Григорий Ряжский - Дети Ванюхина

Два последующих дня Ирина Леонидовна почти не вставала, но после кладбища ее вместе с Мариком отвезли на Пироговку, и лежала она уже там. Марик просидел с ней рядом почти все это время, выходил только прогулять бульдога. Он держал Ирку за руку и ничего не говорил. Да это было и не нужно обоим. На третий день, незадолго до отъезда мужа домой, она поднялась и поставила чайник. А потом они пили чай, не на кухне, как в прошлой жизни, а в столовой, как тогда, после окончания четырехлетней войны с дедом, в которой так и не оказалось ни побежденных, ни победителей. И снова из Сариных чашек, синих с золотом, и с печеньем из новых сортов, в идиотской упаковке, переваленным по этой причине в семейную реликвию – хрустальную ладью с серебряными головами мамонтов. И снова оба знали – мирный договор зачитываться не будет, потому что никакой войны не было, просто у каждого теперь были свои собственные будильники, и показывали они не одно и то же время, а с разницей в целых восемь часов. И поэтому не было уже единой для них гавани, куда бы вплыли они и пристали там навечно.

– Я не вернусь, Марик, – сказала Ирина, – и наверное, никогда уже. У меня теперь все здесь: Ванька, девочки, Третий вон, – она кивнула головой на кобеля, и тот радостно заизвивался вокруг хозяйки, – да и родители. Там тоже скоро уже. – Она посмотрела на мужа так, что он понял – все так и есть, все так и будет, и добавила: – А ты езжай, тебе нужно свой собственный мост достраивать, я знаю, что иначе для тебя нельзя. – Она знала, а сам Марик – нет.

Он улетел на другой день, не встретившись ни с кем больше, сделав только прощальные звонки. Уже находясь в воздухе над Атлантикой, он понял вдруг, что так и не побывал в доме сына и не посмотрел на внучек: ни на старшую Нину, ни на младшую Сару.

А еще почти через неделю, дождавшись девятого дня, в американский Техас тем же рейсом улетал Максим Ванюхин. Потому что нужно было жить дальше и дальше учиться: снимать пейзажи, портреты и натюрморты. А еще, потому что там ждала его Лариса Циммерман.