"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

– И даже Императорский двор… – Подхватила вторая жена. – Им придётся считаться с тем, что сила Андрея теперь выходит за пределы человеческого.

Цзяолин слушала, почти не вмешиваясь, но в какой-то момент наклонилась к Андрею и мягко поправила его рукав. Её жест был так естественен, так интимен, что остальные невольно замолчали.

Соль Хва почувствовала лёгкий укол ревности, но тут же заставила себя улыбнуться и задать вопрос Цзяолин о её родине. Та ответила, описав далёкие горы, где облака были такими густыми, что казалось – можно лечь на них и заснуть. Голос её был ясен и мелодичен, и даже Ло Иньюй на миг забылась, уносимая этим образом.

Андрей смотрел на всех троих и молчал. Впервые за долгое время он ощущал не только груз ответственности, но и странное чувство дома. Пусть это был хрупкий мир, но сейчас они сидели за одним столом, делили один чай, и в этом было начало настоящего рода. Воздух в павильоне становился всё плотнее. Луна поднялась выше, бросив серебряный отсвет на лицо Цзяолин. Она пила чай спокойно, как будто это собрание было давно решённым. А когда чай подходил к концу, когда Цзяолин вдруг словно “вспомнила” что-то. Она поставила чашку, слегка наклонила голову и произнесла:

– Ах да… Андрей, ты ведь всё ещё держишь у себя ту молодую Богиню.

В зале снова стало тихо. Даже цикады за окнами будто смолкли.

– Богиню?.. – Слегка растерянно переспросила Соль Хва, нахмурив брови.

Цзяолин сделала вид, что не замечает их реакции, и продолжила мягким, спокойным тоном:

– Такая пленница… могла бы стать наложницей. Не женой, разумеется, – улыбка её была едва заметна, но в ней чувствовалось дуновение драконьего коварства. – Но наложницей. Её божественная сущность укрепила бы наш род ещё сильнее.

Слова упали, словно капля расплавленного металла в холодную воду. Жёны Андрея переглянулись. Их лица смешали в себе и ревность, и холодный расчёт, и едва заметное предвкушение. А Цзяолин просто и фактически бесхитростно улыбнулась, как будто говорила о чём-то совершенно обыденном:

– Она юна, ещё не оформилась как истинное Божество. Но всё же её кровь и сила – редкий дар. – Она скользнула взглядом по жёнам Андрея. – Если она станет наложницей рода Дракона, это не только усилит твои возможности, Андрей. Это придаст нам ещё больший вес.

Ло Иньюй слегка приподняла бровь, и её голос прозвучал остро:

– Ты предлагаешь… Сделать Богиню наложницей?

– Разве это так необычно? – Цзяолин мягко усмехнулась. – Сильные рода всегда искали союзов с богами и духами. У нас уже есть союз с драконом. Почему бы не укрепить его ещё и Небесной силой?

Хун Линь вспыхнула, но промолчала. Соль Хва, хоть и старалась выглядеть сдержанно, в глубине души почувствовала, как опасное искушение проникает в её мысли.

Андрей же молчал дольше всех. Он поднял взгляд на Цзяолин. Та смотрела на него спокойно, как будто просто бросила кость в костёр, ожидая, что огонь сам разгорится. И он понял – это был лишь первый шаг к ещё более трудному разговору.

………..

Именно после этого разговора стало ясно, что с этого вечера они действительно начали мыслить иначе. Теперь их дом уже не просто союз нескольких женщин с одним мужчиной. Это было начало рода Дракона – и каждая из них осознавала, что личное в нём постепенно становится ничтожным перед лицом силы и великой судьбы.

Зал для женских встреч в Императорском дворцовом комплексе был обставлен с утончённой изысканностью. Витиеватые резные перегородки скрывали мягкий свет, льющийся из фонарей из тончайшего нефрита, а ароматы жасмина и чая наполняли воздух лёгкой сладостью. Но за этой нарочитой атмосферой уюта скрывалось напряжение – все три жены Андрея сидели напротив друг друга, каждая в задумчивости перебирая пальцами фарфоровую чашечку.

Цзяолин тут тоже присутствовала – в человеческом облике, тонкая и спокойная, с чуть приподнятым подбородком, но без показной гордости. Она наливала чай всем присутствующим – движение её рук было лёгким и безупречно грациозным, словно она всю жизнь была воспитана именно в доме высшей знати. Но в её спокойной улыбке таилась тень торжества, которую женщины заметили мгновенно.

Первая заговорила Соль Хва. Она прищурила глаза и чуть наклонила голову, отчего её украшенные нефритом шпильки в волосах зазвенели:

– Так значит… Ты теперь не просто спутница и союзница Андрея. Ты стала его женой. – Голос её был спокоен, но в этой спокойной ясности угадывалась лёгкая сталь.

Ло Иньюй, напротив, сдержанно молчала, но её руки чуть сильнее сжали чашку. Она никогда не позволяла себе показывать лишние эмоции, но и в её взгляде мелькнуло нечто похожее на ревность – тень, что пробежала по глазам, прежде чем исчезнуть за хладнокровной маской.

Третья жена, мягкая и рассудительная Хун Линь, выдохнула чуть слышно, будто осознавая, что этим решением Андрей разрушил привычный баланс внутри семьи.

– Теперь наш род действительно станет называться Родом Дракона, – сказала она наконец, стараясь говорить спокойно, но в её голосе чувствовалась дрожь. – Ведь ты не просто женщина… Ты сама носишь в себе наследие небесного зверя.

Цзяолин лишь тихо улыбнулась и склонила голову, словно признавая их слова, но не вмешиваясь в их эмоции.

После этих слов в комнате некоторое время царила чуть ли не гробовая тишина. И именно в этой тишине каждая из жён сражалась сама с собой. Ревность, колючая и острая, сжимала сердца, но поверх неё поднималось другое чувство – расчёт. Каждая из них понимала, что теперь они связаны не только с Андреем, но и с существом, которое само по себе способно перевернуть баланс между семьями и даже сектами Поднебесной.

Соль Хва первой переломила внутреннее сопротивление. Она поставила чашку на стол, её глаза блеснули решимостью:

– Пусть так. Если Андрей выбрал тебя, мы должны принять это. – Её голос стал твёрже. – Род Дракона отныне не просто сильный союзник для наших семей. Он становится опорой, рядом с которой никто не посмеет выступить.

Ло Иньюй коротко кивнула, медленно, будто вынужденно, но её слова были ещё резче:

– Верно. Один дракон способен изменить судьбу секты. Но когда сам Род Дракона становится домом для Небесного дракона… тогда говорить о равных с нами уже бессмысленно. – Она замолчала, слегка прищурившись, и добавила холоднее. – И наши семьи, и мы сами должны научиться использовать это.

Хун Линь покраснела, словно ей было неловко от прямоты других женщин, но и она подняла взгляд:

– Это значит, что мы должны быть едины. Ревность не принесёт нам ничего. Но сила, что собралась под одной крышей, способна возвысить нас всех.

В их словах ещё чувствовалась горечь, но шаг за шагом ревность уступала место прагматике. И вот, когда разговор начал стихать, Цзяолин тихо, будто невзначай, обронила:

– Ах, кстати… – Она сделала вид, что только вспомнила. – Давайте вспомним о том, что у Андрея в плену находится одна богиня… достаточно молодая. Разве не лучше было бы взять её в наш дом? Пусть даже не женой, а хотя бы наложницей. Тогда мы усилим род ещё больше – и в глазах союзников, и в глазах врагов.

Её слова повисли в воздухе, как раскат грома. Жёны переглянулись, каждая по-своему оценивая предложение. Это уже не было ревностью – это было начало новой политической игры, куда вмешивалась сама Цзяолин, подчёркивая, что её взгляд на вещи столь же расчётлив, как и их собственный.

А над их тихим чаепитием, среди ароматов жасмина и тонкого фарфора, уже сгущалась тень грядущих перемен. Воздух в комнате будто стал гуще, когда Цзяолин повторно произнесла своё предложение. На миг даже аромат жасмина, витавший в воздухе, показался слишком приторным – словно сам чайный пар сгустился и давил на плечи присутствующих.

Первая заговорила Соль Хва. Она чуть приподняла брови, не отводя взгляда от Цзяолин, и её тонкие пальцы снова подняли чашку – жест, скрывающий внутреннее напряжение.

– Ты предлагаешь привести в наш дом Богиню. – Её голос прозвучал почти мягко, но за этой мягкостью чувствовалась холодная сталь. – Даже если она станет наложницей, это значит признать, что в доме есть та, кто выше нас по происхождению… – Она сделала паузу, отпив чай, и только потом добавила. – Но если мы не сделаем этого, Андрей всё равно оставит её при себе. И тогда лучше, если она будет под нашей крышей, а не в стороне.