Невольница (СИ) - Шагаева Наталья

— При первом покушении на Царя люди Дыма зацепили мою жену. Ее убили на месте прямым попаданием в голову. Она тоже была ни при чём… — выдыхает Гордей.

Резко разворачиваюсь к нему, прикрывая рот рукой. А он буквально выдирает из своей руки капельницу.

— Татьяна! — рявкает Гордей. В комнату тут же вбегает девушка в медицинской форме. — Закончилась, — холодно сообщает он. Женщина молча осматривает его вандализм и кидается накладывать стерильный тампон на место, где была капельница, останавливая выступающую кровь. А потом также молча, стараясь смотреть в пол, собирает всё и выходит из спальни.

Гордей снова откидывает голову на подушку и прикрывает глаза.

— Сегодня ночью я выторговал у Скорпиона твою жизнь. Так что не дёргайся, сиди тихо. Сбежать всё равно не получится. А даже если получится, дышать свободой ты будешь недолго. Тебе вообще опасно быть на свободе. Когда всё закончится, я сам тебя отпущу. Всё. Я надеюсь, ты умная девочка и сейчас меня услышала. Иначе…

А я не умная. Я ничего не поняла и не хочу понимать, в голове полный хаос.

Опускаюсь в кресло и сжимаю голову руками. Мне не просто страшно. Мне жутко, до холодного пота.

— Как вы все живете в этом мире? — спрашиваю я, не поднимая головы.

— Мы не живём, Таисия, — усмехается, но с горечью. — Но выход из системы только в могилу. И когда-нибудь я выйду.

Поднимаю голову, встречаясь с Гордеем взглядами. Бледный, слабый, но всё равно опасный.

— А она, — киваю в сторону окна, где гуляет хрупкая беременная девушка. — Она тоже в системе и знает, что выход только один?

— Да. Знает. Но это ее выбор. Она жена Скорпиона и добровольно осталась с ним.

— Почему? — распахиваю глаза.

— Хороший вопрос. Задай ей его при случае, — хрипло усмехается, но тут же морщится, прикладывая ладонь к плечу. — Слушай меня внимательно, Таисия, ты в эпицентре войны. Хочешь того или нет, но ты втянута в систему. У тебя два пути: либо подстраиваться, либо стать жертвой, — холодно сообщает он мне.

— А если я не хочу? Не могу, не умею играть в ваши грязные игры?

— Придётся научиться. Я не собираюсь умирать из-за твоей наивности и инфантильности.

— Почему? При чём здесь ты? — не понимаю его.

— Потому что я за тебя поручился, я выторговал у Скорпа тебя. И если ты оступишься, то отвечать мне.

— Зачем ты это сделал? — смотрю на него во все глаза.

Он не отвечает, снова прикрывая веки, словно засыпает. А я больше не задаю вопросов. Мне бы эту информацию переварить.

— Попроси принести завтрак, — минут через десять оживает Гордей.

— Я не хочу есть.

Я не из вредности. А действительно не хочу, аппетит после пережитого пропал.

— Я тоже не хочу. Но мы сейчас будем есть. У тебя стресс, у меня потеря крови. Нам надо через не хочу. Нажми на кнопку и попроси завтрак, Таисия, — настойчиво проговаривает он.

Глава 19

Гордей

Смотрю, как Таисия пьёт кофе, старательно пытаясь не встречаться со мной взглядом. А я ничего не вуалирую, смотря на нее открыто. Я, можно сказать, пытаюсь потрогать её глазами. Этой ночью, возможно, в болезненном бреду я вдруг понял, что наши жизни могут оборваться в любой момент. Вот вчера нас могло бы уже не стать. Нет, мы были бы, только трупами, которых закопали бы и забыли через время. Или вот прямо сейчас нас может не стать, или через минуту, через час, через неделю. Каждый вздох, разговор, взгляд, жест, в конце концов, когда-то станет последним.

Нет, я и раньше это знал и давно смирился с фактом своей внезапной смерти. Но никак не могу смириться со смертями окружающих меня. Лукавлю. Вокруг меня много смертей тех, кого я знаю, с кем дружил или просто занимался одним делом. И как бы цинично и ужасно это ни звучало, я к этому привык. Но вот со смертью близких мне женщин смириться не могу. Как не смирился со смертью Веры до сих пор. И теперь не хочу мириться с тем, что жизнь Таисии висит на волоске.

Да, Таисия мне не так близка. Секс никогда для меня ничего не значил. Но я снова хочу себя обмануть. Если бы Таисия ничего для меня не значила, я не лежал бы сейчас с ней в комнате, не заботился бы о ее самочувствии и не выторговывал бы этой ночью у Скорпиона ее жизнь. Не отвечал бы за нее, и мне было бы глубоко плевать, как дальше с ней поступит Скорп.

Если вы считаете меня жестоким и циничным, то еще не знаете Назара. В нем нет жалости, даже к женщинам. Единственный человек, которого он любит, жалеет и прислушивается к ее мнению, — это Ева. Его супруга. Всем остальным он не доверяет. Не доверяет даже себе. Ему плевать на мои заслуги, мотивы и верность. Работать с ним в одной системе — это каждую минуту доказывать, что ты не крыса. Не виню его в этом, на то есть веские причины и давно сломанная психика, как у меня.

И вот смотрю я на Таисию, которая пачкает губы в пенке от кофе, облизывая их, и думаю, как несправедлива к ней судьба. Мы все здесь, включая Еву, осознанно, это наш выбор. Пусть неправильный, необдуманный, но выбор, который мы приняли по своим причинам. А Таисии просто не повезло родиться не от того человека. Можно было обвинять нас в том, что это мы ее втянули в эту игру, но нет. В эту игру ее втянула ее мать еще до рождения Таи, встретив на своём пути не того человека. И мне отчего-то хочется вырвать девочку из лап несправедливой к ней судьбы.

Почему?

Да потому что, когда пытаюсь убедить себя, что она для меня просто девочка, которую физически хочу, я лгу себе. Я еще до конца не смирился с фактом, что в моей жизни появилась очередная уязвимость, но уже позволяю себе смотреть на нее открыто.

— Таисия, — зову ее, чтобы прекратила делать вид, что меня нет. Поворачивается. Вынимаю из кармана телефон, смотрю в экран, снимая блокировку, и протягиваю ей.

Тая подозрительно прищуривается. Ну да, еще вчера я шлепал ее по прелестной заднице за этот телефон, а сегодня отдаю добровольно.

Усмехаюсь, ну тут же морщусь — мое ранение пока дает о себе знать при малейшем напряжении мышц.

— Бери телефон, звони бабушке.

— Откуда такая милость? — недоверчиво и даже иронично спрашивает она. — Скоро казнь?

— Будешь язвить — казню сейчас через секс, — ухмыляюсь.

— Да я тебя умоляю, — снова язвит, закатывая глаза. — Ты ранен, какой секс? Вон весь белый, как стена.

— Хочешь проверить, остались ли у меня еще силы или нет, продолжай в том же духе, — давлю на нее взглядом, немного высаживая этот темперамент. Но внутренне рад, что девочка уже не воет в ванной в истерике, как ночью, а язвит и показывает характер.

Да, я знаю, что она рыдала на полу в ванной. Здесь везде камеры, даже там, где их быть не должно. С определённого момента Скорп стал параноиком. И вчера мне хотелось ворваться в ту ванную, сгрести Таю в охапку и укачивать, как ребенка. Потому что от такого зрелища выворачивало нутро. Что и послужило моему признанию себе, что Таисия для меня что-то значит. Я не сделал этого только потому, что в тот момент меня зашивали.

Тая сжимает губы, снова отворачиваясь к окну.

Она в одном халате, и я точно знаю, что под ним у нее ничего нет.

Потому что нет у нее здесь вещей. И этот факт приводит меня в тонус. Значит, не всё со мной так хреново. Но девочка права, на бодрый трах сил у меня не хватит. Если только посадить ее сверху покататься. Но что-то мне подсказывает, добровольно эта язва меня не оседлает.

Прикрываю глаза, потому что бедра сжимаются от накатившего возбуждения.

Что, бля, мне вкачали в вены?

— В общем, мы можем долго дискутировать. И это даже забавно, но времени мало. Бери телефон, звони бабушке и, не знаю как, убеждай ее уехать сегодня же в санаторий. Отдохнуть, подлечиться. Санаторий частный и закрытый, с охраной.

— Что? — снова поворачивается ко мне, распахивая свои красивые глаза. — Что ты имеешь в виду? Ей грозит опасность? Вы? Вы что?! Не трогайте ее! — соскакивает с агрессией на меня.