Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

Свист снаружи сменил тональность на более низкую, из-за чего стены и пол заработали как мембрана. Непрерывный звук давил на барабанные перепонки, создавая дискомфорт.

— Я как будто оглох. — Признался Александр.

Он сделал глотательное движение, чтобы уравнять давление внутри слуховых проходов, но это не помогло. Дотронулся до пола ладонью.

— Источник свиста где-то рядом. Пол дрожит. Я думаю, это пробился пар из-под земли в том месте, где был разлом. — Предположил он.

— У нас тут рядом не было никаких разломов. — Встревожилась Мария Алексеевна.

— Вот потому и свистит, что снаружи не проявился. — Решил инженер. — Был бы явный и глубокий, пар вышел бы свободнее.

К счастью, свист постепенно затих, вибрации пропали и в погребе стало тихо. Утомившийся вращением рукоятки, Матвей оставил генератор в покое и лег на матрас рядом с внуком. Потолок щелкал. Древесина раскалялась, а запертая внутри нее влага, выходила с треском, как в костре. Хотелось одеться поплотнее, выскочить из погреба и открыть дверь ангара, чтобы жар, скопившийся внутри, вышел наружу. Матвей хотел этого, но боялся. Думал, что синтетическая одежда мгновенно расплавится от высокой температуры и прилипнет к коже, усугубляя ожоги. Умирать в муках не хотелось. По крайней мере, до тех пор, пока над ними не нависла реальная угроза смерти.

Тьма вынуждала спать. Напряженная от тяжелых мыслей голова требовала отдыха. А сны были беспокойными, оставляющими неприятное послевкусие. Матвею запомнилось сновидение, в котором он зачем-то прицепил к «Байкалу» автомобильный прицеп и собирался лететь за арбузами в Астрахань. Во время проверки самолета перед вылетом, он откинул полог с прицепа и обнаружил, что тот под завяз нагружен белыми человеческими черепами. Как будто от попавшего из-за откинутого в сторону полога воздуха, черепа стали чернеть и рассыпались прахом, выделяя при этом раздражающую вонь. Матвей резко проснулся.

Действительно воняло. Он нащупал рукоятку генератора и начал его раскручивать. Гирлянда зажглась, но свет не указал на источник запаха.

— Саня, подъем. — Матвей, чтобы не останавливать вращение, дотянулся до него ногой и попинал в торчащую из-под одеяла пятку.

— Что случилось? — Инженер подскочил, словно ему тоже снился кошмар.

— Чуешь, воняет? — Спросил Матвей. — Надо бы понять, откуда идет запах.

— Да, пахнет канализацией. Надо спросить у Марь Алексеевны, где у нее канализация. Похоже, она закипела. — Предположил Александр.

— Думаешь, канализация? — Матвей Леонидович задумался. — А сюда как запах проникает.

— Чтобы ответить на этот вопрос надо понять, где она есть. Либо через поверхность, либо через боковые стены. Если она кипит, накрытая бетонной крышкой, то пар под давлением может лезть в любые щели и даже через слой песка.

— Блин, а если рванет? — Матвей живо представил, как их топит кипящей зловонной массой.

— Не думаю. Крышку скорее сорвет.

— Ты покрути рукоятку, а я пройдусь, попробую установить, откуда идет запах. — Попросил Матвей.

Александр взялся за рукоять генератора.

— А вообще, такой же запах имеет нефть. — Вспомнил он. — Не обращал внимания, когда на трассе приходилось ехать за нефтевозом?

— Да в наших краях нефть не особо машинами возят. Но я могу представить, чем она воняет, сероводород, да?

— Да, он самый. Поэтому пахнуть может не только канализацией, но и нефтью, прущей наружу.

— Не знаю, что из этого мне кажется худшим вариантом. — Матвей прошелся вдоль стен, ощупывая и обнюхивая их. — Вот тут как будто стена теплее, а под потолком сифонит в щель. Помнишь расположение погреба, относительно построек?

— Вроде. Мы находимся ближе к задним воротам и, скорее всего, канализация была проведена с тем умыслом, чтобы ассенизаторам было проще ее откачивать.

— Погибнем в кипящем дерьме и никто не узнает. — Вздохнул Матвей. — Никто не напишет об этом в какой-нибудь заметке про самые нелепые смерти. И только через тысячи лет археологи, получившиеся из разумных крыс, найдут наши останки и решат, что нас сварили заживо по какому-нибудь изуверскому ритуалу, которые так часто практиковали разумные обезьяны.

— Разве ученые смогут согласиться, что до них жили разумные обезьяны? Никогда. Скажут, что эти кости принадлежали исчезнувшему виду ископаемых обезьян. Купающихся и утонувших в собственном дерьме.

— Мне неделю назад откачивали яму. С чего вы взяли, что в ней могло что-то набраться? Я же одна живу, и в день у меня уходит литров десять воды, и сама я не часто хожу в туалет. — Подала голос Мария Алексеевна.

— Простите, но это мы просто пофантазировали. Значит, мы были правы, что рядом с погребом находится канализационная яма.

— Да, она позади ангара. Мы ее после погреба вырыли. Вначале она у нас была перед домом, но мы с Колей решили там сделать красивый сад и не хотели, чтобы в него заезжали большие машины. В новой яме поставили бетонные кольца, Коля бы не стал делать, как попало.

— А чем накрыта яма? — Спросил инженер.

— Э, хм, крышкой.

— Чугун, пластик? — Продолжал допытываться инженер.

— Без понятия. Я же никогда ее не трогала. На вид, железная, а там…

— Да какая разница из чего она? — Поинтересовался Матвей. — Если там пар, выдавит любую.

— Я подумал, если ее от температуры расперло и зажало в пазах, то не факт. Бетонные кольца могли от толчков разъехаться, и потому пар шурует сейчас во все стороны.

— Так, Саня, не будем строить пугающих теорий. Раз вода в яме закипела, значит, крышки уже нет. Не смогла бы она закипеть за такое короткое время, если бы была закрытой.

— Не смогла. — Поддержала его Мария Алексеевна.

— Не смогла, так не смогла. — Вынужден был согласиться Александр. — Тогда дышим сероводородом и не обращаем на него внимания.

Матвей Леонидович подошел к той части стены, где, по его мнению, проходил запах и прислонился ухом. Долго слушал звуки, распространяемые по кирпичной кладке.

— Бурления не слышу, но всяких других звуков полным-полно. — Доложил он.

— Каких? — Спросил инженер.

— Щелчки, скрипы, буханья, хлюпанья. Жизнь там кипит, а не только канализация. — Заключил Матвей. — Если устал крутить, давай я.

— Я покручу, а ты придумай, чем перекусить. — Предложил Александр.

— А чего это вы его просите? Я хозяйка, знаю, где, что лежит. Сейчас накормлю вас. — Мария Алексеевна слезла со своего высокого матраса. — Вам же мужикам калории нужны. У меня есть печеная фасоль с тушеной морковью и перцем. Будете?

— Будем. С превеликим удовольствием. — Раньше остальных ответил инженер.

— Тогда крутите активнее, чтобы я не перепутала. — Попросила хозяйка дома.

Инженер активнее завертел рукояткой. Мария Алексеевна прошлась вдоль полок и как будто наугад подняла с нижней полки банку.

— Вот, позапрошлогодний засол. Мне-то самой неинтересно это есть, поэтому залежалось.

— Ничего, мы не из контролирующих органов. На сроки годности не смотрим. — Успокоил хозяйку Матвей. — Я и сам люблю закатать чего-нибудь, забыть, а потом через пару лет наткнуться и съесть. Так даже вкуснее.

— Ну, тогда накрываю на стол. — Обрадовалась Мария Алексеевна.

Она полезла в сложенные в угол вещи, перенесенные из дома. Вынула из них ажурную скатерть и постелила на полу. Достала посуду и приборы. Мужчины понятия не имели, что лежало во всех ее сумках и были крайне удивлены, тем, что она собрала, наверное, всё, что у нее имелось в домашнем хозяйстве.

— Может, из банки поедим. — Предложил Матвей. — Посуду мыть все равно нечем. Воду надо экономить.

— Обли́жите. — Ответила хозяйка. — Я еще не успела деградировать до ужина из одной банки и до питья из одного горлышка.

— Как знаете. — Матвей не стал настаивать.

Аромат домашнего консервирования перебил назойливую сероводородную вонь. В желудках в предвкушении еды, заурчало. Мария Алексеевна разложила еду по тарелкам.

— Приятного аппетита. — Пожелала она.