"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

Кошка вздыхает:

— Плачь. Тебе сейчас это нужно. Не сдерживайся.

Отпускаю себя. Рыдаю. Размазываю слёзы по щекам. Чем дальше, тем больше мне легчает. Постепенно слёзы заканчиваются, а вместе с ними и прежние эмоции словно теряют яркость. Сквозь сон разбираю слова кошки:

— Вот и молодец. Теперь ты точно справишься.

Следующей ночью пробираемся тайком на кухню. Кошка периодически останавливается, чутко прислушивается, а потом говорит, что делать дальше. Прокрадываемся в кладовку. По её совету беру всего по чуть-чуть, чтобы не было заметно. А когда выходим, предлагаю сходить проведать маму.

Чернышка качает головой:

— Не стоит. Слишком опасно. Не сейчас.

— Но вдруг ей плохо?

— Ты почувствуешь, если ей станет плохо. А сейчас идём.

Она оказывается права. В одну из ночей я вскакиваю от пронзающей боли. Боли невосполнимой потери. Чернышка показывает на свою спину и командует:

— Залазь!

Забираюсь и мы бесшумно мчимся, да так быстро, что приходится зажмуриться. Не знаю, каким образом у неё получается открывать мешающие двери, но мы добираемся до маминой комнаты без остановок. Кошка командует:

— Положи ладонь на замок. Правильно! Вот так, — она прижимается ко мне боком потеснее и продолжает: — Закрой глаза и сосредоточься. Сосредоточься, я сказала! Представь, что из ладони вытягивается крюк и проворачивает запор замка.

Услышав щелчок, открываю глаза. Дверь открылась.

Подбегаю к маминой кровати. Приходится забраться на неё, потому что роста не хватает. Мама выглядит безжизненной. Беру её за руку, но она как будто больше не мамина. Грудь мамы не вздымается и дыхания нет.

Становится невыразимо больно.

Глаза уже начинают наливаться слезами, когда кошка командует:

— Прекрати! Ещё не всё потеряно! Если хочешь её вернуть — соберись! Ты же хочешь её вернуть?

— Да, — киваю я, вытирая выступившие слёзы. Глупо реветь, когда всё ещё можно исправить. — Что мне нужно делать?

— Положи маме руку на лоб и молись Богам. Постарайся передать им, как тебе нужна мама. Как тебе больно без неё.

— Хорошо, — киваю я.

Занимаю место у головы, тогда как кошка прыгает маме на грудь и принимается мурлыкать, отчего мамино тело начинает слегка вибрировать.

— Давай! — командует кошка.

Закрываю глаза и прошу Богов вернуть мне маму. Мысленно кричу о своей боли. О том, как мне страшно… О том, что мне сейчас очень нужна помощь!

Слышу звук глубокого вдоха и тут же распахиваю глаза, с отчаянной надеждой глядя на маму. Она жива! Снова жива!

Обрадоваться мешает страх:

— Это точно всё ещё моя мама?

Кошка спрыгивает с кровати:

— Нельзя вернуть в тело чужую душу. Я же была рядом, так что это точно твоя мама. Она может измениться, но это всё ещё будет твоя мама.

Прижимаюсь к маме и шепчу:

— Спасибо!

— Идём, — торопит кошка. — Нам пора. Ты же не хочешь, чтобы всё было напрасно?

— Не хочу, — качаю головой я.

Пытаюсь сдержать слёзы. На этот раз, слёзы радости. Откуда-то знаю, что ничего плохого больше не случится.

Днём, как обычно, отсиживаюсь в своём убежище, когда кошка внезапно подхватывается с места, настороженно вслушивается, а потом произносит:

— Иди! Я чувствую, что сейчас маме понадобится твоя помощь!

— Куда идти? — мигом вскакиваю я.

— Беги ко входу. Тебе нужно впустить мужчину и отвести его к маме. Ты справишься.

— Прямо так бежать?

— Да. И быстрее!

Бегу до ворот усадьбы так быстро, как только получается. По сторонам не смотрю, но на всякий случай мысленно повторяю: «Меня тут нет! Меня тут нет!» Распахнув ворота, вижу, как подъезжает седой мужчина. Жду, пока он спрыгнет с лошади и заведёт её внутрь, а потом подбегаю к нему и хватаю за рукав:

— Скорее! Маме плохо!

Он мне почему-то верит. Сжимает мою ладошку и бежит за мной. Останавливаемся, только когда добегаем до маминой спальни.

— Мама тут! — показываю я.

Он толкает дверь и входит. Прошмыгиваю следом:

— Мама! Мама!

На злыдню, стоящую у кровати, не обращаю внимания. Всё, что мне нужно — убедиться, что мама действительно жива. Мама смотрит удивлённо, отмахивается от чашки с чем-то злым, которым её пытается напоить злыдня, и та шипит:

— Сейчас же выйдите отсюда! Баронесса больна и не принимает гостей.

Но мама поднимает взгляд на мужчину и просит:

— Не уходите, помогите мне!

Лицо мужчины суровеет, и он переводит взгляд на злыдню:

— Что здесь происходит? И кто вы?

Та высокомерно задирает нос:

— Я экономка баронессы Аннари. Она болеет, после того как скинула ребёнка, и сейчас не в себе. Вам стоит уйти.

— Останьтесь, — отчаянно настаивает мама. — Эта женщина меня опаивает каким-то наркотиком. Помогите мне, пожалуйста.

Мужчина в несколько шагов преодолевает расстояние, отделяющее его от кровати, быстрым движением берёт часть одеяла, на которую пролилось зелье, принюхивается, и его глаза яростно сужаются:

— Вы поите её лепестками алуники! Удивительно, как она вообще в состоянии говорить!

Злыдня срывается с места и пытается выбежать из комнаты, но мужчина оказывается быстрее. Он перехватывает беглянку и ловко связывает с неё же снятым поясом. Деловито интересуется:

— В доме ещё кто-то есть?

Киваю:

— Ещё кухарка Марта, её сестра.

— Больше никого?

— Никого.

— Хорошо. На всякий случай запритесь и ждите меня здесь.

Закрываю дверь, а потом забираюсь к маме на кровать и крепко-крепко её обнимаю:

— Мама, теперь всё будет хорошо?

— Да, милая, — кивает она.

В груди разливается тепло. Это точно моя мама. Когда она волнуется, всегда меня так называет. И взгляд совсем прежний. Родной. Теперь я знаю. Она всё такая же. Немного изменилась, но это всё ещё моя мама.

— Они не разрешали мне к тебе приходить, а я так скучала! — жалуюсь я.

Она покрепче прижимает меня к себе:

— Я тоже по тебе скучала, милая.

Становится спокойно и легко. Я справилась. Теперь всё будет хорошо.

Глава 1

Большую часть ночи проворочалась без сна, поэтому ничего удивительного, что просыпаюсь непривычно поздно.

Самая яркая эмоция, что я испытываю — это стыд. Как я могла позволить себе настолько забыться? Как могла поставить под угрозу репутацию и будущее дочери? Как теперь смотреть в глаза принцу Шардену? Даже если он и не знал, кого именно целовал, я-то знаю. Я слишком далеко зашла. Мне пора очнуться и прийти в себя.

После завтрака устраиваем собрание с Олирией. В последнее время было так много забот, что я совсем забросила дела кафе. Пора исправляться.

Олирия выглядит воодушевлённой:

— Продажи идут отлично! Как я и предсказывала, количество посетителей день ото дня растёт. Обучение персонала мы уже начали. Куклы тоже продаются очень хорошо. Единственное, я бы хотела обсудить с вами меню.

— А что с меню? — с недоумением спрашиваю я.

— Наступило лето, и появились первые ягоды. Потом вырастут ещё и фрукты. Было бы неплохо, если бы мы предлагали какие-то сезонные напитки и пирожные. Например, можно делать молочно-клубничный коктейль и украшать кексы клубникой.

— Хорошая мысль, — киваю я. — Мне нужно время, чтобы это обдумать. Но идея украшать некоторые десерты сезонными фруктами и ягодами мне нравится… Скажи, ты обдумала моё предложение?

— О том, чтобы стать управляющей над управляющими? Вы уверены, что это нужно?

Киваю:

— Да. Поскольку я открываю ещё несколько кафе, мне требуется кто-то, кто будет следить за картиной в целом. Не думаю, что во всех кафе дела будут идти одинаково хорошо. В таком случае твоя работа будет заключаться в том, чтобы выяснять, почему так происходит, и рассказывать управляющим, что именно им нужно будет изменить.

— Вы хотите, чтобы я устраивала проверки?

— И это тоже.

— Хорошо. Это звучит разумно. Как только вы откроете кафе в другом городе, я передам дела другому управляющему, а сама займусь анализом картины в целом. Само собой, я буду проверять финансовые отчёты, но мне нужно будет подумать над тем, на что ещё обращать внимание… Первое, что приходит в голову, это свежесть продуктов, чистота, своевременность выплаты зарплаты… Вы правы. Вам действительно нужен кто-то, кто будет следить за работой остальных управляющих.