Антон Павлов - Координатор

— Да, — глухо сказал Андрей. — Мальчик умер.

— Господи, — прошептала Анастасия. Андрей вздрогнул, потому что за всю их совместную жизнь, кажется, первый Настя произнесла «Господи». — Только Кате не говори…

Окончание последней фразы Анастасии скомкалось, и она неловко замолчала, потому что на пороге кухни, выпучив огромные глаза с длинными (как у Бритни Спирс) ресницами стояла Катя. В руках она сжимала цветастую коробочку, которую Андрей уже видел.

Это оказался детский пазл. Нужно было собрать изображение крепостных ворот с лучниками на башенках и стражей внизу. Изображение было разделено на 66 частей.

— Умер? — в голосе Кати, как в глазах Анастасии возникло что-то новое. В голосе пятнадцатилетней дочки Андрей уловил вдруг глубину и чувства, которых, казалось, никогда не будет уже в Кате. Ведь негласно они с Анастасией уже начали считать дочку пусть не глупой и красивой, но поверхностной девочкой.

— Это вы готовились что ли? — спросил Андрей, кивая на пирог и пазл.

— Ты же шутишь, папа? — спросила Катя. — Мы поедем сейчас? Мы же собрались с мамой уже.

— Катя, с этим не шутят! Если человек умер, к нему уже не приедешь с пирогами и подарками! — слова Андрея получились грубыми.

Грубость его была ответом на что-то ужасное скорее в себе, а не в Кате. Наоборот, он видел, что дочка по-настоящему переживает. Что потерянное выражение на её лице не маска.

Катя бросила пазл на стол и убежала, закрыв лицо руками. Хлопнула дверь детской. Андрей покачал головой. Анастасия взяла нож и разрезала пирог на шесть частей, села рядом с мужем и тихо произнесла:

— Зачем ты накричал на неё?

— Не знаю. Вырвалось. Насть, со мной что-то не так. Может нужно валерьянки попить, — Андрей облизнул пересохшие губы. — Как бы то ни было, большое спасибо вам. Ты просто молодец. То, что вы собрались сегодня… Вы намного, намного лучше меня с моими молитвами…

— Папочка, — прижалась к нему Анастасия.

Андрей осторожно отстранил жену, поднялся и медленно пошёл к детской. Он пытался придумать, что сказать и пытался понять, стоит ли вообще сейчас говорить.

Он вошёл в детскую и увидел Катю возле зеркала. Она сидела на пуфике и красила ногти в чёрный цвет. Глаза её немного припухли. Андрей подошёл к дочери и сел рядом прямо на пол.

— Пап, — голос Кати уже был нормальный. — То есть Бог сейчас забрал этого мальчика к себе? Так что ли?

— Катя, откуда я могу знать? — Андрей провёл рукой по бородке и ощутил неимоверное желание сбрить её немедленно, и увидеть, как помолодеет лицо.

— Но ты же веришь в Бога? И читаешь все эти книжки?

— Никто, Катя, толком ничего не знает, — махнул рукой Андрей. — Верить — это одно, знать — другое.

— Я сейчас подумала, что лучше верить, — рука Кати с крохотной кисточкой замерла в сантиметре от наполовину покрашенного ногтя. — Выгоднее получается верить, чем не верить.

— Выгоднее, — эхом откликнулся Андрей. Поднялся с хрустом в коленях, подошёл к аквариуму. К стеклу подплыли два сомика, которых они называли «тараканами», и шевелили усами. — Ты купила ему пазл?

— Да, — пожала плечами Катя. — Чего-то, пап, мне по-настоящему этого мальчика жалко стало. А я никогда его и не видела. Сколько ему лет было?

— Лет пять или шесть, — пожал плечами Андрей и, выходя из детской, сказал. — Я люблю тебя, Катя.

Ну что получил? — думал Андрей, закрывшись в предбаннике. Он включил печку в сауне и в открытую дверь парной наблюдал, как медленно ползёт жидкость в столбике термометра. От сигарет уже тошнило, и Андрей подумал, как хорошо было бы попариться, очиститься и бросить курить. Сколько раз он пытался, но не хватало силы воли. Он читал в какой-то православной книжке, что нужно просить Бога избавить от дурной привычки, но никогда не мог сделать этого в молитве. Стоило представить Бога, творящего время и пространство, как сразу возникало сомнение в том, что тот снизойдёт до человечка, засмолившего свои лёгкие. Андрей закурил очередную сигарету, и ещё раз спросил себя: Ну что получил?

Неожиданно всё случилось! Слишком даже как то. Вот ты даже курить не можешь бросить. А сколько раз ты раздражался на жену с дочкой. Какие вы у меня меркантильные, какие материалистки! А вот смотри как они без помпы, без задирания зрачков к небу, без молитв, взяли запросто испекли пирог, купили подарок мальчишке…

По ходу пьесы, не нужно вообще ничего, чтобы быть добрым, — хмуро подумал Андрей и снял крест. В горячей сауне металл нагревался и обжигал кожу на груди.

Андрей получил зарплату. По этому случаю в субботу они всей семьёй съездили в «Кибер-Сити» и накупили ерунды: каждому своей. Анастасия приобрела хлебопечку и набор посуды для готовки в микроволновке. Андрей незаметно посмеивался над женой, и не стал напоминать ей, что в отдел кухонной бытовой техники, они зашли только затем, чтобы купить чеснокодавилку, треснувшую недавно напополам.

Катя, понятное дело с головой залезла в один из бутиков, чтобы вылезти оттуда в новеньком зимнем спортивном костюме и кроссовками, поглядев на цену которых Андрей подумал о стоимости зимней резины «Дэу». Цена была примерно одинаковая.

Сам Андрей прикупил парочку новых детективов в мягкой обложке, а потом надолго застрял перед полкой с автомобильными освежителями воздуха.

Каких только их там не было! Даже с феромонами. Андрей смущённо их понюхал и обвинил себя в глупом времяпрепровождении. Привычно укорил себя внутренней молитвой.

Но странное дело, сегодня совесть молчала, а хоть и народу было вокруг тьма тьмущая, и ор стоял соответствующий. И Анастасия с Катей торчали возле каждой витрины, словно это было последнее, что они видят в жизни.

Странно. Андрей не испытывал никакого дискомфорта. Словно бы та самая невидимая пиявка, которую подсаживали сразу при входе в «Кибер Сити» сегодня побрезговала его кровью. Наоборот даже, в Андрее ширилось и росло чувство самодостаточности.

Я много могу себе позволить…

Они приехали домой и под тему новых вещей затеяли основательную уборку. Андрею, признаться, было чуть стыдно за ту лёгкость, с которой он посетил сегодня «Кибер — Сити». Раньше ему казалось, что духовный человек может ходить по большим магазинам и развлекательным комплексам, только сморщившись и будто зажав ноздри своей души от мерзкого запаха плотских удовольствий.

Что-то менялось в Андрее. Дабы наказать это что-то, он залез в подпол и принялся перебирать картошку. Лето было дождливым, и картошка уже начинала гнить.

Андрей быстро набрал целое ведро гнилушек и вылез наверх, чтобы сходить их выбросить. Анастасия пылесосила в прихожей, Катя оттирала следы пальцев на дверях.

Андрей не сразу услышал звонок в дверь.

Он вышел во двор и открыл калитку, по-прежнему сжимая ведро с тухлой картошкой в руке. За дверью стояла Елизавета Сергеевна. Андрей не сразу узнал мать.

На ней не было ставшей уже привычной ондатровой шубы. Зимнее пальтишко, не иначе как ещё в советские времена купленное, красовалось на худых плечах матери. Норковая шапка тоже исчезла. Вместо неё было надето нечто бесформенное. Елизавета Сергеевна улыбнулась, и показала на шапку:

— Сама связала. Весь день вчера сидела. Такое увлекательное занятие… Даже удивительно.

— Наверное, мам. Тебе же раньше не до этого было. Бизнес. — Андрей оставил ведро на улице и проводил мать в дом.

Анастасия и Катя смотрели на Елизавету Сергеевну как на восьмое чудо света. Метаморфоза происшедшая с «госпожой Елизаветой» была слишком резкой. Они так и застыли: Катя с тряпкой, Анастасия с трубкой работающего пылесоса.

Оказалось, что всё можно преодолеть. И вот уже через несколько минут, Катя пила чай и болтала с бабушкой на кухне.

Анастасия прошептала Андрею на ухо: «Что случилось с твоей мамой?», и когда Андрей только лишь пожал плечами в ответ, Анастасия принялась внимательно следить за свекровью.

Это было их первая совместная трапеза с той поры, как Елизавета Сергеевна открыла или подумала, что открыла в себе дар экстрасенса.

— Правильно, бабушка, нужно меняться, — сказала Катя. — Нельзя стоять на месте. Нужно развиваться. Вот я когда вырасту, первым делом уеду из этого города.

Это было сказано их пятнадцатилетней девочкой так серьёзно, что Андрей с Анастасией невольно рассмеялись.

— Да, Катя. Природа не терпит застоя. Энергия космоса всегда находится в движении, — произнесла Елизавета Сергеевна.

Катя вышла из-за стола и побежала в детскую, откуда пиликал её мобильник.

— Мам, тебя и не узнать, — сказал Андрей, отпивая чай.

— Ты был прав. С этим всем нужно было заканчивать… — сказала Елизавета Сергеевна.

— Всем? — переспросила Анастасия.

— Да, я продала практически всё. Даже магические наряды госпожи Елизаветы, — Елизавета Сергеевна продемонстрировала кофточку на себе. — Советские вещи моль не берёт.