"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

Цзяолин, сидевшая рядом, приподняла бровь:

– Она?

Андрей молча развернул бумагу… прочитал одну строку… и впервые за долгое время не усмехнулся, а просто спокойно… улыбнулся.

– …да… – Тихо сказал он.

Цзяолин повернула взгляд, изучая его реакцию. И, не скрывая лёгкой удовлетворённой насмешки, произнесла:

– Наконец-то ещё одна из них поняла, что не всё решают титулы.

Он не ответил – но улыбка не исчезла. Через мгновение вестовой получил короткую, простую запись, написанную одним движением кисти:

“Да.”

Посланник поклонился и поспешил обратно…

Через неделю томительного ожидания Хун Линь сидела всё в той же утренней тишине. Сквозь решётчатую раму пробивалось холодное солнце, а внутри – словно узким огнём – росло ожидание. И когда посланник вернулся, она, не выдавая ни единой эмоции, взяла его ответ… развернула свиток и увидела всего одно слово.

“Да.”

Её сердце резко дрогнуло – пальцы сжали бумагу, а в уголках губ… Впервые с детства… Появилась совсем крошечная, почти неуловимая улыбка.

– Хорошо.

Она аккуратно сложила свиток и долго смотрела на него – как на начало чего-то нового, не похожего ни на одну интригу, какую она когда-либо вела.

Спустя три дня Хун Линь прибыла в Долину. Одна. Без кареты, без символов рода – лишь в лёгком дорожном ханфу, без гербовых украшений. Своим советникам она сказала всего одну фразу:

“Это не визит семьи. Это мой личный визит.”

Когда девушка ступила на первую террасу пагоды, долина встретила её необычайно спокойно – ни один поток Ци не дернулся, ни одна ловушка не шевельнулась. Воздух был мягким и ясным, будто и сама долина признала, что она пришла не как княжна, а как женщина.

Андрей ждал её на мостике над ручьём, где вода, переходя через камни, тихо звенела, словно играла древнюю мелодию. Он не поклонился. Но и не встретил её как противника. Просто произнёс:

– Рад, что ты пришла… Линь.

Этого было достаточно, чтобы в её уже давно выстроенной внутренней крепости что-то треснуло.

Она подошла ближе, удерживая ровность дыхания – и всё же не шла так спокойно, как хотела.

“Человек, которого ещё совсем недавно я могла назвать “бывшим слугой”… и который сейчас даже на шаг выше… приказывает самому воздуху этой долины…”

Сердце девушки слегка дрогнуло.

– Я… – Её обычно мелодичный и нежный голос чуть охрип. Она сделала вдох и начала сначала. – Я пришла не как княжна Хун. Не ради союзов… и не ради давления.

Он кивнул, ничего не сказав. Позволил ей самой сделать следующий шаг – словом или тишиной.

– Я… хочу… – Она немного нервно сжала пальцы. – Хочу понять, кто ты… действительно. Не как “объект политической силы”. А… Как мужчина.

Последние два слова дались ей с неожиданной трудностью – будто она впервые произносила их в жизни. Долина, словно подхватывая её честность, мягко усилила свет – ручей зазвучал мягче, ветер коснулся её волос. Андрей смотрел на неё спокойно:

– Хорошо. – Сказал он тихо. – Тогда забудь, кем ты родилась. И попробуй говорить так… как если бы титулов не существовало вовсе.

Это было, пожалуй, самое трудное. Хун Линь опустила взгляд. На одну короткую секунду, она почувствовала стыд. И только потом подняла глаза – уже без привычной маски.

– Значит… Разреши мне хотя бы сначала… просто побыть рядом. Если уж ты действительно другой. – Она выдохнула. – Тогда и я тоже должна стать другой.

Он слегка улыбнулся – без тени насмешки.

– Это… хороший первый шаг.

И протянул ей ладонь. Она сжала её – осторожно, будто впервые в жизни касалась руки мужчины добровольно. И в этой тёплой, почти мирной тишине они пошли по дорожке вдоль ручья. А где-то в глубине души Хун Линь впервые честно призналась себе:

“Да, он был слугой… Но именно он теперь решает, кому позволить идти рядом.”

И ей, почему-то, больше не хотелось это отрицать.

Они медленно шли вдоль ручья – вода мягко плескалась о камни, ветви изогнутых сосен тихо тянулись к небу. Хун Линь впервые чувствовала это место не как стратегическую территорию… А как пространство, в котором можно дышать.

Долгое время они просто молчали. И лишь когда напряжение постепенно растворилось, она осторожно спросила:

– Ты… действительно видишь всё иначе, чем мы? – Она на мгновение запнулась, но потом продолжила. – Я имею в виду… семью, союз… восприятие брака.

Он не смотрел на неё – просто следил за переливом света на воде.

– Да. Потому что я не вырос в этих правилах. Для меня семья – не инструмент. И не титул. Это… место, где не нужно выбирать выражение лица.

Она на секунду задержала дыхание. Место, где не нужно… выбирать маску.

– Мне казалось, – тихо сказала она, – что ты тоже однажды… начнёшь играть по нашим правилам. Потому что всё в Поднебесной именно так устроено.

Андрей мягко улыбнулся:

– Возможно, когда-нибудь я приму часть этих правил… – он перевёл взгляд на неё, —…но только если они не будут противоречить мне.

В этих словах не было высокомерия. Скорее… Спокойная уверенность того, кто знает, кто он такой. Хун Линь зашла чуть вперед – и, не решаясь обернуться, тихо произнесла:

– А если… кто-то… хочет разделить с тобой эту дорогу? Как… – она с трудом произнесла эти слова. – …как женщина – а не как княжна?

Он подошёл ближе. Не касаясь – но достаточно близко, чтобы она почувствовала тепло его присутствия.

– Тогда мне важно, чтобы она шла рядом, – медленно сказал он, – а не вела за собой. И не пыталась тащить меня в свои игры. Я не хочу “послушной жены”… Но и не приму “хозяйку”, которая решает всё за меня.

Он посмотрел ей в глаза, спокойно, открыто:

– В моей семье жена – это та, кому я могу повернуть спину… И быть уверенным, что там – не готовый к удару кинжал, а полноценная поддержка.

Эти слова её будто ударили. Мягко. Но очень глубоко. Она стояла тихо, чувствуя, как что-то давно напряжённое внутри… Начинает её постепенно отпускать.

– Я… понимаю. – Прошептала она, опустив взгляд, и сделав робки и почти неуловимый жест. – И… наверное… Научусь так делать…

Он чуть кивнул – и, совершенно естественно, положил ей ладонь на плечо. Его пальцы были тёплыми, уверенными, без тени снисхождения.

– Тогда просто оставайся такой, – сказал Андрей тихо, – без титула. Это уже достаточно.

Она подняла на него глаза… и впервые не увидела в нём ни “слугу”, ни “инструмент”, а мужчину, который может удержать её – если она позволит.

У небольшого резного моста через ручей они остановились. Хун Линь шагнула на него, но потом обернулась, и её взгляд был чуть смущённым, но искренним:

–Можно тогда ещё один вопрос? Как ты… определяешь, кто достоин быть “рядом”?

Он задумался. Улыбнулся – спокойно, по-мужски.

– Очень просто. Кто не боится смотреть мне в глаза – и остаётся честным, даже когда это больно.

Она молча кивнула. И – впервые в жизни – с искренним облегчением произнесла:

– Тогда я буду стараться.

А вокруг – в тон её словам – тихо прошуршали ветви сосны, и долина приняла этот ответ… Словно первый шаг ещё одной женщины, которая наконец решила идти рядом – а не над.

………..

Цзяолин сидела на крыше пагоды – как всегда беззвучно и невесомо, словно часть самого неба. Отсюда было видно почти всё. Ручей, изгибающийся вдоль мха… Мостик… И две фигуры, идущие рядом – одна в синевато-серой одежде, другая в простой тёмной.

Она наблюдала не за словами. Она наблюдала за тем, как меняются линии Ци вокруг них. Сначала – острые, будто готовые к защите. Потом – мягкие, словно признающие новое дыхание.

– Хм… – Прошептала она, чуть сузив глаза. – Вот как…

Линь шла немного скованно, но уже без привычной гордой осанки. В её плечах появилась хрупкость, но не как слабость – как проявление настоящего чувства.

Когда прогулка закончилась, и княжна отправилась к ожидающим её за пределами долины слугам, Андрей поднялся на террасу, он молча взглянул на Цзяолин – и с лёгкой, почти мальчишеской улыбкой спросил: