Евгений Чижов - Темное прошлое человека будущего

Я вышел на улицу. Было около десяти, темно, безлюдно и холодно.

В это время прохожих на мюнхенских улицах можно встретить только в пешеходной зоне в самом центре города. Спрятав в карманы мерзнущие руки, я зашагал по переулку: его абсолютная пустота вызывала желание заорать во все горло, пугая немцев у телевизоров за закрытыми ставнями, или пройтись на руках по брусчатке.

Я увидел его, едва зайдя за угол. Некрич смотрел на меня немного искоса, улыбаясь своей знаменитой улыбкой. Волосы небрежно сбиты на лоб, замшевый пиджак перекинут через плечо – таким он встретил меня на рекламном плакате на прозрачной стене трамвайной остановки. На другой стороне на остановке встречного трамвая висел еще один плакат: Некрич в джемпере от "Хуго Босс " , на небритом лице смесь дешевого немецкого демонизма с чисто московской придурковатостью – такой шутит-шутит, а может и ножом пырнуть. Это, значит, и была новая работа, на которую устроил его Ульрих! Куда бы я ни шел, я везде натыкался на него, снятого то по пояс, то в полный рост, то одно лицо крупным планом занимало весь плакат. Некрич небрежный, вальяжный, скалящийся, оглядывающийся, Некрич в пуловере, в плаще, в свитере, примеряющий галстук, вывернув голову в одну сторону, подбородок в другую: Некрич оккупировал, пока я писал, весь Мюнхен. В этот безлюдный час город принадлежал ему. Куда б я ни свернул, повсюду меня встречал его нарочито косящий взгляд. Он преследовал меня на каждой улице, таращился с любой трамвайной или автобусной остановки. Под его издевающимся конвоем я дошел до центрального вокзала. Здесь я увидел гигантское лицо Некрича, лыбящееся на торцовой стене восьмиэтажного универмага. Вокруг горла у него был замотан шарф, на голове клетчатая кепка – реклама все того же "Хуго Босс ". Я чувствовал себя на мостовой напротив него, как Гулливер на ладони у великана. Каждый зуб в его приоткрытом рту был в два раза больше меня, любой волосок трехдневной щетины толщиной с мою руку. Увеличенное до таких размеров, лицо Некрича не только было лишено своего привычного выражения, но теряло вообще всякий смысл, утрачивало все человеческое. Изначальная чудовищность наглядно проступала в его чертах. Повернувшись спиной, я не мог не чувствовать его у себя за плечами. От него было никуда не деться. Нужно было срочно что-нибудь предпринять. Войдя в помещение вокзальных касс, я взял билет на завтра на поезд "Мюнхен-Москва ", хотя и не сомневался в том, что это бесполезно.

* ma¬del С девушка (баварск.).