Михаил Любимов - Записки непутевого резидента, или Will-o’- the-wisp

93

Тут одна из морских свинок громко зааплодировала и была подавлена. Служители взяли большой мешок, сунули туда свинку вниз головой, завязали мешок и сели на него.

Льюис Кэрролл.

О, как скупо мое перо, как серы краски! Сюда бы Эдгара По: «Нет, никогда за столь краткий срок не менялся человек так ужасно, как изменился Родерик Ашер! Мертвенный цвет лица, ужасающая бледность кожи и сверхъестественный блеск в глазах…».

Как же не устроить человека, который еще в школе начертал: «Двадцать девять лет назад седьмого ноября свергнул младой рабочий класс буржуев и царя».

«Руководство для агентов Чрезвычайных Комиссий»: «Нужно всегда помнить признаки иезуитов, которые не шумели на всю площадь о своей работе и не выставляли ее напоказ, а были странными людьми, которые обо всем знали и умели действовать».

Перо не в силах угнаться за инфляцией, посему оставляю все в цифрах 1991 года.

Все вранье, она мне вкалывает шпильки в уши, «о бойся Бармоглота, сын! Он так свиреп и дик. А в глуше рымит исполин — злопастный Брандашмыг!» — опять дружище Кэрролл.

Не вернул, хотя появились, и не вернет.

Жаль, что не смогу поймать его на слове.

В тот момент я вспомнил, как давным-давно вот так, со спины, подошел к нелегалу на явке, молвил ему пароль, нечто вроде «Как пройти на улицу Малую Бронную, то бишь на «Пиккадилли», но услышал в ответ: «Старик, иди на фиг со своим паролем, скажи лучше, где тут рядом сортир, у меня дико болит живот!»

Доброе круглое лицо Королевы улыбнулось из миски и исчезло в супе.

Льюис Кэрролл.

Ощущаю себя просто товарищем Сталиным, прокакавшим начало войны.

Тогда еще не все представляли, какая шикарная жизнь наступит у посткоммунистической номенклатуры. Зачем переворот, дураки?

И опять обдурили!

Сейчас такими уже считают себя почти все, аж тошно от борцов.