в медленный танец.

- Ой.... - улыбается она.

И смотрит на меня сияющими глазами. Так восторженно и наивно, что я уже и забыл как это бывает - такие женские взгляды....

Смущаюсь как пацан от ее взглядов, отводя глаза. С усмешкой на себя.

Внутри щекотно и, не выпив ни капли, чувствую себя пьяным.

- "Падаю на ровном месте....

Зацепиться бы за воздух!

Там, где нолик, ставил крестик...

Там, где рано, ставил поздно...."

С весёлыми воплями Мирный и Иринка несутся мимо нас. Следом за ними - Барс. Толкает под колено меня своей тушей.

- Оуу!

Не удержав равновесия, лечу в сугроб, утягивая за собой Веру.

"Индейцы" тут же нападают на нас, засыпая снегом из своих лопат.

- Хватит! Хватит! - задыхаясь смеётся Вера. - Я вся мокрая!

- Кыш! - рыкнув на них, поднимаюсь на колени и убираю снег с её лица.

Он тает, тушь течет...

Хорошенькая!

Барс, разыгравшись, прыгает лапами мне на спину, снова заваливая на Веру.

Она визжит, сжимаясь.

Только успеваю выставить руки, чтобы не раздавить.

Позволяю себе мягко приземлиться, тайком целую в мокрые холодные губы.

Поднимаю нас, отряхиваю.

- Мне надо срочно переодеться, - извиняюще и жалобно поднимает брови Вера.

- А пойдем-ка в баню. Уже натопилась.

- Мммм.... - распахивает глаза, стреляя выразительно взглядом на старших.

- Ой, идите уже! - закатывает глаза Алина, не глядя на нас. - Шифруются они.... Ирыч вас давно сдала!

Горящие от снега щеки Веры вспыхивают ещё ярче.

- Мне надо... Вещи взять.

- Я тебе принесу, - встаёт Алина.

- Там.... М-м-м-м....

- Разберусь! - по-деловому заявляет Алинка.

- И тулуп мой охотничий маме прихвати! - прошу её.

Оборачиваюсь.

- Ярый, - окликаю сына. - С младших глаз не сводить.

Показывает "Ок" и дальше перебирает струны.

- Шашлык на угли положишь? Последишь?

- Да идите вы... в баню! - улыбается.

А вот пойдем! Нам-то чего обламываться, мы женаты.

Вход в баню со стороны забора закрыт соснами, чтобы можно было выскакивать голыми на снег, не будоража воображение Галины Степановны и тех, кто сидит у мангала.

В предбаннике, вместо того, чтобы раздеваться Вера начинает загоняться и переживать, что мы при детях так уединяемся и...

Затыкаю ей рот поцелуем, срывая с нее одежду.

- Нет, нет, ты чего?! - ловит она мои руки, не позволяя снять бельё. - Сейчас же Алинка вещи принесет.

- Принесет, положит, выйдет!

- Нет!

Снимаю с нее серьги и цепочку, чтобы не обожгла ушки.

Затаскиваю дальше, через душевую, в парилку.

- Ого.... - приседает она поспешно на нижнюю скамейку.

Расправляю плечи, вдыхая раскалённый воздух.

Класс!

Сердце колотится от высокой температуры. Запариваю веник в деревянную кадку. Поддаю пара.

Вера с писком вылетает в душевую.

Ловлю её там.

- Куда это ты собралась? А париться?

- Жарко.

- Ты никогда в бане не была что ли?

- Нет... С мамой мы жили в квартире, а Анатолий баню презирал.

- Пффф.... Давай-ка это исправим! Обещаю кайф.

Отнекивается, вырывается, но я снова завожу её в парилку. Укладываю на полок. Стягиваю белье. Накрываю голову шапочкой..

- Дыши медленно, носом.... - глажу ей спину мокрым веником.

Прохожусь несколько раз. Подливаю воды на угли. Нас обижает волной хвойного жара.

- Всё... больше не могу.... - жалобно.

Вытаскиваю сопротивляющуюся Веру на снег.

- Прям голыми?! - шепчет.

Смеясь, снимаю её со ступенек в снег.

Удивлённо стоит ногами в сугробе.

- Не холодно совсем!

- Отлично, да, - растираю снегом себя и совсем немножко её. - Теперь опять в парилку.

После третьего захода, уговариваю вместе нырнуть в пышный сугроб.

А потом как следует уже отхлестав веником, веду в душ. Как маньяк, долго и дотошно мылю и тискаю ее грудь, попку, пока её коготки не впиваются мне в плечи.

Прогибаю и медленно, кусая шею, трахаю у стеночки.... Ладони скользят по фигуристому телу, обрисовывая манящие формы.

- Хочу тебя в рот... - с возбуждённым шипением вколачиваюсь, вжимая её в стену.

Давлю на плечи, опуская на колени.

Сжимая грудь, вдавливаюсь между пышными сферами.

Приоткрыв рот, шокированно наблюдает, как головка, сминая грудь, мелькает в глубокой ложбинке.

Вдавливаюсь ей в рот, двигая бедрами. Несколько мгновений...

Тяну за руку. Поднимаю.

Смотрю ей в глаза, касаясь своим ее лба. Это так горячо...

- Что-то не так? - выдыхает смущённо.

- Колени твои жалко.... - смеюсь хрипло, лаская ее между бедёр.

Сжимаю ее руки на своем члене, поливая нас скользкой пеной.

- Давай....

Потому что я опять проебался с чёртовыми резинками. А мы до сих пор это не обсудили!

А я сейчас вообще ничего не контролирую после парилки.

Двигаюсь в ее руках, трахая ее пальцами.

- Что мы делаем? - шепчет мне в губы.

- Всё.... что хотим.

Вибрирую пальцами, заставляя ее взлетать и давиться стонами. Не выдерживаю этих сладких зрелищ. И разворачивая, всё-таки врезаюсь в неё, как положено, оторванно трахая и теряя тормоза. Ну это такой кайф! Я же обещал нам кайф...

В последнее мгновение после ее оргазма, едва ли успеваю выскользнуть. Надеюсь, что успеваю, блять....

Но мы же взрослые.... влюблённые.... И можем себе позволить такие шалости, да?

Вера чуть живая падает на диванчик в предбаннике.

Вытираю ее, помогаю одеться. И поверх ее верхней одежды, укутываю в огромный тулуп впол с меховым капюшоном и рукавами, свисающими ниже кистей.

Усаживаю ее в одно из кресел, вручаю уже созревший шашлык. И бокал вискаря с колой.

Забираю париться пацанов.

Алинка отказалась наотрез от бани, а Иринке нельзя, только переболела.

Умотав в парилке сыновей, отправляю их домой. Там торт, чай. И девчонки уже убежали.

Присаживаюсь перед уснувшей, укутанной в тулуп Верой.

- Верочка...

- Мм? - вздрогнув хлопает глазами, словно смотрит ещё сон.

- Ты не замёрзла?

- Ты же мне не снишься, правда? - грустно и нежно ведёт пальцами по моей уже колючей щеке.

Ловлю ее руку, целую в ладонь.

- Я....

... тебя люблю.....

В порыве хочется сказать мне.

Но не умею. Перерос. Разочаровался в признаниях. Разучился. Проебал опцию.

- Я... очень реальный.

Прижимается своим согретым в мехах лицом к моему.

- И я хочу твой торт.... - шепчу я.

Она пекла сама. Какой-то сложный, с хрустящими тонкими слоями, которые переломались. Очень расстроилась и хотела выкинуть. И заказать магазинный. Но я не позволил, а малышня собрали коржи в шикарные творческие развалины с кремом.

- Ты не хочешь мой торт! - хихикает она. - Не ври! Он ужасный.

- Я все время хочу твой "торт"! - подмигиваю ей. - Он такой вкусный...

Смущаясь, поспешно закрывает глаза.

Чмокаю её с чувством в губы - медленно, ловя ощущения.

- Я люблю тебя... - шепчет она просто и искренне.

Дыхание встаёт в лёгких. Сердце грохнув, ускоряется в грудной клетке. Словно ведро эндорфинов на голову....

И я....

Ё-моё, Саянов! Вот чо ты не сказал первый?!

А теперь сказать - словно сдачи ей дать! И промолчать - стрёмно!

Чего ж ты такая простая у меня как три копейки?! - нахмурившись, глажу бережно ее лицо.

И мне хочется по жопе ей дать, как Алинке высказав - что можно, а что нельзя позволять в своих отношениях.

И вот так нельзя с нами, мужиками.... Мы те ещё сволочи. И очень быстро сечём власть над женщиной.

Но по отношению к ней, я - нет. Не сволочь. И все равно - слишком много она раздает, не прося ничего взамен. Женщинам так нельзя….

Её взгляд становится виноватым.

Нет!

- Девочка моя нежная.... - вжимаюсь губами в её мягкие.