Сара Джио - Ежевичная зима

– Звучит заманчиво, – сказала я, стараясь скрыть свое неудовольствие.

– Тогда решено, – Чарльз встал.

Я вышла следом за ним на заднюю террасу, и мы вместе спустились по ступеням, ведущим на лужайку. Я была слишком захвачена панорамой озера, но все же заметила настоящий зоопарк позади дома: живая изгородь была подстрижена в виде различных животных. Кролики, собаки, черепаха, кобыла с жеребенком. Я остановилась, чтобы полюбоваться подстриженным кустом, в котором безошибочно угадывался слон.

– Как удивительно, – я провела рукой по хоботу «слона». – Поразительная точность.

– Джозеф умеет работать с самшитом, он настоящий мастер, не лишенный вдохновения, – пояснил Чарльз. – Отец просто бы подстриг изгородь, и все. Но маме эти животные нравятся. Она проводит здесь много времени. Они ее успокаивают.

Я представила, как Опал в своей экстравагантной манере играет с жирафом, который располагался справа от меня.

– Не думаю, что я очень понравилась твоей матери, – сказала я. С озера подул холодный бриз, и я пожалела о том, что не взяла с собой шаль.

– Разумеется, ты ей понравилась, – возразил Чарльз, прижимая меня к себе. – Разве может быть иначе? Ты же очаровательна. Веди себя естественно, и они увидят женщину, которую я так люблю. – Он чмокнул меня в щеку. – И мама полюбит тебя еще больше, когда я вечером сообщу ей нашу новость.

Я застыла.

– Ты действительно считаешь, что нам следует сказать им сегодня вечером?

Чарльз кивнул.

– Не могу дольше скрывать.

– Но, – попыталась возразить я, – они решат, что все это слишком внезапно. И меня это тревожит. То есть получается, что мы собираемся пожениться слишком скоро после нашего знакомства.

Чарльз пожал плечами.

– Вера, неужели ты не понимаешь? – Он указал на дом. – Это мое прошлое, а ты мое будущее, – Чарльз убрал завиток мне за ухо. – Какая разница, когда мы им об этом скажем? Нечего бояться.

Я выдохнула.

– Ладно, – уступила я.

Мы прошли на причал, где лежали две перевернутые лодки.

– Ну-с, – сказал Чарльз, осматривая обе, – и в какой из них пробоина?

Мои глаза расширились.

– Пробоина?

– Когда я приезжал сюда в последний раз, Джозеф сказал, что одна из лодок нуждается в ремонте, – Чарльз пробежался пальцами по корпусу одной из лодок. – Ага, вот она. Я нашел пробоину.

– Это хорошо, потому что я не умею плавать.

– Я смогу плыть за нас обоих, – с улыбкой успокоил меня Чарльз, встал на одно колено на потрескавшиеся, выбеленные солнцем доски, чтобы отвязать веревку, которая крепила вторую маленькую лодочку к проржавевшей рейке. Когда Опал заговорила о прогулке на лодке, я представила себе нечто более основательное. Маленькое суденышко едва ли могло называться прогулочной шлюпкой, ей было далеко до тех лодок, на которых отец катал меня по заливу Пьюджет-Саунд. Один раз мы с ним перевернулись, и я едва не утонула. С тех пор я на лодке не каталась.

– Готово, – Чарльз протянул мне руку.

– Ну, я не знаю. – Я вдруг почувствовала неуверенность.

– Не бойся, тебе понравится на озере. Нет ничего более успокаивающего.

– Хорошо. – Я взяла Чарльза за руку. Он помог мне сохранить равновесие, когда я спустилась в лодку, и усадил на деревянное сиденье. Я неловко шлепнулась на него и едва не угодила в птичий помет. Чарльз уселся передо мной и вставил весла в уключины.

– А теперь прекращай волноваться. Каждое лето, пока я учился в колледже, я работал в местном клубе спасателем.

Какое-то время Чарльз греб молча. Словно зачарованная, я смотрела, как лодка рассекает воду, как будто нож входит в мягкое масло. Цапля, напуганная нашим появлением, крикнула что-то неодобрительное. Птица взмахнула крыльями, коснулась длинными ногами воды, взбаламутив колонию бледно-зеленых листьев кувшинок, и поднялась в воздух.

– Как здесь красиво, – сказала я. – Тебе очень повезло, что в детстве у тебя все это было.

– Но я не стал от этого счастливее.

Я покачала головой.

– Что ты имеешь в виду?

– Люди считают, что богатство автоматически делает людей счастливыми, – ответил Чарльз, кивком указывая на лужайку. – Проведи ночь в этом доме, и ты изменишь свое мнение.

Я обескураженно посмотрела на него.

– Мама все время не в настроении, – объяснил Чарльз. – Отец запирается в кабинете, а если его там нет, значит, он в отеле. И еще Джози. Моя сестра всегда была беспокойной. В пять лет она едва не спалила дом.

Мое сердце забилось быстрее. Неужели Джози была той девочкой, за которой присматривала моя мать? Я выпрямилась.

– Что ты хочешь этим сказать: «Едва не спалила дом»?

– Я тогда был в школе, – начал рассказывать Чарльз и потряс головой, как будто воспоминание до сих пор тревожило его. – За Джози присматривала няня. Однажды, когда мама была в городе, Джози ухитрилась свечой поджечь гардины. Дом едва спасли. Мама, разумеется, сразу же уволила няню. Но женщина была ни в чем не виновата. Джози всегда была изворотливой.

– О, – только и промолвила я. Значит, моя мама была няней Джозефины! Я покачала головой, вспоминая, как мама жаловалась на маленькую девочку из Уиндермира. Я очень не любила эту девочку, которая отнимала все время и внимание моей мамы, а когда она потеряла работу, я только была рада, хотя мы могли остаться без пропитания.

– В чем дело, Вера? – поинтересовался Чарльз, заметив мой рассеянный взгляд.

– Ничего, пустяки. – Я постаралась прогнать воспоминания. Неужели Джозефина знает, кто я такая?

– В любом случае, – продолжал Чарльз, – думаю, ты понимаешь, почему мне хотелось как можно реже бывать дома. Мальчишкой я всегда пропадал на озере или ходил по пятам за Джозефом. Отец был слишком занят делами.

Чарльз поднял весла, и несколько минут мы просто скользили по водной глади. Я опустила руку, коснулась воды. В мою ладонь уткнулась кувшинка, и, повинуясь порыву, я подняла ее на несколько сантиметров над озером.

– Смотри, Чарльз, – воскликнула я, показывая ему удивительный цветок.

– Осторожнее, – он аккуратно опустил мою руку вниз. – Кувшинки очень хрупкие.

Я посмотрела на него с любопытством.

– Ты единственный мужчина из тех, кого я знаю, кто так заботится о цветах.

Чарльз пожал плечами.

– Думаю, это влияние Джозефа. – Он снова посмотрел на озеро. – Кувшинки особенные. Видишь ли, они не всегда здесь росли. Первую кувшинку я увидел вон там, когда был мальчишкой. Всего одну. Джозеф показал мне ее. С каждым годом их становилось больше. И теперь… – Он махнул рукой в сторону белого пятна на воде на некотором расстоянии от нас. Я пригляделась: бесчисленное количество белых цветов размером с мою ладонь закрывало огромный участок озера. – Ты только посмотри на них!