Последний Герой. Том 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Лажа это, — скривилась Кобра. — Видишь же, в сводке написано: информация не подтвердилась.

— Угу, — буркнул я. — А кто выезжал?

А потом сам же пробежал глазами строку «участвовавшие лица» и добавил:

— Проверку проводил участковый, один.

— Ну и что?

— Сама понимаешь, один мог что-то пропустить.

— Да нет, Макс. Сейчас осень, у людей обострение. То инопланетяне похитили, то драконы прилетели. То соседи радиоволнами травят. Очередной шизофреник, похоже, звонил. Сам знаешь, какие только звонки не поступают в дежурку, когда осень наступает.

— Знаю, — согласился я. — Но всё равно проверить надо. Тут не похоже на инопланетян. Ближе к реальности, так сказать.

— Думаешь, ещё раз опросить заявителя?

— Зачем? Место ведь указано. Координаты есть, долгота, широта. В сводку вписали — значит, можно по навигатору пробить.

— Думаешь, толк будет? — скептически покачала головой Оксана.

— Других зацепок у нас все равно нет, — пожал я плечами. — Надо поехать, самим на месте все посмотреть. Может, следы какие остались.

— Корюшкина с собой возьмём, — предложила она. — Пусть следы посмотрит. Он в этом спец.

— Добро, — кивнул я.

Я зашёл и к криминалисту. Тот сидел, склонившись над лупой, и корпел над очередной партией следов, изъятых с места происшествия. На столе разложены карточки с папиллярными узорами — отпечатки с бокалов, барной стойки, бильярдных киёв.

— Ну что, Иван, чем порадуешь? — спросил я.

Он поднял голову, устало потер глаза.

— Ничем. Есть на бокале из-под виски следы Шульгина. Есть — посетителей. Есть какие-то левые, наверное старые. Но ничего интересного.

— Следов Савченко нет? — уточнил я.

— Нет, — коротко ответил он.

— Да мы и так знаем, что это был он, — сказал я. — Следы нам ничего не дадут. Даже если бы нашли, толку мало. Так что бросай это гиблое дело.

— Ну как «бросай», — проговорил было Корюшкин. — Следов много изъято, положено всё отработать, заключение написать.

— Сейчас есть дело поважнее, — отрезал я. — Собирай чемоданчик, бери фотокамеру. Поедем, прокатимся.

— Куда? — насторожился он. — Я же дежурю.

— Да ты каждый день дежуришь, — усмехнулся я. — Собирайся. Дежурному я уже сказал, что тебя забираю. Это касается Шульгина.

— А-а… так если Николая касается, то да, конечно, — сразу засуетился криминалист.

Он быстро начал перекладывать содержимое своего чемодана: выложил коробок с чем-то непонятным, лишний пакет с гипсом, аккуратно уложил обратно цифровой фотоаппарат, фонарик, набор маркеров. Всё лишнее отбросил в сторону, остальное — по местам, чтобы в поле не копаться наугад. Чемодан щёлкнул замками, и вот эксперт готов к выезду.

Корюшкин поднял на меня глаза, в которых мелькнул интерес:

— Ну что, Макс, куда едем?

— На одно любопытное место, — сказал я. — Проверим координаты, которые в сводке засветились. Может, именно там и найдём то, что ищем.

Дорожная пыль стала оседать на стеклах, когда мы свернули с трассы. Ехали на служебной машине: я за рулём, Оксана рядом, на переднем сиденье. Сзади устроился Корюшкин, держа на коленях свой чемодан. Болтался на ухабах, но чемодан не выпускал — как ребёнка.

— Вот здесь следы, — сказал он, высунувшись в раскрытое окно. Глаз у него был наметанный: на ходу заметил примятую траву и характерный след протектора, уходящий вглубь леса.

— Ну да, по координатам это здесь, — подтвердила Оксана, сверяясь с приложением-навигатором на телефоне.

— Давайте тогда машину оставим здесь, — предложил я. — Чтобы не уничтожить то, что ещё, надеюсь, сохранилось.

Я остановил машину под деревом, заглушил двигатель. Дальше пошли пешком.

Широкая поляна встретила тишиной. В воздухе пахло сырой землёй, мелкий дождь был вчера. Недолго. Надеюсь, следы не смыл.

— Тут явно что-то такое происходило, — сразу заявил криминалист, присев и поводя взглядом по траве. — Смотрите, трава примята, да и колея свежая.

— Грузовик? — спросила Кобра.

— Нет, — покачал головой Ваня. — Для грузовика узковато.

— Но и для легковушки ширина большая, — заметил я.

— Именно, — согласился Корюшкин. — Внедорожник, но тяжёлый. Вот тут они остановились.

Я присвистнул:

— Блин, ты прямо как охотничий пёс.

— А что, — усмехнулся он, — столько лет в криминалистике. Эти следы для меня, как книга. Для вас травинки и камешки, а для меня тут всё написано.

— Только не надо, Ваня, жить одними следами, — поддел я его по-дружески. — Надо и личную жизнь налаживать. Как там у тебя, кстати, с Иркой?

Кобра, услышав про Ирку, промолчала, нахмурилась и взгляд отвела. Корюшкин смутился, что-то пробормотал, мол, нормально всё, встречаемся — не хотел при Оксане откровенничать, видимо. И тему тут же свернул:

— Давайте дальше смотреть.

Пока он ходил по периметру, я заметил на земле бурые пятна. Трава будто пропиталась чем-то и чуть изменила цвет. Ближе посмотрел — пятна коричневато-чёрные, подсохшие.

— Ну-ка, смотрите сюда, — позвал я. — Похоже на кровь.

— Ага, — присел Корюшкин, — сейчас проверим.

Он ловко достал из чемодана цилиндрическую упаковку — пластиковый флакончик с надписью «Гемофан». Намочил кончик тест-полоски, прислонил к пятну. Кончик быстро окрасился, показав зеленоватый оттенок.

— Что за реакция? — спросила Оксана.

— Экспресс-метод, — пояснил Ваня. — Его вообще-то в медицине придумали, чтобы в моче у почечных больных следы крови находить. Затем я уже приспособил для криминалистики. По реакции видно, что это кровь. Но это не доказательный метод. Точность составляет примерно 80–90 процентов. Реагирует на ионы железа в крови. Но может также и на ржавчину сработать, например. Потом перепроверять надо, в лабораторных условиях, но зато в полевых уже видно — что изымать, а что нет. Если не кровь — не будет окраски. И к тому же как быстро!

— Молодец, — поддержал эксперта я.

— Лабораторно скажу точнее. Там у меня методы более достоверные, как и положено. Но нам с вами и этого достаточно, чтобы понять, что здесь точно не пикник устраивали.

Мы переглянулись. Поляна становилась всё интереснее.

— Кровь на судебно-медицинскую экспертизу отправим, — сказала Оксана, поправляя ладонью волосы.

— Это да, — кивнул Корюшкин. — Но я думал, мы тут неофициально.

— Пока неофициально, — согласился я. — Но теперь, чувствую, надо делать сообщение и вызывать следственно-оперативную группу.

— Смотрите! А это что? — Иван присел, порывшись у кромки поляны. — Пуговички какие-то…

Я подошёл ближе. На ладони криминалиста лежали две маленькие пуговицы с серым отливом, на гранях темнели бурые пятна.

— Блин… моднявые такие, — пробормотал я. — Где-то я их видел… Точно! На рубашке у Шульгина.

— У Шульгина! — почти одновременно воскликнули Кобра и Корюшкин.

— Да, значит, он был здесь, — сказал я твёрдо. — Это он оставил нам метку. Смотрите, как измазано странно: это он наверняка специально измазал пуговицы в крови. Уверен, если проверим ДНК — это будет его кровь. Надо только где-то взять образец для сравнения.

— Так он в базе ДНК есть, — заметил Корюшкин.

— Как — есть? — удивился я. — Он же не преступник.

— Было указание из главка, — пояснил криминалист. — Всех сотрудников, кто выезжает на места происшествий либо хоть как-то соприкасается со следами, типировать. Получить ДНК-профили. Чтобы потом исключать загрязнения. Бывало ведь, нашли волос, а он принадлежит оперативнику. Чтобы таких проколов не было, ввели правило.

— Замечательно, — кивнул я. — Ещё лучше.

Последние сутки слились в тёмную, мрачную полосу, и я уже не вспомнил бы, брали ли у моего предшественника кровь, чтобы внести в базу, когда он оформлялся в отдел. Скорее всего — нет, штабисты никак не пересекаются со следами на месте преступления.

— Ну, да, — подтвердила Кобра. — Мои орлы тоже все типированы.