Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры

– Котя, что случилось?

– Девочка моя, я должен сегодня уехать! У Нади несчастье – ее муж попал в аварию и здорово разбился. Я должен поехать, она же одна с двумя детьми, вконец растерянная, как ей без меня…

– Конечно, конечно, ты должен лететь, тут даже и думать нечего! А он серьезно пострадал? Жить будет?

– Ну, жить, наверное, будет, но оправится ли, не останется ли калекой…

– Боже мой. Боже мой!

– Понимаешь, я уже узнал, самолет в шесть часов, но мне еще надо обменять билет…

– Вот что: сейчас идем к нам, будим ребят, они все устроят.

– Не зря я первым делом помчался к моей девочке!

Он помог мне переодеться, мы бегом побежали к автобусу и через десять минут уже входили в квартиру. Дети, конечно, спали мертвым сном. Я постучалась. Никто не отозвался. Тогда я решительно вошла и стала трясти Дашку.

– А? Что? Мама, что случилось?

– Дашенька, срочно нужна ваша помощь, у Коти зять попал в аварию, и ему необходимо как можно скорее улететь в Москву!

Дашу как ветром сдуло с постели.

– Данька! Вставай, дело есть!

Уже через десять минут Даша на кухне заваривала кофе, а Даня дозванивался в аэропорт.

– Кент, позвоните в Москву и узнайте, может, нужно что-то привезти отсюда, какие-нибудь лекарства или что-нибудь для ухода за больными, сами знаете, как в Москве с этим.

– Да, Дашенька, вы правы! Я позвоню попозже, из дома.

– Что за ерунда, звоните отсюда! Звоните, не теряйте время.

Котя позвонил дочери, она сказала, что пока не знает, что нужно, но позвонит врачу и потом перезвонит нам.

– Вот, а теперь спокойно выпейте кофе, поешьте и ждите звонка, – распоряжалась Даша. Взрослая, умная, решительная. Моя дочка.

Даня тем временем все выяснил – он уже отлично говорил на иврите – и сказал:

– Дашка, я сейчас еду насчет билета, а ты жди звонка из Москвы. Если что-то понадобится, сразу звони Файнзильбергу, он знает, где что найти. Викентий Болеславович, давайте ваш билет и паспорт. Не волнуйтесь, не потеряю.

Через полчаса раздался звонок. Надя сообщила, что если удастся достать одно лекарство и какой-то особый бандаж, то это сильно облегчит положение ее мужа. Дашка тут же позвонила Файнзильбергу и передала слова Нади. Неведомый Файнзильберг велел ей немедленно ехать в какой-то госпиталь, где ей выпишут рецепты и на лекарства, и на бандаж. Но стоить это будет пятьсот шекелей.

– Вполне по-божески, – сказал Котя и тут же выдал Дашке деньги.

Она унеслась. Мы остались вдвоем.

– Котенька, все обойдется, вот увидишь! Он поправится, твой зять, хорошо, Дашка сообразила насчет лекарств. Если еще что-то понадобится, ты только позвони…

– Я как-то вдруг растерялся… У меня же племянник врач, он, правда, по другой специальности, он отоларинголог… А растерялся я из-за тебя, моя хорошая…

– Из-за меня?

– Ну да, я был так счастлив, так хотел поездить тут с тобой, не расставаться… И вдруг это…

– Котенька, не огорчайся, никуда я не денусь, приеду в Москву, а на будущий год или даже осенью, если получится, можем опять сюда приехать, все в наших силах!

– Ты и вправду думаешь, все обойдется?

– Конечно, я же оптимистка!

– Бедная моя Надюшка, она и так на части рвется, а теперь…

– Ничего, ты сегодня уже будешь дома, поможешь ей, ты же пока в отпуске.

– Да, это хорошо. Через две недели я должен лететь в Америку на десять дней, но если Федору лучше не будет, останусь дома.

– Значит, ты меня в Москве не встретишь?

– Увы, моя хорошая, если все будет нормально – нет, но я могу организовать, чтобы тебя встретили, наконец, попросить Надюшу…

– Да нет, зачем столько хлопот, Алевтина с Васькой меня встретят.

– Но это уж в последний раз, впредь встречать и провожать тебя буду только я! А еще лучше, будем ездить вместе. Знаешь, мне страшно хочется увидеть твою квартиру, знать, как ты живешь… А кстати, где мы будем жить, у тебя или у меня?

– Лучше всего для начала нам жить каждому у себя.

– Чтобы носки не стирать? А сколько у тебя комнат?

– Две.

– И у меня две. Можем поменять на роскошную трехкомнатную квартиру и сделать из нее игрушку.

– Начнем с того, что я не собираюсь уезжать из своего дома и с Алевтиной расставаться не собираюсь…

– Ага, еще один объект ревности – Алевтина!

– Вот-вот, уже был один английский козел, который ревновал ее ко мне, тихий, как банный лист, говорила про него одна наша приятельница. Так что ты не первый!

– Кузенька, о чем мы говорим, что за чепуху порем?

– Это чтобы отвлечься.

– Я не хочу от тебя отвлекаться, я ужасно тебя люблю, ты мне веришь?

– Конечно, верю.

– Видишь, ты первая, к кому я побежал, а ведь куда нормальнее было бы обратиться к Лазарю… но мне даже в голову не пришло… Ты как-то умеешь одновременно и волновать, и успокаивать…

Тут вернулась Дашка с лекарствами и бандажом, а следом за нею и Даня с билетом.

– Викентий Болеславович, все в порядке, я все устроил, вы полетите более ранним рейсом, правда, другой авиакомпании, но, думаю, в данном случае это роли не играет, ведь чем скорее, тем лучше, верно?

– И во сколько же рейс?

– В три!

– Кент, у вас вещи собраны? Нет? Тогда давайте я вас сейчас отвезу, вы быстро соберетесь, и поедем в аэропорт, как раз успеем.

– Кирочка, ты меня проводишь?

– Что за вопрос!

– Тогда, мама, чтобы не терять времени, ты пока приводи себя в порядок, а мы с Кентом поедем за вещами. Сколько вам надо на сборы?

– Четверть часа!

– Отлично! Значит, через час мы сможем выехать в аэропорт. Идемте, Кент!

Дашка уволокла Котю. Я быстренько оделась, навела скромную красоту, надо все-таки, чтобы он запомнил меня красивой. Что же это? Котя уезжает, а Марат остается, да еще в новом звании – папочка! А мне-то что? Я ведь решила в их отношениях не участвовать. Вот только боязно за Дашку, как бы он не причинил ей боли… Значит, мне нельзя полностью устраниться. Да, видимо, я здорово расслабилась с Котей и вот, как водится, буду за это расплачиваться. А еще я боюсь… боюсь Марата, его власти надо мной. Слава Богу, он, кажется, этого не осознает. Его глаза… Самое главное, взять себя в руки и не поддаваться жалости к нему, что бы он ни плел Дашке. Итак, решено: жалость будем выжигать каленым железом!

Вернулись Дашка с Котей.

– Мама, ты готова? Идемте вниз, прощаться будете в аэропорту!

Ого, какая она деловая, расторопная, серьезная, моя девочка! И зачем ей папочка понадобился?

Мы с Котей сели на заднее сиденье, а Даня рядом с Дашей, его взяли как главного знатока иврита – мало ли какое недоразумение может еще возникнуть.

Мы ехали молча, взявшись за руки. Потом я не выдержала, положила голову ему на плечо, он приобнял меня и легонько целовал в волосы. Вдруг какое-то странное чувство потери овладело мной. Но почему? Из-за перемены рейса? А вдруг самолет разобьется? Что за чушь! Каждый день сотни, тысячи людей меняют билеты – и ничего. Нет, тут что-то другое… Ну конечно, все очень просто – я почти уже решила покончить со своей одинокой жизнью, но, видно, судьба этого не хочет, она словно предупреждает меня – сиди тихо, не рыпайся, а то хуже будет! Но ведь я оптимистка?! Ну и что же, а может, одиночество как раз и есть оптимальный для меня исход? Я ведь его ценю, люблю и лелею, свое одиночество! Я ведь не хочу стирать носки? Не хочу! Не хочу по утрам сталкиваться с кем бы то ни было в кухне или ванной! Не хочу убирать и готовить, когда у меня идет работа, хочу в одиночестве смотреть по вечерам «Санта-Барбару»…