Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Ну, да, нет. Отсюда и до того места, где нас ждет Гена, километров шесть наверное и там то же самое. — Владимир задумчиво почесал подбородок. — Это что же получается, больше двадцати трех километров?

— Значит, Леха, смысла идти дальше, нет никакого. — Решил Славка. — Мужики, давайте договоримся, если вы найдете, где эта хрень заканчивается, то не поленитесь дойти до нашей деревни, а мы вас отблагодарим.

— Ладно. — Согласился Владимир. — А вы сами-то, куда направлялись с этим корытом?

— Вообще, хотели из района какие-нибудь железки притаранить, собрать генератор. — Поделился Леха. — А вы чего искали?

— Соли. Скотины немного сохранили, хотели порезать, чтобы не кормить и засолить. — Ответил Владимир.

— Так приходите к нам. Мясо в обмен на соль. Один к одному. У нас этого добра навалом. Под дождем мокнет. Соли от жары ничего не стало.

— Серьезно? — Матвей подумал, что это шутка.

— Конечно. Сколько хочешь, но на обмен. — Предложил Леха. — Информация насчет края этой ямы позволит вам получить скидку. — Он рассмеялся.

— Тогда мы пошли обратно. — Решил Матвей. — Был очень рад знакомству.

— Взаимно.

Обе компании, получив информацию, повернули обратно. На дороге к назначенному часу у края бездны никого не было. Прошло еще два часа, прежде чем из дымки вывернули силуэты двух человек и гарцующего коня. Бедному Макарке поход обошелся дороже всех. Наверное, у него выработалась стойкая уверенность, что теперь ходить по земле больше нельзя, только по дороге.

— Ну, добрался до края? — Поинтересовался Матвей у Игната, как только он подошел ближе.

Тот устало покачал головой.

— Не добрался. Сколько не шел, везде обрыв, и нигде не видно другого берега. А у вас как? — Игнат рухнул на землю и вытянул ноги вперед.

Матвей поведал о встрече с жителями Можайкино и о том, что они рассказали.

— Блин, вот беда.

— Не совсем. У них есть соль, которая хранится открытым способом и мокнет под дождем. Они готовы обменять ее на мясо. Один к одному. — Поделился Владимир.

— Вот жмоты. — Громко удивился Геннадий. — Хрен им, а не один к одному.

— Само собой. — Согласился с ним Игнат. — Ну, что, мужики, домой или продолжим искать дорогу в район?

— Мы же шли не дороги искать, а за солью. — Напомнил Матвей. — Сходим в это Можайкино, а потом, если заняться будет нечем, поищем дорогу. Было бы правильно составить карту всех изменений рельефа для наглядности.

— Короче, нам нужен свой Миклухо-Маклай, чтобы бродил вокруг деревни и наносил на карту. — Владимир посмотрел на Геннадия. — Тебе на роду написано стать исследователем.

— Я не против. Домашние дела не для меня и не для моего коня. Вот земля немного остынет, дожди кончатся, и мы с Макаркой рванем. — Согласился пастух. — И Верного возьму.

— Три друга. — Ухмыльнулся Игнат. — Сиди, не сиди, а возвращаться надо.

— Зачем возвращаться, давайте сразу в Можайкино сходим. — Предложил Матвей.

— А мясо? — Спросил Игнат.

— Потом, как скотину порежем. Дождями соль размоет и вообще ничего не останется. — Посоветовал Матвей Леонидович.

— Ну, да, здравая идея. Надеюсь, это жмотье не станет ныть, что мы их обманем.- Игнат, кряхтя, поднялся. — А ты, Матвей, умный мужик, давай мы тебя председателем поставим.

— Не, сами собой командуйте. У меня другая задача. — Отказался Матвей Леонидович.

— Какая же, если не секрет? — Поинтересовался Игнат.

— Родителей внука найти. Мы, вообще, вылетели к ним, но пекло сильно поменяло планы. Я не уверен, что они живы, но Тимоха мне не простит, что мы не попытались их найти. — Матвей не собирался скрывать, что в деревне он временный персонаж.

— А далеко отсюда?

— Далеко. Где-то на Валдае. Там деревня в старом стиле, экологический отдых для жителей городов.

Владимир присвистнул.

— Где мы, а где Валдай. Туда и на машине-то не скоро доберешься, а ты пешком, да еще и с ребенком, да еще вот с такими препятствиями, как этот разлом.

— А что делать? Да и не видел я сверху таких огромных разломов. У вас тут что-то уникальное образовалось. Везде все в мелких трещинах, но зато их много, а у вас на первый взгляд, до того, как пекло дотянулось, разрушилось совсем незначительно. Я, конечно, не специалист, но думаю, что этот разлом взял на себя основные последствия сейсмической волны.

Макарка ни с того, ни с сего начал приплясывать на месте и испуганно таращить глаза.

— Чего это он у тебя? — Поинтересовался Игнат у Геннадия.

— Без понятия. — Пастух потянул коня за сбрую к себе, чтобы погладить морду и успокоить, но Макарка вырвался и заржал.

Земля под ногами начала вибрировать и вдруг почти у самых ног возникла метровая трещина, протянувшаяся параллельно разлому. Мужики, не помня себя от страха, бросилась бежать подальше от опасного места. Трещина раздалась еще на несколько метров, сопровождая процесс пугающими вибрациями. Тысячи тонн породы медленно сползли в разлом и ухнули на дно с глухим ударом, отдавшимся чувствительной встряской.

— Нахрен, никаких разломов больше, никаких райцентров. — Игнат тяжело дышал после стремительной пробежки. — Еще секунда и мы были бы на дне.

— А мой Макарка все знал заранее. — Геннадий прижался лицом к лошадиной морде.

Конь больше не проявлял беспокойства.

— Тебе надо переименовать коня из Макарки в Детектор. — Предложил Владимир.

— Вот поэтому Гена у нас и будет исследователем. С таким конем, если правильно понимать его сигналы, не пропадешь. — Игнат вытер пот со лба. — Уфф, с армейки так не бегал. Сердце сейчас выскочит.

— Надо будет всем сказать, чтоб к разлому не приближались. — Посоветовал Матвей. — Пацаньё теперь полезет нервы себе щекотать.

— Да, надо строго-настрого запретить. Мне кажется, там глубина в километр или более. Сколько метров отвалилось туда за раз? — Игнат обернулся назад в сторону бездны, но её уже не было видно. — Метров сто точно. Я думаю, если бы дно было ближе, такого мощного обвала не случилось бы.

Отдышавшись, компания направилась в Можайкино. Еще два километра прошли по нормальной асфальтовой дороге, вернее, по тому, что от нее осталось. Битум выгорел, высох, оставив после себя черную полосу гравия, крошащегося под ногами. Затем повернули на дорогу в Можайкино, старый выщербленный грейдер, ставший после катастрофы еще хуже. Впрочем, для пеших прогулок он годился хорошо. Дорога располагалась на насыпи и лужи на ней собирались только в углублениях.

Впервые, после начала катастрофы сквозь прореху в тучах показался луч солнца. Он упал на выжженное коричневое поле. Красивее от этого оно не стало. Наоборот, свет выделил те страшные трансформации мира, скрытые под плотным сумраком облаков. Голая земля, выжженная мертвая почва, местами смытая в овраги, а на ее месте, как ожоги, красные плешины песчаника или глины. И везде туманная дымка, стелющаяся по земле, как туман по кладбищу из старого фильма ужасов.

Люди еще не успели осознать всего, что произошло в силу крайней неординарности произошедшего и объема навалившихся забот. Однако сейчас, когда они шли по дороге не занятые ничем, многие вдруг поняли, как малы были шансы выжить во время катастрофы и насколько они призрачны, чтобы пережить ее последствия.

— А представьте себе тех, кого беда застала в пути, где-нибудь между населенным пунктами. У них шансов выжить не было вообще. Таких же людей миллионы в нашей стране. — Владимир предоставил остальным возможность проникнуться тем, о чем думал сам.

— Знаешь, я больше жалею тех, кто выжил. Им еще столько дерьма разгрести придется, не раз подумаешь, а не вздернуться ли на первом суку. — Усмехнулся Игнат. — Да вот, только суков не осталось. — Он остановился. — Кстати, остались бетонные электрические опоры и провода. Надо бы вокруг села их выкопать поскорее, пока можайкинские не добрались. Эти шустрые ребята быстро ноги приделают всему, что плохо лежит… стоит.

— А куда их? — Спросил Геннадий.