Выйду замуж за спасателя (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Он: "Купи мне кофе, пожалуйста, покрепче на вынос. Скоро буду."

- А потом мы поедем на охоту! - выстреливает важно Мирон.

- Что за бред, Вера? Не хочешь объяснить?

Вздыхаю устало.

- Не хочу....

- Алина, Ирина, одевайтесь мы уезжаем, - в приказном тоне распоряжается Анатолий.

- Мам!!!

- Нет, мы остаёмся. Ждём Добрыню, - начинаю нервничать я.

Включает демонстративно камеру на телефоне наставляя на меня.

- Запись для суда. Восемнадцатое декабря, Богомолова Вера Павловна, в очередной раз не дает мне моих дочерей, хотя выходные мое законное время с детьми.

Наводит телефон на девочек.

- Пап, хватит! - закрывает его рукой Алина. - Не хотим мы к тебе ехать.

- Ну-ка руки убрала! Смотри в камеру!

Алинка демонстративно отворачивается.

Он за шкирку рывком разворачивает ее обратно.

Подскакиваю со стула в шоке.

Она отбивает его руку. Из глаз обиженно текут градом слезы. Поправляет смущённо одежду.

- Не трогай меня больше!

- Алина! - оттягиваю ее себе за спину, вставая между ними.

Иринка тоже прячется мне за спину, выглядывая оттуда.

Мирон, сидя за столом, снимает это на свой телефон и комментирует.

- Батя какой-то у вас дугатский. Наш лучше.

Анатолий бросает на него высокомерный презрительный взгляд.

- Убери телефон.

- Не буду!

Делает шаг в его сторону.

- Добрыня тебе руки сломает, - предупреждаю его гневно.

- И сядет.

- А я за него штраф заплачу за ущерб здоровью.

- Много денег стало?!

- Хватает.

- Чего ж от алиментов не откажешься???

- Ещё чего. Это девочек деньги. Я к ним не прикасаюсь.

- Откуда деньги-то, на камеру что ли раздеваешься? - ядовито.

- Ты чего при детях несёшь?

- Убери телефон, я сказал. Я разрешение на съёмку не даю!

- Как там? Запись для суда.... Да, Вег? - продолжает снимать Мирон.

- Мам, пойдем! Пойдем, - тянут меня девочки. - Давай уйдем. Мирон, пойдем....

- Я напишу жалобу. Что ты не отдаешь мне детей.

- Они не хотят к тебе. Им с тобой плохо. Мы будем просить психолога!

- И настраиваешь детей против отца.

- Это вшё враньё, - высовывается Иринка.

- Иди сюда, - ласково манит он ее, присаживаясь. - Я купил тебе подарки. Мы поедем в океанариум...

- Только попгобуй.... - пинает ей по сапогу слегка Мирон. - Нельзя бгать подагки от чужих. И к ним идти. Папка так сказал.

Иринка снова прячется за меня.

- Одевайтесь, - распоряжаюсь я, стоя между детьми и Анатолием.

Дети хватают свои вещи со стульев.

Внутри опять всё трясется от тревоги и обиды. Обиды за дочерей.

Раньше он себе такого не позволял!

- В таком случае, никаких больше карманных денег, - смотрит он в глаза Алинке.

- Мне мама даст!

- И разрешения на выезд за границу не будет.

Это мечта Алинки. И я им обещала, что мы поедем. И он обещал, что отпустит.

И она, кусая губы, обиженно рыдает.

Я растерянно мечусь, не знаю как поступить правильно.

Сдаться и спасти её маленькую мечту или наоборот, послать его нахрен и сберечь ее гордость.

- Сволочь! - выдыхаю я, чувствуя, что тоже сейчас разревусь от беспомощности. - Она же твой ребёнок! Ты же говорил ей, что любишь её!

- Помимо любви должно быть ещё воспитание, Вера. И уважение к отцу. И такая бесхарактерная мать как ты этого дать не в состоянии.

- Мама не такая! - высовывается Иринка. - Она характерная!

- Папка ему пгопишет люлей... - нахлобучивает свою ушанку на голову Мирон.

- Так, всё, - хватает Анатолий одной рукой со стола свои перчатки, а второй, проходя мимо нас Алинку за локоть.

Тащит.

Срываюсь следом , но меня тормозит официант, вставая у меня на пути и вежливо придерживая за локоть.

- Платить кто будет?

- Сколько?... - трясущимися голосом спрашиваю я, открывая сумочку.

- Посчитать надо заказ.

- Не надо!

Сую ему пять тысяч в руки.

- Сдача вам на чай.

Бежим с малышней догонять Алинку с Толиком.

Она идёт сгорбившись и понурив голову, словно ей очень стыдно.

И я помню это ужасное состояние!

Он и со мной проделывал такое.

Нет.... С Алиной я ему не позволю!

В стеклянных раздвижных дверях, ведущих на улицу, Толик с Алиной пересекаются с заходящим Добрыней.

Он удивлённо останавливается, разворачиваясь им вслед.

- Папка! - несётся Мирон к нему. - Дядька Алинку утащил! Пошли-пошли....

Добрыня, переводит ошарашенный взгляд на меня.

Горько киваю ему!

- Забрать?

- Только без рукоприкладства! Он все пишет, он засудит! - тараторю испуганно.

Добрыня, обгоняя меня, подбегает к машине Анатолия первым.

Перехватывает дверь у сиденья, куда уже села Алина.

Подбегаем с детьми следом.

- Алинка, быстро в мою машину.

Анатолий скрещивает руки на груди.

- А-ли-на.... - давяще.

- Он не подпишет.... Разрешение на выезд за границу потом... - захлёбывается она от слёз. - Если я с ним не поеду.... А мы мечтали поехать летом... В тур....

- Готова делать за это разрешение всё, что угодно? - дёргает пытливо бровью Добрыня.

- Н-н-н-нет....

- Тогда, "встала и пошла!", - улыбается он ей, подавая руку. - Исполнится восемнадцать, поедешь без всякого разрешения. Если с тобой торгуются, всегда уходи.

Хватает его за пальцы, выбираясь из машины.

- Гордо пошла, - подсказывает он ей. - Без всяких сожалений.

Делает несколько шагов ко мне. Разворачивается.

- Ненавижу тебя! - бросает Анатолию, задирая подбородок.

Ловлю её. Обнимаю. Глажу по спине.

- Ты молодец, что ушла.... Никакой Париж не дороже твоих чувств!

Он и со мной так делал. Всегда-всегда.... Пока я не научилась заранее отказываться от всего, чтобы не попасть под шантаж. Но от детей же не откажешься! И вот.... Пользуется.

Увожу к машине Добрыни.

С тревогой смотрю в сторону Добрыни и Анатолия.

Пожалуйста, не трогай его! - умоляю про себя, успокаивая дочку.

- Мы в России найдем куда съездить - в Питер, в Москву, в Калининград!

- Зачем ты с ним жила?! - плачет она.

- Чтобы вы родились....

Другого ответа у меня нет.

Обнимая меня, рыдает, уже в явной истерике мне в воротник.

- Ну ладно тебе, Алиныч, - успокаивает ее подошедший Добрыня. - Нахрена тебе заграница, мы ещё тут не всё посмотрели. На охоту поедем, я тебя стрелять научу.

- Я д-д-д-девочка... З-зачем мне стрелять?!

- Как зачем? Ярика побесить, что лучше него стреляешь.

- М-м-м-м....

Всхлипывая успокаивается.

- Ладно. Я тогда согласна.

Истерично смеюсь, вытирая слезы.

Садится в машину.

- Ну чего, Вы, девоньки, расклеились? Вы же у меня огонь! Все живы, никто не в больнице, пляшем!

Врубает музыку на погромче.

Тянет через плечо Алинке кулак назад.

- Горжусь тобой.

Она толкает ему кулаком в кулак, улыбаясь сквозь слёзы.

Едем домой....

Меня отпускает как после драки.

Улыбаюсь, руки трясутся....

Эпизод эмоционально внезапно стирается. И снова всё хорошо....

Глава 33 - Счастье

Саунд: Звери - Напитки покрепче...

- "Напитки покрепче.... Слова. Покороче.... Так проще так легче.... Стираются ночи...." - душевно выдает Ярый под гитару.

Счастливый...

Знает, что это "МамВера" расстаралась, Мироха сдал.

Алинка, прикусив губу, тайком и с любопытством рассматривает его, поигрывая своими норковыми помпонами на шарфе.

Сидят в уличных ротанговых креслах друг напротив друга.

Нравятся друг другу... Витает там что-то между ними... Но сегодня у нас такой охуенный вечер, что мне не хочется париться на этот счёт.

Нанизанный на шампур шашлык лежит в чаше. Дрова ещё не прогорели в мангале, полыхают. Малышня строит горку, Барс трётся возле них, толкает и роняет иногда.