Олег Рой - Ромео стоит умереть

10. Сладость мести и прочие тайны

Всю сцену они расписали и отрепетировали — спасибо действительно неплохим урокам Романа — и теперь играли как по нотам.

Олег стоял у стены в столовой, неподалеку от столика, где сидела со своими приспешниками Ника. Вот Юля подошла к стойке и взяла стакан сока. Бах! Здынь! Стакан вылетел у нее из рук и разбился, забрызгав пол брызгами томатного сока, похожего на капли крови. Разговоры смолкли. Все смотрели на девушку, которая, держась за стенку, медленно сползала вниз.

Конечно же, Ника не могла остаться в стороне и тут же организовала операцию по спасению упавшей в обморок. Пока она отдавала распоряжения, а ее команда тащила Юлю к стулу, столик остался без присмотра. Что и требовалось. Всего один шаг — и Волков у цели. Не зря говорят: долг платежом красен. Парень быстро высыпал содержимое бумажного пакетика в сок, который пила Ника, и двинулся к толпе, собравшейся вокруг Юли. Будет странно, если он не проявит озабоченности состоянием подруги.

— Что?.. А?.. — Юля уже моргала и терла руками лицо.

Ей дали воды, а вызванная медсестра принялась мерить давление.

— Наверное, перезанималась, извините. — Юля казалась смущенной.

На этом все интересное закончилось, и студенты вернулись к своим обедам.

Дело сделано. Оставалось дождаться результата. Если предположения верны и ему действительно подсыпали что-то в витамины, результат не заставит себя ждать.

Вскоре перерыв закончился, настало время следующей лекции.

Олег сидел как на иголках: сработает или нет?..

— Это еще что? Должно быть, я неинтересно рассказываю?! — Пожилой преподаватель с лысиной, которая сейчас так блестела, словно и от нее исходило возмущение, шагнул с кафедры в зал.

Ника сладко спала, склонившись на сложенные на столе руки.

— Доброе утро! — гаркнул профессор у ее уха.

Димка ткнул старосту локтем в бок. Девушка подскочила.

— Мы вам не мешаем? — осведомился профессор. — Наверное, вы занимались целую ночь и теперь вам требуется отдых?

— Не ваше дело! — фыркнула Ника, кажется, еще не пришедшая в себя. Выглядела она странно, а взгляд скользил, словно не мог ни на чем сфокусироваться.

«Еще недавно я выглядел точно так же», — подумал Олег, наблюдая за ними.

— Вы не в себе. Покиньте, пожалуйста, аудиторию. — Профессор указал рукой на выход.

— Почему это? Может, мне здесь нравится! Я имею право! Вы… вы вообще… — Девушка вскочила, а вслед за ней стала подниматься ее свита.

Атмосфера сразу стала напряженной. А что, Никины отморозки достаточно безбашенные, чтобы вступить в конфликт с профессором. Олег вдруг вспомнил о способности Ники к внушению. Должно быть, она сейчас транслирует эмоции на свое окружение, привычно подчиняющееся ее диктату. Это было слишком. Такой мести он, пожалуй, не хотел.

Олег и еще несколько парней, самых адекватных из группы, тоже поднялись с места, готовые прийти на помощь профессору, но тот справился сам.

— Всем сесть, — сказал он тихо, но внушительно, и даже Никины приспешники опустились на стулья.

Затем он взял старосту за руку и лично вывел в коридор.

В аудитории зашептались.

— Что это? Тут в воздухе носится какой-то новый вирус? — спросила Алиса, глядя на Олега.

— Да, и этот вирус зовут Никой, — ответил он, немного смутившись.

— Она заслужила, — мстительно добавила Юля.

— Может, продолжим? Или вы хотите обсудить ситуацию? — поинтересовался очень быстро вернувшийся профессор.

Вызов не был принят, и лекция продолжилась.

Ника отсутствовала еще несколько часов и вернулась притихшая.

К директору Волкова вызвали уже вечером.

Наталья Михайловна принимала его все в том же кабинете, но показалась Олегу немного уставшей, даже у глаз появились легкие складочки, которых обычно и в помине не было.

— Волков, Волков, — она покачала головой, — бывают люди, созданные для неприятностей и всяких происшествий. Ты не замечал?

Олег промолчал. Был в словах директрисы некий резон.

— Ты знаешь, что Вадим Петрович Мельников лично за тебя поручился? — Она разглядывала парня в упор. — А это первый случай его личного вмешательства. Что скажешь?

— Если я скажу что-нибудь вроде того, что буду пытаться оправдать высокое доверие, это прозвучит глупо. — Волков пожал плечами. — Поэтому сказать мне нечего. Разве только то, что у меня были проблемы, а я с ними разобрался.

— Садись. — Директриса кивнула на стул. — Я слышала, что у тебя был некий конфликт с однокурсниками. Проблемы связаны с ними? Расскажи, я со всем разберусь.

Ее лицо смягчилось, а голос стал доверительным, почти домашним. Ее не хотелось разочаровывать, напротив, очень хотелось послушаться, поэтому Олегу пришлось максимально собраться с духом.

— Спасибо, я сам, — ответил он, разглядывая массивное серебряное пресс-папье на столе. — Я лучше со всем разберусь сам.

— Зря, — Наталья Михайловна привстала, глядя на Волкова сверху вниз, — произошло серьезное нарушение порядка, и ты должен назвать имя виновного. Всегда есть кто-то действительно виновный.

Олег перевел взгляд на свои ботинки.

— Ну? — в голосе директора зазвенела сталь. — Ты думаешь, угроза отчисления пропала? Если не назовешь имя, можешь сегодня же собирать вещи.

Он встал, тяжело опершись о трость.

— Ты куда? — удивилась Наталья Михайловна.

— Собираться, — выдавил из себя Волков.

И вдруг услышал, что директриса смеется. Это было неожиданно и почти дико: она казалась выточенной изо льда статуей, и вдруг смех…

— Ладно, Волков, спектакль окончен, — сказала Наталья Михайловна, отсмеявшись. — Ты храбрый, отчаянный и из тех людей, которые действительно умеют справляться со своими проблемами. Я рада, что профессор Мельников не ошибся. Нам нужны такие, как ты.

— Но я все равно не стану доносить на своих, — на всякий случай предупредил Олег.

— Да иди уже, — махнула рукой директриса, — никто от тебя этого не требует. Ты думаешь, я в стенах собственной академии не могу узнать правду без твоих доносов? Иди отдыхай, завтра у вас напряженный учебный день, и помни набившую оскомину истину: «То, что меня не убивает, делает меня сильнее»[9].

— Спасибо. — Олег вышел из кабинета и наткнулся на поджидающую за дверью Юлю.

На миг ему стало очень обидно, что в коридоре стоит именно она, а не другая девушка, но Олег тут же упрекнул себя в самой черной неблагодарности.

— Как? — спросила Красицкая.

— Оставляют, — выдохнул он.

И Юля вдруг бросилась Олегу на шею, завизжав что-то торжествующее на манер представителя какого-нибудь индейского племени.