Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Борисов Александр Николаевич

Добиваясь освобождения от призыва в армию сотрудника «Скосса» (Деметрашвили), Красильников назвал его «серьезным агентом, который без ущерба для дела Заграничной агентуры не может явиться к исполнению воинской повинности». Крестьянин села Карагаджи, Го-рийского уезда, Тифлисской губернии, Андрей Гаврилович Деметрашвили (Димитрашвили), родился в 1886 году в Земохандики в крестьянской семье, учился в Тифлисской духовной семинарии. Не окончив семинарии, приехал в 1906 году в Москву, принимал участие в экспроприации собственности фабриканта Четверикова. Был привлечен к следствию и суду по делу «Московской оппозиции». Сидел в тюрьме в Москве с августа 1906 года по 17 октября 1910 года. В 1908 году был приговорен к двум годам заключения. По выходе из тюрьмы был дважды арестован и в это время, по его словам, под угрозой ссылки получил от начальника охранки «предложение заняться переводом грузинской литературы». Но, по словам Деметрашвили, он отказался. На допросе Деметрашвили заявил, что в охранке под кличкою «Скосе» не служил и что причастность его к делам охранки является результатом махинаций Бурцева, служившего, по утверждению Деметрашвили, в охранке или, точнее, имевшего в Департаменте полиции определенную функцию, и махинаций Департамента полиции, «которому я был нужен здесь как грузин-провокатор». Подполковник Люстих, однако, показал на допросе: «Помимо местной, за границей работала и русская агентура по поручениям Департамента полиции и даже отделений; например, „Скосс“ мне говорил, что у него продолжается переписка с московским охранным отделением. Деметрашвили освещал национальные с.-р. организации, в первую очередь грузинскую. Жалованья он получал 250 фр. в месяц».

Провокатором, носившим клички: сперва «Петровский», а затем «Пьер», был поручик барон Штакельберг, по партийной принадлежности социал-революционер, партийное имя «Вронский». В заграничную агентуру на жалованье в 1300 франков в месяц он перешел из Петербургского охранного отделения. Передача Штакельберга в ведение Красильникова произошла при следующих обстоятельствах: за границей параллельно с Заграничной агентурой работали агенты Департамента полиции и отдельных охранных отделений Т. Цетлин, Синьковский, Верецкий, «Бернар» и другие. Товарищ министра внутренних дел Джунковский во время своего пребывания за границей высказал пожелание, чтобы находящиеся за границей секретные сотрудники имперских розыскных органов были бы переданы в распоряжение Заграничной агентуры, о чем должно было последовать соответствующее распоряжение. В ноябре 1913 года подполковник Эргардт получил от начальника Петербургского охранного отделения полковника фон Коттена письмо с уведомлением

о передаче Эргардту секретного сотрудника «Петровского», который должен будет прислать на известный адрес письмо за подписью «Пьер». Кроме этого, фон Коттен (сообщал о возможности получения писем еще от двух лиц за подписями «Осипов» и «Шульц», которые уже в то время находились в Париже, и о скором приезде еще одного лица, некоего «Воскресенского», с которым тоже необходимо войти в сношения. «Осиповым» был Верецкий, он же «Бернар». Не известно, существовали ли в «Природе «Шульц» и «Воскресенский», да и Заграничная агентура этого так и не узнала.

— Кроме того, два бывших сотрудника фон Коттена были переданы им лично Эргардту в ноябре 1912 года во время приезда фон Коттена в Париж: «Мунт», он же Высоцкий, и «Лежен», он же Молодой. Ровно через один год «Лежен», как не соответствовавший требованиям, предъявляемым секретным сотрудникам, был удовлетворен содержанием по 1 декабря 1913 года и стоимостью проездного билета до Петербурга; ему было предложено возвратиться в Россию.

Летом 1912 года на связь с «Петровским» (Штакельбергом) вышел Эргардт, знавший его лично. Красильников на допросе показал о Штакельберге следующее: «Пьер был сотрудником Петербургского охранного отделения и в этой должности до войны приезжал в первый раз за границу. Эргардт виделся с ним по приказанию из Петербурга. В ведении Эргардта Пьер находился до своего отъезда в Россию, где снова состоял на службе Петербургского охранного отделения, но позже был оттуда уволен. После смерти подполковника Эргардта Пьер перешел к Люстиху. Относительно образа жизни Пьера, а равно о его имущественном положении мне ничего не известно. Из Монтре Пьер приехал в Париж во всяком случае за несколько месяцев до его отъезда в Россию. Пьер уехал из Парижа в феврале 1916 года. В России был уволен Департаментом полиции, приехал снова в Париж и желал войти в работу, но вследствие моей телеграммы Люстих уклонился от решительного ответа. За неделю до падения старого режима имел с ним последнее свидание. К сотруднику Пьеру мы относились всегда с недоверием, проверяя его сведения, оговаривая в конце донесения, что сведения даны именно Пьером. Теперь я нахожу, что его сведения заслуживали внимания. Освещал он военную организацию с.-р. в прежнее время. Было видно, что он в курсе дел этой организации. Когда я его принял по наследству, он жил в Монтре (Швейцария). Приехал в последний раз, по-моему, в январе 1917 года. Первое неофициальное свидание с Пьером по его возвращении за границу я имел 21 января, второе свидание 6 марта, третье 17 марта, и было назначено свидание на 20 марта, но не состоялось вследствие получения известия о революции».

Наконец, из числа действовавших в Париже сотрудников следует назвать еще одного провокатора, весьма важного по своему общественно-политическому прошлому. Это — Захар Иванович Выровой, 1879 года рождения, столяр, бывший член социал-демократической фракции Государственной думы первого созыва. Он состоял секретным сотрудником Заграничной агентуры под кличками «Захар», «Орлик» и «Кобчик». Получал ежемесячно по 350, а под конец — по 400 франков. В июле 1912 года Выровой думал поехать в Россию, ссылаясь на некоторые обстоятельства частного характера, причем надеялся получить от социалистов-революционеров явки и адреса и рассчитывал, что переезд через границу ему будет обеспечен делегацией партии эсеров. Уехал Выровой только в ноябре с паспортом на имя Михаила Иваненко, направился он в Киев. Прибыв туда, он должен был уведомить начальника местной охранки письмом на имя П.Ф. Боговского.

Сообщения Вырового касались главным образом анархистов. Одно из донесений «Орлика» за 1912 год было посвящено «Обществу активной помощи политическим каторжанам», учредителем которого он являлся сам вкупе с анархистом Карелиным. Из этого донесения видно, что на собрании общества Выровой горячо восставал против террористических актов при освобождении арестованных. В августе 1912 года Выровой работал на постройке аэропланов, что дало ему возможность написать донос на некоторых русских авиаторов (эсер Не-будек и другие). Дальнейшие сообщения Вырового касались главным образом «Братства вольных общинников» и съезда анархистов, который должен был состояться в 1914 году. В это время Бурцевым были получены указания инициировать провокацию среди анархистов. Заподозрен был, однако, не Выровой и не Долин — действительные осведомители охранки, а Рогдаев — Николай Музиль. На этой почве возникли крупные недоразумения, вызвавшие угнетенное состояние среди членов группы, которые, ища в своей среде предателя, стали бросать в глаза друг другу обвинения в провокации. По этому поводу Красильников с удовлетворением доносил Департаменту полиции: «дело Рогдаева привело к тому, что существование сорганизовавшейся парижской федерации анархистов-коммунистов можно считать поконченным». Вскоре после этого Выровой вышел из группы анархистов. Весной 1915 года, получив на дорогу 500 франков, он выехал в Россию для отбывания воинской повинности. Супруге Вырового, жившей в Париже, выплачивалось после этого в течение года по 200 франков в месяц. 12 марта 1915 года Красильников телеграфировал: «Орлик — с.-p., состоял в близких отношениях с Карелиным и группами анархического направления, особого положения в группе не занимал». Далее Красильников характеризовал его как преданного делу, заслуживающего доверия: «намерен продолжать сотрудничество, если позволят условия службы и получит на то соответствующие указания».