Лопе де Вега - Том 3

В расточительность пустую
Незачем впадать.

Но я
Для тебя на все готов!

Знай: хочу я не обнов.

А чего ж, любовь моя?

Дюжину локтей дерюги
Для одежды покаянной,
Чтоб святой могла обманно
Я прослыть во всей округе,
И немножечко тафты
Для такого ж омофора,
Как мантилья Теодоры,
С коей мерку снимешь ты,
Чтобы ей во всем подобна
Я тебе в угоду стала.

В целом мире не бывало
Пересмешницы столь злобной!

А теперь прошу вас в дом —
Я вам соберу поесть.

А еда-то в доме есть?

Как не быть!

Тогда идем.
По тебе грустил я так,
Что в желудке у меня
Очутились за три дня
Лишь три каплуна.

Бедняк!

Что? Я тощ?

Нет, лопнешь вскоре:
Не съедят шесть немцев столько.

Ах, яиц штук тридцать только
Проглотил вчера я с горя!
Впрочем, и закуске всякой
Дань я отдал.

Ну и ну!

Да, еще упомяну…

Что?

Большую кулебяку.

Вот и верь, что ты грустил!

Не видал такого свет,
Чтоб влюбленный свой обед
Из-за грусти упустил.

Нас надули без зазренья!

Я придумал средство, дабы
Позабыться иль хотя бы
Отомстить за униженье!

Ну?

С ума Лисардо сходит
По Белисе…

Что нам в том?

С Теодорой же тайком
Друг его знакомство водит.
Вот мы и попросим в жены
У Пруденсио — я дочь,
Ты сестрицу.

Я не прочь.

Этот план мой немудреный
Верх позволит взять мне вновь.
Но смотри, молчи до срока!

Мы за все отмстим жестоко!

Так и учит мстить любовь.

Объясненья ни к чему мне:
Все о чужаке я знаю.
Мил тебе он.

Не склонна я
В спор вступать с тобой, безумный,
Если глупостью такою
Ты корить меня собрался.

Вор, который в дом прокрался,
То берет, что под рукою.
Раз уж со слугой кузена
В доме ты живешь одном,
То и пыл любовный в нем
Разжигаешь несомненно.
Видел я на Прадо, как
Вы тогда друг к другу льнули.

Я к Салусио? К грязнуле?..

Все вы говорите так.
Я ж там был, когда вздыхала
Ты с ним рядом утром рано,
Задержавшись у фонтана
Под названьем «Опахало».

Не видать мне счастья, грешной,
Коль столь мерзкого скота я
За мужчину почитаю!

Так-то так, но он — не здешний,
Нам же мило то, что ново,
Ибо, брезгуя своим,
Лишь чужим мы дорожим
Из тщеславия пустого.

Ой! Сюда хозяин мой
И Октавио идут.

Прячься!

Взбучку зададут
Мне теперь.

И мне с тобой.

В подъезде кто-то прячется.

Взгляни-ка,
Салусио, кто там.

Я сам взгляну —
Давно я кое-что подозреваю.

Что вам, милейший, нужно здесь?

Сеньор!
На улице я земляка увидел
И спрятался, чтоб он меня не мог
Увидеть, ибо мой наряд убог.

Любезный дядя…

Что?

Иль я рехнулся,
Иль это доктор, что лечил Белису,
Мою невесту.

Всеблагое небо!
С чего б врачу носить наряд лакея?

Могу ль я быть полезен вам?

Скажите,
Не врач ли вы?

Сеньор, я понял вас.
Живет здесь брат мой, на меня похожий.
Мы родом — горцы, значит, бедняки.
У доктора Сориа в Саламанке
Служил мой брат.[105] Он выучился там,
Стал доктором, затем осел в Мадриде.
Узнав об этом в Кангас, я в столицу[106]
К нему приехал помощи просить,
Но он от брата нищего отрекся,
Поэтому пришлось мне стать слугой.

Как этого врача зовут?

Бельтраном.

А как тебя?

Бельтраны с ним мы оба:
Ведь предок наш был тот слепец известный,[107]
Который через алколейский мост
Провел сто двадцать человек незрячих.

Не верю я ему.

Я и подавно.

Хотя на нем сейчас другое платье,
Он голосом, повадкой и лицом
Ни дать ни взять тот самый врач.

Племянник!
Поговорим с тобою откровенно —
Ведь ты мне родич, хоть еще не зять.
На брак нам дали, правда, разрешенье,
Но в доме у меня неладно что-то.
Вынь шпагу. Ты же руки негодяю,
Салусио, свяжи.

За что, сеньоры?

Молчи, иль языком стальным с тобой
Поговорю я, доктор самозванный!

Железо им прописано Белисе,
Железом мы ему и воздадим.