Семья для босса по договору (СИ) - Бонд Юлия

– Мам, смотри бассейн, – визжа от восторга, Юлька берёт низкий старт, и я только успеваю мазнуть взглядом по удаляющейся фигуре дочери и подпрыгивающим ей вслед двум косичкам.

– Юля, осторожно!

Ловкие пальцы оплетают мою руку чуть выше локтя, а к спине прижимается мускулистая грудь. Сбивчивое дыхание обдаёт кожу жаром, когда Султанов, интимно приблизившись, касается губами кончика моего уха:

– Если ты задумала какую-то игру, Алёна, и решила втянуть в неё свою дочь, то предупреждаю сразу, со мной это не прокатит.

– Пусти, – смахнув с руки пальцы, оборачиваюсь. Вздёрнув подбородок повыше, скрещиваюсь с Динаром убийственными взглядами. – Никакой игры! Я приехала познакомить с дочерью, потому что решила принять твоё предложение.

– Неужели?

– Да. Но… – трусливо оглядываюсь, наблюдая за Юлькой, которая уже скинула сандалии и сев на борт бассейна, бултыхает ногами в воде. – Хочу договориться сразу. Ни моя мама, ни моя дочь не должны знать правду. Для них мы обычная влюблённая пара, решившая пожениться.

– Правильная девочка пойдёт против своей мамы? – с издёвкой усмехается.

– От той правильной девочки, которую ты знал десять лет назад, не осталось ничего. Я теперь другая, Динар. Да и ты тоже изменился.

– Изменился. Спасибо тебе, Алёна, ты преподнесла мне хороший практический урок. На всю жизнь запомнил.

Наградив надменным взглядом, Султанов напряжённо складывает руки на груди. Его чёрные глаза полыхают настоящим огнём, но меня это нисколько не цепляет.

Ему больно, запомнил на всю жизнь? А я каждый день, каждый миг вижу в улыбке дочери его. Когда Юлька задорно смеётся, на её пухлых щеках выступают ямочки. У меня в роду ни у кого не было ямочек, а у Динара они есть, только сейчас скрыты под густой бородой. Твёрдый характер, такой нетипичный для маленькой девочки, а ещё Юлька прямолинейная, рубит правду-матушку, аж щепки летят в разные стороны. Да много чего ещё и Динар, конечно же, позже заметить эти сходства – не может не заметить, и я не знаю, что будет потом. В моём сердце нет ничего, кроме глыбы льда и растопить его толщу Султанову не под силу. Я слишком долго взращивала в себе эти чувства, год за годом они крепли, не оставляя ни единого шанса как-либо поколебать твёрдую уверенность – это конец, священная плита возведена на могиле моих убитых и заживо погребённых чувств.

– Мама, иди сюда! – голос Юльки, как спасательный круг, заставляет меня намертво вцепиться и крепко держаться обеими руками, чтобы не утонуть в пучине боли и обиды на её родного отца.

Динар тоже поворачивает голову в сторону дочери и на мгновение в его взгляде проскальзывает что-то светлое, солнечное. Он берёт меня за руку, перекрещивая наши пальцы в замок, и ведёт к бассейну.

– Сейчас наш ребёнок мог быть такого возраста, как твоя Юля, – между прочим высказывает мысли вслух, отчего на моём израненном сердце вскрывается затянувшаяся рана.

Но в ответ молчу, а пальцы Динара ещё сильнее впиваются в кожу, вкручиваются подобно шурупам. Он злится и это не скрыть.

– Юля, идём в дом. Я хочу вам с мамой кое-что показать, – спокойный голос Султанова действует на мою дочь как гипноз. Она вмиг подскакивает с борта и, надев сандалии, подходит к грозному Динару, берёт его за свободную руку и, задрав голову, смотрит как на божество.

– Что ты хочешь нам показать? – Юлька широко улыбается, отчего на поджатых губах Динара проскакивает тень улыбки.

– Твою комнату.

Чувствую, как моя малышка взрывается от радости. Мне даже смотреть на неё не нужно, чтобы узнать – она в восторге. И я понимаю её эмоции, ведь такой красивый и большой снаружи дом не может быть убогим внутри, а зная любовь Султанова к красивым вещам, то там нас ожидает не просто детская комната, а маленький сказочный дворец для настоящей принцессы.

В доме, как я и предполагала, нас встречает роскошь. Современный дизайн наполнен деталями: от красивых штор на окнах до картин на стенах, написанных маслом, идеально вписывающихся в общий интерьер. Дом просторный, светлый. И мне невольно вспоминаются слова Динара: “Большой дом для большой семьи”. Жаль, что только для ненастоящей.

На второй этаж взбираемся по лестнице. В просторном коридоре Динар подходит к одной из дверей и распахивает её настежь, пропуская Юльку внутрь. Дочь врывается в детскую как настоящий ураган. С разбегу запрыгивает на большую кровать с балдахином. Уткнувшись лицом в подушку, всем телом прижимается к мягкому покрывалу бледно-розового цвета и нараспев поёт, какой это кайф.

Пока Юлька исследует свою комнату, наблюдаю за ней с умилением. Кажется, даже Султанов добреет, когда Юлька, открыв створки двухметрового шкафа, достаёт красивые платья и примеряет их перед зеркалом.

– Я красивая, мамочка? – придерживая руками платье из золотистой парчи, малышка оглядывает себя с ног до головы.

– Очень красивая, Юля, – отвечает вместо меня Динар и я только сейчас замечаю, как Султанов не сводит глаз с дочери.

Отложив в сторону платье, Юля подходит к Динару, жестом призывает его наклониться. И когда Султанов опускается на корточки, моя малышка крепко обнимает его за шею обеими руками и смачно целует в щеку.

– Тебе нужно побриться. Ты колючий как ёжик, – маленькой ладошкой ведёт по бороде вниз, – но это нужно спросить у мамы. Ей же с тобой целоваться, а не мне!

Покраснев до корней волос, прижимаю ладони к вмиг вспыхнувших румянцем щекам. Ну, Юлька, получишь у меня, когда домой доберёмся. И пока я представляю, какую взбучку устрою своей малышки, Султанов медленно оборачивается. Сфокусировав на мне взгляд, вздёргивает чёрной бровью, мол, Алёна, что ты так раскраснелась, а я, не придумав ничего лучше, молча выхожу из детской спальни.

Слишком жарко, душно, потому и обмахиваюсь обеими руками. Но я горячая, как кипяток, меня ничто не остудит.

Его тихие шаги заставляют меня натянуться как струна. Лёгкое касание большой ладони к моему бицепсу оставляют на коже точно клеймо. Боюсь обернуться, боюсь, что Динар всё по глазам поймёт. У них с Юлькой с первого взгляда возникла какая-то сакральная связь, это только слепой не заметит.

– Всё хорошо, Алёна? – обняв за плечи, прижимает к своей груди и в этот момент я слышу слишком громкое биение своего сердца. – Знаешь, я думаю, мы подружимся с твоей дочерью. Точнее, я уверен, что уже подружились.

Крикнуть ему хочется, что Юлька наша общая дочь. Его и моя… напополам. Но не кричу! Нет, только не сейчас, когда Динар выплюнул мне в лицо всю горечь, которая копилась в нём все эти годы. Он считает, что у меня был другой мужчина, значит, ничего не помнит о той ночи, когда мы спустя полгода после расставания встретились случайно и, поддавшись былым чувствам, оказались в одной постели. На рассвете я ушла. Тогда он сладко спал и не смог меня остановить, но если бы вовремя проснулся, если бы даже через день или неделю, или даже месяц, попытался меня найти, то я не отказалась от него… наверное.

А возможно, он всё помнит, но упорно делает вид, что ничего не было. Да и было ли? Я уже сама с трудом могу воскресить на подкорке наполовину стёртые картинки. Слишком много времени прошло. Это факт.

Динар тянет меня за руку, пользуясь напряжённой паузой и моим молчанием. Приводит нас в просторную спальню, да не спальню даже, а настоящие царские покои с огромной кроватью в центре комнаты. Здесь есть панорамное окно на всю стену, открывающее прекрасный вид на лес. Если бы я была художником, то написала картину, а если поэтом – то сочинила бы не один стих. Мебель выполнена в светлых тонах, светло-сером и бежевом, так гармонично сочетающиеся друг с другом.

– Нравится? – спрашивает Динар, когда я, застыв посреди комнаты, зачарованно оглядываюсь.

– Здесь есть даже трельяж с зеркалом, – говорю на выдохе.

– Конечно. Тебе же нужно будет прихорашиваться.

– Зачем?

– Чтобы радовать мои глаза.

– Зачем ты так стараешься, Динар? Зачем пытаешься угодить нам с дочерью? Этот фиктивный брак лишь иллюзия настоящей семьи.