Семья для босса по договору (СИ) - Бонд Юлия

– Подумала. Пока тепло до осени поживём на даче у тёти Люды, а к тому времени получим деньги за продажу нашей квартиры и купим комнату в общаге.

Матерные слова слетают с моего языка раньше, чем я успеваю подумать.

Полный абзац!

– Это несправедливо, мама. Ты не считаешь? Квартиру вы купили вместе с папой и если на то пошло, то я являюсь её владелицей на одну третью часть. Я отказываюсь продавать свою долю. Моя Юлька не будет жить в общаге по той причине, что не должна отвечать за поступки её дяди-придурка.

– Этот придурок, как ты выразилась, твой брат. И он в беде. Если мы ему не поможем, то его просто убьют. Ты понимаешь это?

– Да кому он нужен этот убогий?!

– Алёна, – терпение мамы лопается, отчего она лупит ладонью по столешнице, заставляя подпрыгнуть сахарницу, – у меня двое детей: ты и твой брат. Это как два пальца – любой отрежь, мне будет больно. Не могу я поступить иначе. Да, он недалёкий, неблагодарный… как хочешь называй, но ты и я – единственные, кто можем ему помочь.

– Чтоб я так жила, как ты ему помочь собираешься!

Нервы, не выдержав массированной атаки, лопаются, как натянутые провода электросетей. Меня штормит не на шутку, отчего я выхожу из кухни и едва держусь, чтобы не хлопнуть дверью.

***

На следующее утро с больной головой каким-то чудом воскресаю на смятых простынях. Всю ночь глаз не сомкнула, ворочаясь с боку на бок. Выплакала целое озеро слёз, отчего насквозь промочила наволочку на подушке.

Свесив ноги с кровати, смотрю перед собой в одну точку, а буквально рядышком тихо сопит носом Юлька. Смотрю на дочь и сердце обливается кровью. Какое будущее я для неё приготовлю? Комнату в общаге? Серьёзно? Злость снова накатывает удушливой волной, сжимая горло стальными оковами. Орать хочется, ругаться матом, а ещё позвонить "любимому" братцу и по-тихому его прибить. Но этот вариант приходится исключить сразу, потому что хуже комнаты в общаге может быть только мать с уголовным сроком.

На подкорке, как спасательная шлюпка, всплывает Султанов со своим омерзительным предложением. Сперва разум гонит прочь дурацкие мысли. Да нет же, нет! Но уже, спустя мгновение, взвесив все "за" и "против", перспектива стать фиктивной женой босса уже не кажется мне такой шокирующей, как конец света. Ну это же будет на время, да? Всего-то три года. Ха! Да я выдержу, наверное.

***

– Нон, вот скажи, это нормально, а? Мне что теперь, в общаге до старости скитаться просто потому, что мой брат – дебил?

– Ах, Алёна… – вздохнув, Нона качает головой, разливая по кружкам горячий чай. – Ты и сама всё знаешь. Твоя мама всегда слишком рьяно опекала брата.

– Опекала и что? Времена другие нынче. Этот оболтус ни разу ни копейки матери не дал, а только тянет с неё, тянет.

Обменявшись с подругой понимающими взглядами, одновременно замолкаем до тех пор, пока мой язык не бежит впереди паровоза. Меня просто бомбит от того, что хочет поделиться, ведь одна половина меня уже согласна на всё, лишь бы не скитаться с дочерью по миру, а вторая, та, что безумно гордая, упрямо топает ногами и кричит: “Ни за что”.

– Юлькин отец мне сделал предложение выйти за него замуж, – Нонка округляет глаза и едва не давиться чаем.

– С чего вдруг?

– Он собирается в политику и ему нужна фиктивная семья, а мы с Юлькой идеально подходим на эту роль. Взамен обещает целое состояние.

– Фиктивный брак, – задумчиво тянет Нонка, будто это ей сделали деловое предложение. – А знаешь, подруга, это неплохой вариант. Я бы согласилась.

– Три года, Нон! – уронив лицо на раскрытые ладони, закрываю глаза и на мгновение представляю семью по договору. Нет. Не представляется…

– Так это же прекрасно, Алён. Ты смотри на эту ситуацию с другой стороны. У тебя будет достаточно времени влюбить в себя бывшего, а ещё лучше – забеременеть и родить. И тогда он уже никуда не денется!

– Боже упаси, – трижды перекрестившись, жадно пью чай, – я Султанова к себе на пушечный выстрел не подпущу после всего.

– А чего он такого сделал, а? Ты так никогда и не рассказывала.

На подкорке оживают картинки из прошлого. Того прошлого, что душу мне наизнанку вывернуло, порезало сердце, распустив на лоскутки. Нет! Не скажу.

– Плохо себя вёл, – Нонка ухмыляется, услышав очередную отмазку, – не смотри так на меня, подруга. Знаешь же, не скажу.

– Знаю. Видать, нехило так накосячил твой татарин.

Чаепитие и перемывание костей моему брату подходит к концу. Сгребаю в сумку телефон и пока в коридоре вожусь со шнурками на кроссовках, Нонка гордо подпирает стену плечом. Чувствую, как подруга глаз с меня не сводит и даже знаю, что за мысли-паразиты копошатся в её голове. Да и у меня самой подобные мысли роют длиннющие лабиринты: хочется и колется, надо и обойдусь без него.

– Ну пока, Нон. Целую, люблю. Пух, – прощаюсь своим стандартом, а Нонка, криво ухмыльнувшись, топает к двери, чтобы закрыть её на замок, когда я уйду.

– Давай, Алёнка. Забегай, если что, – я уже выхожу на площадку, а в спину летит: – Алён, может, ну его… то прошлое? Десять лет. Он изменился, да и ты сама не вытянешь эту ситуацию. Подумай хорошенько. И о Юльке подумай.

Киваю. Конечно, я подумаю. Вот буду это делать всю дорогу, пока буду ехать в лифте. И я почти уверена, что Султанов – совсем не спасательная шлюпка, а дырявая гондола, но приходится передумать в скором времени. Потому что к тому моменту, как я возвращаюсь домой, мама уже вовсю строчит от руки объявления “Продам свою квартиру”.

***

В понедельник я окончательно передумываю, а потому дежурю под кабинетом генерального с самого утра. Пока сижу на диванчике, одёргивая юбку, всё время скашиваю взгляд на дверь, ожидая появления своего “спасителя”. Динара я чувствую раньше, чем его массивные плечи сверкают на горизонте. Всему виной его низкий голос, доносящийся откуда-то из коридора. Он негромко смеётся, а ему отвечает звонкий женский смех, отчего у меня на зубах невольно появляется оскомина.

С приближением размашистых шагов натягиваюсь подобно струне. Спина ровная, плечи расправлены. Я сильная, смелая, сейчас скажу ему обо всём прямо и будь что будет. Но когда Динар переступает порог приёмной, весь боевой настрой летит в тартарары, а всё потому, что генеральный смотрит на меня холодным взглядом и то мельком, будто я новый офисный стул или очередной фикус в его кабинете.

– Доброе утро, Динар Шамилевич, – щебечет секретарь, откровенно стреляя глазами в босса.

– Доброе утро, Милочка, – отвечает Динар, а в мою сторону даже бровью не ведёт, – сделай мне, пожалуйста, кофе.

– Да, конечно, Динар Шамилевич.

Султанов подмигивает ей и, развернувшись, движется в свой кабинет, проигнорировав меня окончательно. Сцепив зубы, шумно дышу, устремляя взгляд в сторону секретаря, а она такая, мол, я ни при чём, ты же видела сама.

И когда я уже готова от досады топнуть ногой, Динар оборачивается и смиряет меня всё тем же холодным взглядом.

– Алёна Михайловна, заходите.

***

– Что случилось, Алёна? – спрашивает Динар, как только я захлопываю дверь в его кабинете.

Трусливо оглянувшись, сжимаю руки в кулаки. Я смогу, переступлю через себя и попрошу… Стоп! Почему попрошу? Я просто сейчас подойду к огромному столу из красного дерева и, напустив на себя самый невозмутимый вид, скажу, что согласна. Пусть думает, что это я делаю ему одолжение, а не наоборот.

Но с каждым шагом моя уверенность тает, как ванильное мороженое. Возможно, всему виной Султанов со своим пронизывающим, будто рентгеновский луч, взглядом. Он меня словно букварь читает – плёвое дело для второклашки, а что уж говорить о генеральном?!

Трусливо опускаюсь на стул, одёргиваю так некстати задравшуюся юбку. Динар следит за мной с нескрываемым интересом и терпеливо ждёт, когда я наконец-то соизволю признаться зачем пришла.

– В общем, я согласна, – в сторону Динара даже не смотрю, ведь и так знаю, что сейчас он сделает удивлённый вид и потребует более детальной капитуляции.