"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

В итоге, путь Лю Инь Мо через разрушенные слои пустоты стал символом окончательного перехода. Не только физического, но и духовного – через хаос, разрушение и собственные страхи, к Поднебесной, которая теперь казалась одновременно домом и чужим миром, и к новой возможности восстановиться, но уже в совершенно изменившихся условиях…

…………

Когда же Лю Инь Мо, измученный бесконечным путешествием через разрушенные слои пустоты, наконец прорвался сквозь энергетические остатки и пространственные вихри, Поднебесная встретила его… Не как дом, а как ловушку. Болото, где Андрей столько времени создавал пространственный лабиринт, раскинулось перед ним как живая сеть иллюзий и силовых потоков.

Пространство вокруг было напряжённым, вязким, будто сама земля пыталась удержать каждую каплю энергии, которую Лю Инь Мо принёс из пустоты. Воздух был пропитан остатками магии, перемешанной с топливом разрушенных миров, каждый вдох давался с усилием, а воздух, казалось, сам пытался проникнуть в сознание и проверить усталость существа.

Мир Поднебесной в этом месте был искажен. То самое тысячелетнее болото и лабиринт, не просто физические… Они проецировали энергию существующих в нём пространственных ловушек, и каждое движение Лю Инь Мо мгновенно вызывало ответ лабиринта, которого ранее тут никогда не было.

Влияние лабиринта Лабиринт начал активно реагировать на его собственную силу. Магические потоки, которые он излучал после сражения с Демиургом, были словно зеркально отражены лабиринтом, заставляя самого Лю Инь Мо ощущать собственные атаки и тьму как удары против самого себя. Каждая тень, каждый крик, каждый поток ужаса, оставшийся в нём, лабиринт проецировал обратно, создавая эффект самопоглощения – Лю Инь Мо видел свою собственную силу, умноженную, извращённую, направленную против него.

Это ощущение было мучительным. Ведь каждый шаг, каждое движение по болотистой поверхности заставляли его бороться не только с лабиринтом, но и с самим собой, с собственными страхами, усталостью и остатками разрушенной пустоты. Ведь тут древний зверь столкнулся с тем, чего в этом месте никогда не было. И это были какие-то странные и очень изощрённые пространственные ловушки. Этот лабиринт, как сознательная сущность, ловко манипулировал расстоянием, временем и восприятием. Пути, которые казались короткими, растягивались… Болото перемещалось под ногами, а энергетические каналы создавали иллюзию стен, которые на самом деле были пустотой…

Каждый всплеск его силы вызывал ответ лабиринта. Искры тьмы, которые он создавал, превращались в цепи, сковывающие его движения, а его собственные атаки казались отражёнными и удвоенными, как будто мир вокруг использовал его же силу против него самого. Психологическое давление было не менее сильным. Лабиринт читал его усталость и страх, усиливая их в каждом повороте и каждой трясине болота.

Лю Инь Мо понял, что здесь его сила больше не работает как оружие, а становится инструментом лабиринта, который постепенно поглощает его энергию, делая его частью самой ловушки. Каждая мысль о противостоянии или сопротивлении усиливала проекции лабиринта, превращая его ужасы и страхи в живые цепи и кинжалы, которые рвали его изнутри. Он оказался в положении, когда нужно было не атаковать, а выживать, не тратить лишнюю силу, потому что каждый импульс энергии использовался лабиринтом против него.

В итоге этого противостояния Лю Инь Мо стоял на болоте, усталый, измученный, почти разорванный внутренними конфликтами, но сознание его всё ещё было целым. Он уже и сам осознал тот факт, что путь назад был не просто опасен. Он превратился в игру пространства и отражений, где каждый неверный шаг, каждая вспышка силы, каждый порыв ужаса будут использованы против него. И Поднебесная, которая когда-то была его родным миром, теперь встретила его как смертельный лабиринт, отражающий собственную мощь, и здесь его испытание только начиналось.

Лю Инь Мо сделал первый шаг в глубины лабиринта, но сразу почувствовал, что пространство не просто физически извивается – оно живёт, дышит и наблюдает. Болото под ногами было вязким и тягучим, а каждая трясина и поток энергии создавали иллюзию, что он всё ещё сражается с Демиургом, хотя тот давно остался позади.

Вскоре началось и столкновение с собственными проекциями. Так как лабиринт начал проектировать его собственные тени, отражения остаточной тьмы, которую он нес после пустоты. Эти тени имели форму его собственного страха и усталости… Повторяли каждое движение, но с извращённой скоростью и силой… Одновременно атаковали и блокировали каждый шаг… Каждая такая тень пыталась отобрать часть его энергии, вынуждая Лю Инь Мо использовать силу, чтобы отбиваться, что только усиливало активность лабиринта. Физически он ощущал пульсацию усталости в каждой мышце, а каждое движение становилось борьбой против самого себя и собственного отражения.

Также усилилось и психологическое давление. Этот странный лабиринт умело усиливал его внутренние страхи. Голоса погибших миров шептали из всех сторон, перекрывая мысли, создавая ощущение, что он уже мёртв. Каждый новый шаг вызывал эффект дежавю, когда прошлые поражения и страхи возникали снова как живые сущности, преследующие его. Порой он ощущал, что не различает собственные мысли и проекции, и это ощущение безысходности почти парализовало его сознание.

Также появились и маневрирующие ловушки. Ведь пространство лабиринта было динамическим. Тропы изменяли длину и направление, болото под ногами сжималось и растягивалось, а энергетические потоки образовывали живые сети, способные рвать и поглощать любого, кто задел их. Остатки тьмы, оставшейся от предыдущих сражений, мгновенно превращались в кинжалы и цепи, которые реагировали на каждое его движение, превращая простую попытку пройти – в смертельный танец. Иногда он видел свою собственную руку, вытянутую навстречу, но она становилась ловушкой. Кинжал Тьмы пронзал его словно реальное оружие.

И теперь каждое неверное движение, даже мгновенная потеря концентрации, превращалось в всплеск боли и атаки лабиринта, который поглощал остатки его силы. Физическая усталость сочеталась с психологической. Даже простое дыхание становилось трудным, мышцы горели, мысли путались, и каждое действие требовало колоссального напряжения сознания. Лабиринт создавал иллюзию, что он никогда не сможет выбраться, и эта бесконечная угроза превращала каждый шаг в борьбу на жизнь и смерть.

Лю Инь Мо начал понимать, что лабиринт не просто тестирует его силу, а поглощает всё, что он считает своей сутью. Каждый шаг – не физическое движение, а проверка выносливости, концентрации и способности отличать реальное от проекции. Впереди был только один путь. Держать сознание цельным, постепенно продвигаясь сквозь отражения собственной Тьмы, иначе лабиринт полностью поглотит его, превратив в ещё один кусок топлива для пространства.

Лю Инь Мо стоял в самом сердце болота, где пространство лабиринта становилось почти живым, и впервые ощутил смертельную тяжесть собственных действий. До этого он использовал тьму как щит и оружие, но теперь лабиринт заставил его понять главное. Чтобы пройти дальше, ему нужно изменить способ взаимодействия с пространством – использовать остатки собственной Тьмы как инструмент, а не просто обороняться.

Он начал концентрировать остатки ужаса и тьмы, которые ещё оставались после сражения с Демиургом, превращая их в острые как бритва нити. Эти нити были не для атаки лабиринта напрямую, а для переплетения с проекциями, отражениями и ловушками, превращая их в топливо для продвижения. Каждое касание проекции или кинжала тьмы вызывало вспышку энергии, которая питала его шаг вперед, но одновременно съедала часть его собственной сущности, истощая тело и сознание. Лабиринт отвечал мгновенно. Отражения становились умнее… Кинжалы перемещались быстрее… Цепи тянулись за каждым шагом, создавая эффект, будто пространство пытается буквально выжечь его изнутри.

Потом началось превращение проекций в топливо. Тени, рожденные лабиринтом из его же страхов и усталости, разрывались и растворялись в потоке его Тьмы, создавая путь вперед. Каждое уничтожение отражения ощущалось почти как смерть части его собственной сущности, потому что лабиринт черпал силу из того же источника, что и он сам. Он ощущал, как каждая нить энергии становится частью живого механизма, который и продвигает его, и одновременно подрывает его силу, как баланс между жизнью и гибелью на тонкой грани.