Владимир Сорокин - Тридцатая любовь Марины

Комсомольцы ответили на приветствие бурными продолжительными аплодисментами.

– Все советские люди, – продолжал далее товарищ Румянцев, – отдают в эти дни дань светлой памяти Карла Маркса, своей самоотверженной борьбой успешно осуществляя великие идеалы марксизма-ленинизма. Под руководством Коммунистической партии и ее Центрального Комитета трудящиеся нашей страны будут и впредь непоколебимо идти по пути, указанному Марксом и Лениным, по пути строительства коммунизма.

Этот замечательный юбилей весь наш завод и ваш цех, в частности, должны встретить по-ударному, новыми трудовыми успехами.

Если говорить в целом о работе механического цеха в первом, теперь уже кончающемся, квартале, то, на мой взгляд, она заслуживает хорошей оценки. Свой квартальный план цех уже выполнил и, безусловно, ведущую роль в этом сыграли комсомольцы, которых в механическом свыше семидесяти процентов.

Зал ответил бурными аплодисментами.

– Поэтому, товарищи комсомольцы, партийная организация завода уже сейчас поздравляет вас с этим трудовым успехом и желает вам впредь не сбавлять комсомольского темпа, то есть чтобы подобные перевыполнения плана стали нормой.

В зале снова послышались аплодисменты.

– В преддверии Всесоюзного ленинского коммунистического субботника особенно хотелось бы обратить внимание комсомольцев цеха на поиски еще более эффективных способов интенсификации производственных процессов, на жесткий, по-комсомольски принципиальный контроль трудовой и технологической дисциплины, на эффективную борьбу с прогулами, опозданиями и другими нарушениями.

Хотелось бы пожелать вам, нашей молодой смене, больше самостоятельности и решительности в работе, во внедрении рацпредложений, в освоении новой передовой техники.

Выступление товарища Румянцева вызвало бурные, долго не смолкающие аплодисменты…

Вечером в общежитии подруги обсуждали только что прошедшее собрание.

– Мне очень понравилась речь товарища Румянцева, – проговорила Гобзева, вытирая полотенцем только что вымытые чашки, – В ней с предельной ясностью дана оценка работы комсомольцев цеха за истекающий квартал.

– А также намечены важные перспективы в дальнейшей работе. – заметила Туруханова, – Товарищ Румянцев говорил коротко, сжато и по-партийному принципиально.

– А какое важное пожелание передал он комсомольцам цеха: чтобы перевыполнения плана стали нормой. Не правда ли, хорошо сказано?

– Очень хорошо, – согласились подруги.

– Мне кажется, что отчет товарища Калинина тоже по-деловому лаконичен и принципиален. В коротком выступлении он сумел дать исчерпывающую картину работы комсомольских бригад в первом квартале.

– И обратил внимание комсомольцев на некоторые факты нарушения трудовой дисциплины, что, безусловно, должно способствовать борьбе с бракоделами и прогульщиками.

Туруханова сняла покрывало со своей кровати и принялась аккуратно складывать его:

– А что вы скажете, подруги, на замечательное выступление Алексеевой по вопросу о комсомольце Золотареве?

– Ты очень хорошо выступила, товарищ Алексеева, – обратилась Лопатина к Алексеевой, – Говорила по существу, беспощадно вскрывая факты нарушения Золотаревым трудовой и технологической дисциплины.

Алексеева пожала плечами:

– Я старалась рассказать комсомольцам все то, что произошло тогда перед моими глазами…

– И это было очень убедительно, – перебила ее Туруханова, – Часто слово живого свидетеля гораздо важнее умозрительных рассуждений. А что ты думаешь по этому поводу, товарищ Писарчук?

Писарчук вешала платье на спинку стула:

– Мне тоже очень понравилось выступление товарища Алексеевой, но, знаете, подруги, я до сих пор не пойму – почему собрание проголосовало большинством за выговор без занесения в учетную карточку?

Взбивая подушку, Туруханова улыбнулась:

– В тебе сейчас говорит тот максимализм, который не раз осуждался товарищем Лениным. «Наказать человека партийным взысканием – легче всего», – говорил он, – «Труднее – научить его видеть свои проступки».

– Как хорошо сказано, – подняла голову Алексеева.

– Очень хорошо, – согласилась Туруханова, – Верно и точно. Так вот, товарищ Писарчук, комсомольца Золотарева знает весь цех в основном не как прогульщика и лодыря, а как сознательного рабочего и деятельного комсомольца. Его проступок в данном случае не сложившаяся закономерность, а досадная случайность, исправить которую необходимо самым решительным образом. Золотареву для этого достаточно понять и осознать свою оплошность и, сделав надлежащие выводы, принять меры к тому, чтобы она никогда не повторялась. Искоренив ее, вскоре он забудет про досадную поломку. А запись в учетную карточку могла бы болезненно врезаться ему в память, тем самым омрачая ежедневно трудовое настроение. Ты понимаешь ход моих рассуждений?

– Понимаю, – кивнула Писарчук, – Честно говоря, я об этом не подумала. Мне казалось, что с любыми нарушителями дисциплины надо бороться самым решительным образом.

– Согласна с тобой, – продолжала Туруханова, – Но комсомол, на мой взгляд, должен не карать, а перевоспитывать людей, проступки которых являются результатом досадных случайностей.

– Ты права, товарищ Туруханова, – согласилась Гобзева, – Вопрос о Золотареве ясен. Я голосовала по второму пункту, понимая, что сам факт разбирательства на комсомольском собрании уже является наказанием. Не говоря уж о выговоре без занесения в учетную карточку. Золотарев сознательный комсомолец и, на мой взгляд, он больше никогда не допустит подобных проступков.

– Конечно не допустит, – кивнула Алексеева, – На протяжении этих недель я наблюдала работу Золотарева и пришла к выводу, что он трудится всегда с полной самоотдачей, подходя творчески к производственному процессу.

– Безусловно, – подтвердила ее предположение Туруханова и. после непродолжительной паузы, спросила у напряженно молчащей Лопатиной, – Я заметила, товарищ Лопатина, что весь сегодняшний вечер ты чем-то озабочена. Что случилось?

Вздохнув, Лопатина села на разобранную кровать:

– Меня крайне возмутили новые злодеяния израильской военщины, сообщения о которых получены сегодня из Бейрута. Повторением трагедии Сабры и Шатилы стало варварское преступление израильтян в городах оккупированного Западного берега реки Иордан. Массовое отравление газом нервно-паралитического действия арабского населения Дженина и Наблуса привело к многочисленным жертвам среди жителей…

Смолкнув, подруги слушали ее. Лопатина продолжала:

– Особенно пострадали учащиеся местных школ. По поступающим сообщениям, только за один вчерашний день в госпитали и больницы было доставлено свыше 600 человек. Семеро палестинцов, в том числе двое детей, скончались…