Последний Герой. Том 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Профессор вздрогнул, его свист оборвался. Лицо, ещё секунду назад торжествующее, застыло. Побелело. Он медленно выпрямился, оглянулся. Звонок раздавался неотвратимо, будто из-под земли.

Он знал этот звук. Такой звонок мог быть только у одного телефона. У того, что был в его кармане. И он знал, кто звонит.

Глава 10

Ландер вытащил телефон из внутреннего кармана. Торжество и самодовольная уверенность, что сияли на лице ещё мгновение назад, будто смыло ледяной водой. Остались лишь страх и растерянность. Дрожащим пальцем он нажал на пластиковую кнопку приёма вызова.

— Алло… — произнёс он с отчаянной надеждой, что это случайный звонок.

Что, может быть, ошиблись номером, звонят из банка, интернет-провайдер, да хоть страховщики с очередной «выгодной программой». Но он прекрасно знал: эта линия защищённая, создана она была лишь для одного человека.

В трубке зазвучал тот самый голос. Металлический, ровный, от которого каждый чёртов раз мурашки по коже.

— Я вами недоволен, профессор. Вы не прошли проверку.

Ландер едва не уронил телефон.

— Я… я не понимаю… как так вышло… простите… но вы же были здесь, вы же сами…

— Думаете, что я настолько глуп, что меня можно так легко обмануть? — в голосе не дрогнуло ни одной ноты. — Теперь слушайте внимательно. От смерти вас отделяет тонкая грань. Вы нужны мне для завершения проекта, но я всё больше склоняюсь к мысли свернуть его, если ещё раз позволите себе подобное. Я сверну проект… И вас тоже.

— Простите, я… — голос профессора задрожал, и он сам сразу почувствовал, как нелепо это прозвучало. — Я не знаю, что на меня нашло. Я… буду делать всё, что вы скажете. Всё!

— Конечно, вы будете делать всё, — ухмыльнулся металлический голос, сделав акцент на слово «всё». — Первым делом приберите за собой. Уберите трупы. Езжайте назад. И ждите моих людей.

— Сколько ждать? — выдохнул Ландер.

— Столько, сколько потребуется. Скоро вас перевезут в новое место.

— В какое? — он попытался выжать хотя бы крупицу информации, за которую можно было бы держаться, как тонущий хватается за соломинку.

— Это пока не ваше дело. Всё здесь, под Новознаменском.

— Но вы же говорили… что, может быть, переведёте меня в Москву… или в другой город, — поспешно вставил профессор, стараясь выведать хоть что-то, и в то же время понять: это действительно новая лаборатория или… всё-таки могила для него.

— Это меры предосторожности, — холодно ответил собеседник.

— Понимаю… понимаю, — торопливо закивал Ландер, хотя кивать было некому. — Но если что-то пойдёт не так, всё ведь повесят на меня? Я окажусь крайним, да? Поэтому здесь, под Новознаменском? Чокнутый профессор — что с него взять.

Он не сдержался и сказал это с надломленным смешком. На самом деле это были чудеса сдержанности, ведь ему хотелось кричать или рыдать.

— Такой вариант я не исключаю, — голос был безжалостен. — Всё зависит от вас, Карл Рудольфович. Ваши последние действия вполне могли привести и к такому варианту развития событий. Вам повезло, что есть некие уважаемые люди, которые очень заинтересованы в моем проекте. И я лично заинтересован. Пока заинтересован. Но повторяю: ещё одна подобная выходка — и я поставлю точку. Не будет никаких свидетелей того, что ваши опыты вообще велись. И вас, профессор, как вы понимаете, тоже не будет.

— Я… я не хотел… я не знаю… — лепетал Ландер, едва дыша.

— Уберите всё и ждите дальнейших указаний, — отчеканил голос.

Связь оборвалась. Экран потух. В лесу вновь воцарилась тишина, только дождь редкими каплями шипел по листве. Профессор стоял с опущенными плечами, телефон выпал из его руки прямо в траву.

Коля, с трудом поднявшись на локти, оторвал пуговицу с рубашки. Потом ещё одну — с манжета рукава. Стер рукавом кровь, что стекала по лицу, оставляя на щеке бурые разводы. Сжал пуговицы в кулаке, стиснул так, что ногти впились в кожу, и бросил их на траву. Тело всё так же ломило, внутри пульсировала тупая боль, а ноги словно налились свинцом. Он чувствовал: сбежать он не сможет.

Теперь, когда Дирижёр стоял совсем рядом, любая попытка броситься в сторону означала неминуемую смерть. Лучше уж не злить Ландера. Хоть тот и выглядел сейчас испуганным, но раздражение в нём бродило сильное — взгляд метался, руки дрожали, он всё ещё приходил в себя после телефонного разговора. Коля понял одно — Инженер, заказчик чудовищных экспериментов, жив. А этот мелкий, с подростковой фигурой, что валялся трупом у внедорожника, был лишь приманкой. «Гений, бл*дь, криминальный, — хмыкнул он про себя. — Всех вокруг пальца обвёл… Макс, надеюсь, ты меня всё же найдёшь».

Он всё это время пальцем, дрожащим, будто чужим, чертил на земле, на том месте, где под ногами была проплешина без травы. Криво, неровно выводил борозды, делая вид, что просто роняет руку от слабости и шока или оттирает грязь.

Каждое движение было маленьким посланием, отчаянной попыткой оставить след.

— Грузи его! — вдруг выкрикнул профессор, оборачиваясь к Дирижёру и кивнув на Колю. Голос его дрогнул, но звучал уже с оттенком хозяйского приказа. — Если не сдох — он нам ещё пригодится. Сейчас любой материал на вес золота.

Поисковые мероприятия ничего не дали. Вторые сутки мы прочесывали окрестности, задействовали все возможные силы — и кабинетных работников, и ППС, и даже добровольцев через ДНД. Всех подключили, но Шульгина так и не нашли.

Хотелось рвать и метать. Мой друг в беде, а я ничего не могу сделать. Настроение на нуле. Оксана тоже переживала — видно было, хоть и старалась не показывать. Мы оба понимали: пропал не просто коллега. Пропал друг, боевой товарищ. И сомнений уже не оставалось: с ним сейчас творится что-то такое, что даже предположить сложно и о чём лучше не думать, если не хочешь потерять трезвый взгляд и впасть в уныние. Зверские опыты — это слово звучало в голове отчётливо, без всяких оговорок.

Кто за всем этим стоит? На этот вопрос ответа у нас пока не было. Формально дело возбудили по тройному убийству и похищению сотрудника полиции. Формулировка сухая, казённая: убийство, похищение. Сурово и одновременно почти буднично. Потому что ни о каких запрещённых веществах, ни о возможных экспериментах речи в протоколах не шло.

Я поделился своими догадками с Пауком. Он только пожал плечами.

— Да, Макс, дело я возбудил. Но привязать в серию не могу… всё же вилами по воде писано.

— Женя, вот вечно ты перестраховываешься, — с напряжением сказал я.

— Блин, Макс, — отозвался Паук в трубке телефона. — Сам понимаешь, я человек, так сказать, процессуальный. Должность обязывает. Каждое действие бумажкой подкрепляю. Бумажкой, которую потом ещё и руководство визирует, и прокуратура проверяет. А ты мне какую-то фантастику рассказываешь.

— Женя, это не фантастика, это факты.

— По фактам можно экспертизу назначить, свидетелей подтянуть, очные ставки устроить. Изъять доказательства. Ну а тут пока твои слова. Вот будут улики — тогда приходи.

— Будут, Женя. Будут, — я уже с трудом сдерживал раздражение.

— Не обижайся, Макс, — проговорил Паук.

— А кто вообще на Пауков обижается? — хмыкнул я.

— Ой, да ладно тебе, — примирительно повторил он. — Ладно, работай.

И отключился.

— Ну что, — сказал я Оксане, — сама слышала?

— Слышала, — она сжала губы и печально кивнула. — Ведь куда-то же он людей свозит, этот экспериментатор хренов. Не в воздухе же они растворяются. Все частные клиники проверили. Ничего похожего. Даже близко.

— А государственные? — уточнил я.

— Ну, ты что, там было бы сложнее такое проворачивать. Слишком много посторонних, всё на виду. Вертикаль управления, проверки — как ты себе это представляешь? Если только все целиком завязаны…

— Проверим и их, — упрямо сказал я.

— Давай… — согласилась Оксана.

В тот день мы сидели в ее кабинете, я листал сводки. Перечитывал происшествия за сутки, искал сам не знаю что — всё необычное, за что бы можно зацепиться. Уже собирался закрывать подшивку, как наткнулся на строки, что резанули глаз. Сообщение поступило в дежурную часть от некоего гражданина Корсунова. Этот гражданин сообщил по телефону, что, когда собирал грибы, видел в лесу людей, машины, потом стычку, и якобы кого-то «убили голыми руками».