Евгений Городецкий - Рассказы

Это позже, когда жгучая боль сменится тихой ноющей, как от зарубцевавшейся раны перед ненастьем, время от времени будут посещать его красочные видения воображаемой Катиной беспутной жизни, фантастические картины ее вразумления и раскаяния, и сожаления о нем, Грише. А сейчас ему стало так непереносимо, что впору удавиться, и он, с остановившимся взглядом и перекошенным лицом, в самом деле взял уже в руки бельевую веревку, машинально пробуя ее на разрыв и ища взглядом, за что бы зацепить повыше. Мысль о матери остановила его.

Назавтра уехал.

В Нефтеобске было солнечно, тихо, ослепительно сияла перенова. Еще в самолете он приник к оконцу и глядел вниз, узнавая знакомые места, выглядевшие с высоты полета совсем иначе, по-новому вспоминая, как он улетал отсюда в отпуск всего каких-то четыре месяца назад, ничего еще не зная, что ему предстоит, а только с радостным настроением, что отпустили не осенью, не зимой, а летом, с ожиданием приятных встреч с родней и дружками, с надеждой на хорошее. И было еще одно сиюминутное желание: поглядеть на Нефтеобск и его окрестности с птичьего полета. Но погода стояла пасмурная, с низкой облачностью, и ничего увидеть тогда не удалось…

Дышалось вольно, гляделось широко и покойно, и даже на аэродроме, перешибая керосиновый угар, властвовали запахи кедровой смолы и сырой таежной прели. Вот он и дома, хотя здесь его никто не ждет. Но ведь бывает, что и дома не ждут.

В кадрах Гришу не успели еще забыть, поверили на слово, товарищи тоже не приставали с расспросами — ну уехал, вернулся, обычное дело. И только бухгалтерша, ехидная женщина, выписывая ему аванс, спросила: «Ну что, скоро, небось, исполнительный пришлют?» — «Какой исполнительный?» — не понял Гриша. «Исполнительный лист на алименты. Дитенка-то успел строгануть?» — «Нет, — сказал Гриша, — до этого не дошло». Он уже мог спокойно говорить об этом с посторонними.

Минула неделя, минул месяц, жизнь вернулась на привычные наезженные круги и потекла далее, как будто ничего и не происходило. Впереди Гришу будет ждать знакомство с «Машкой», знакомство с Тайгой, но других существ женского пола он к себе не допустит, хватит с него. Ну а что будет еще дальше — это пока никому не ведомо. Надо надеяться, что когда-нибудь все же смягчится его сердце, восстановится душа, и заронится в нее нечто, извечно обрекающее человека на сладкие тревоги и любовные муки. А пока Гриша далек от мысли что-то менять в своем образе жизни. При этом никакой ущербности он не испытывает, не считает себя неудачником, а, напротив, убежден, что только так и надо жить, пока молодой. И в самом деле, разве это плохие в наше время ориентиры — работа и мужская дружба?..