Карагач. Книга 1. Очаровательная блудница - Алексеев Сергей Трофимович

– Значит, Галицын попал в малинник?

– Он Матерой нужен, – с завистью произнесла она. – Она его сразу прибрала к рукам, принцесса заморская.

– Почему заморская?

– С проповедником из Канады приехала. Потом вздумала от него избавиться.

– Нерусская, что ли?

– Русская, из духоборов. Тех самых, что Лев Толстой в Канаду отправил.

Рассохин к своему стыду не знал, кто такие духоборы, коих отправлял в Канаду сам граф Толстой.

– А Скуратенко, значит, Матерой не нужен?

– Кто это?

– Моторист из Усть-Карагача. Которого на жерди распяли!

– Он тоже понравился хозяйке, я слышала. Сама сказала на кругу.

– За это и казнила?

– Ты не понимаешь! Это не казнь! Он станет… Как бы это сказать? Продолжателем рода Кедра. Если смирит нрав, пройдет испытания…

– Какое испытание придумали Галицыну? То есть Яросвету?

– Самое почетное. Осенью на поединок выйдет с богом леса.

– Да он что, Геракл, что ли, с богами сражаться? Ты хоть знаешь, кого здесь называют богом леса?

– Я еще не прошла посвящения. На кругу говорили…

– Не посвятили, так я посвящу. Бог леса – это сохатый, бык! И осенью у них начинается гон. Ты понимаешь, что может случиться?

Она понимала, однако же упрямо вымолвила:

– В свите с Матерой состоят лишь сильные духом отроки.

Переубеждать ее не имело смысла, поэтому Рассохин сказал со вздохом:

– Разочарую тебя, Зарница: Скуратенко испытаний не прошел. В больницу отвезли.

– Если Матерая его на жердь поставила, – уверенно сказала отроковица, – значит, видит в нем силу. Слабых иначе испытывают. Кто ей в руки попал, тот не уйдет. Они даже выкрасть могут.

– Ну и дела! – восхитился Стас. – Помню времена, когда на Карагаче женщин крали, отроковиц. Теперь все поменялось!.. А что, мужики к вам в общину сами не идут? Не хочется с лосями драться?

Блаженная взглянула с вызовом, должно быть, хотела сказать что-то резкое в отношении мужчин, однако не решилась.

– Хочешь влепить ей пощечину?

– Кому?

– Матерой, своей командирше!

– Что ты! Это невозможно!

– А если случай представится? И ты врежешь ей от души. Все сразу пройдет, самая лучшая реабилитация. Ты же хочешь выйти из-под ее чародейской власти?

– Хочу…

– Вот в этом я тебе помогу. Но ты должна помочь мне выручить из плена Галицына.

Блаженная подумала, в глазах блеснула надежда – и в тот же миг исчез разум.

– Мы выручим вместе, и я возьму Яросвета себе! Он такой симпатичный отрок! Я видела его обнаженным. Всех отроков видела, но этот лучше… У него брюшко отвисает, но это поправимо. На вегетарианском рационе он станет мускулистым и сильным.

– Где ты его видела? В бане?

– Нет, на кругу. Когда была релаксация. Мы лежали рядом. Потом я втирала масло в его тело.

– Вы что, голые на круг выходите? Ничего себе релаксация!

– Нагота – естественное состояние человека. Ты ведь страдаешь от того, что приходится одеваться? Все мешает…

– Не страдаю.

– Давай обрядимся в белые одежды? Пока Матерая не приехала? И ты узнаешь, как это прекрасно. У меня есть немного масла…

– У тебя с собой есть белые одежды?

– Ты не понимаешь! Надеть белые одежды – значит обнажиться!

– Комары сожрут! Погляди сколько!

– Да… У нас под сенью нет комаров. – Зарница мечтательно вздохнула. – Если отнимем Яросвета, ты отдашь его мне?

– Возьмешь, если захочет.

– Он захочет! Мы понравились друг другу! Мы уже с ним занимались тантрой. Это восхитительно! Отдашь?

– Укажешь, где ваша база, – отдам, – серьезно пообещал он. – Как называется место, где вы обитаете? Сколько вас там? Отроков, отроковиц… В общем, все по порядку.

– Место? – Ему уже казалось, она прикидывается дурочкой. – Какое место?

– Где находится ваша страна Амазония, – теряя терпение, произнес Рассохин. – Где вы на круг выходите.

И получил ответ, достойный партизанки:

– Не толкай меня на предательство! – Голос аж зазвенел. – Подставлять человека… Если даже ты боишься его и презираешь… В любом случае отвратительно! Пытать станешь – не скажу!

Стас махнул рукой.

– Ну, пытать я тебя не буду. Сейчас вернется Матерая – позову ее. И сдам тебя с потрохами! Думаю, она даже спасибо скажет, что вернул блудную дочь.

– Ты не посмеешь этого сделать! – взъелась блаженная. – Я женщина! Какая подлость!

– Будешь дергаться – свяжу!

Она замерла на мгновение, гневно глянула и опустила голову.

– За это я и ненавижу вас, мужчин! – выдавила сквозь зубы. – И если бы не зов природы…

– Где? – Рассохин навис над ней, изображая злодея.

Отроковица заслонилась рукой.

– В урочище Гнилая Прорва.

– Там поселок сгорел! Там негде жить!

– Мы в лагере живем.

– В каком лагере?

– На женской зоне, в бараках. На другом берегу от Гнилой.

Стас сел на бревно.

– Колыбель будущего человечества – в бараках…

– Все религии мира вышли из пещер, – парировала Зарница, явно повторяя чужие слова. – Не в условиях суть.

– Религия? Вот как…

– Придет время, и завещание пророчицы сбудется. Мы построим город Кедра…

– Если Матерая с Сорокиным не украдут ваши деньги!

У блаженной был позыв подтвердить это, но она отвернулась и пробубнила:

– Внутренние дела общины можно обсуждать только с посвященными.

– Ну и сколько вас там, отроковиц первозванных?

– Нас уже сорок, – похвасталась. – Без меня тридцать девять… И двенадцать отроков. Вернее, сейчас тринадцать…

– Галицын – тринадцатый отрок?

– А что? Это счастливое число.

Отроковица перестала скалиться, гримасничать, и Рассохин как-то уже подзабыл о ее блаженном состоянии, но она подсела сбоку, прильнула плечом и мечтательно напомнила:

– Вот если бы ты согласился пойти со мной! И мы вместе отыскали пророчицу, получили ее благословение…

Закончить эту фантазию не позволил взревевший на реке лодочный мотор. Стас запомнил когти Зарницы, загодя отпрянул от блаженной и погрозил – сиди тихо!

На ее лице отразился ужас.

– Замри и не думай! – просипела она, втискиваясь между лесин.

Матерая не могла найти своего подопытного и, скорее всего, поняла, что кто-то приезжал на Красную Прорву и его освободил – жердь с разрезанными веревками бросили неподалеку от стана, да и склон истоптали, пока тащили Скуратенко в лодку. Предугадать дальнейшее поведение было трудно: если Матерая чувствует здесь себя владычицей реки, то и в самом деле попытается вернуть несчастного моториста. Однако Рассохину как-то мало верилось в ее беспредельную власть и чародейские способности. Но через три минуты пришлось убедиться в обратном…

Лодка шла с какими-то остановками, будто мотор барахлил. И только когда «Прогресс» выплыл из-за поворота, стало ясно – они кого-то искали, тщательно осматривая через бинокли залитые берега. Эдакая пиратская команда – головы мужчин в камуфляжных банданах…

Рассохин отвлекся на мгновение – показалось, где-то застучали деревянные подошвы, и тут узрел, как рулевой сбавил обороты, резко переложил румпель и повернул в заводь, к острову.

Матерая указывала на него своим перстом…

13

Погорелец мог бы встать сейчас и уйти – Рассохин понимал, что ничего с ним сделать не сможет. Хотя еще недавно в нем кипела такая злоба на похитителей Жени Семеновой, что готов убить был, растерзать, ибо представлялись кержаки этого толка страшными злодеями. Но в этом ничего злодейского не было, правда, глаза лукавые, вероломные, все видят и отмечают.

– Говори, блудила с тобой отроковица или нет? – напирал он.

– Что значит – блудила? – тупо спросил Стас.

– Спала с тобой?

– Спала…

– Ладно, испытаем ее на блуд! – пообещал погорелец. – А ты что, паря, шатаешься?

– Не знаю… – и неожиданно пожаловался: – У меня ноги трясутся.

– Да ты захворал ведь! – догадался тот. – Распаленный весь, глаза кровяные, жар у тебя. В сей час сковырнешься с лесины, что я делать-то с тобой стану? Мне же эдакого сохатого не поднять.