Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы

— Ты о чем?

— Не о чем, а о ком. Кстати, как его зовут?

— Максим Павлович. Макс.

Я сама услышала, как предательски дрогнул мой голос. Конечно, и от Таньки это не укрылось.

— Маш, а голосок-то дрогнул…

— Ничего подобного, просто я жутко не выспалась.

— Он когда ушел?

— Утром.

— И всю ночь не давал тебе спать? А ты еще чем-то недовольна?

— Татьяна, прекрати!

— Хорошо, подруга, об этом мы с тобой поговорим при встрече. Советую тебе лечь и поспать.

— Спасибо за совет, я уж собиралась, а тут ты позвонила. Все, пока!

Положив трубку, я подумала, что просто обязана позвонить Лизе. А потом отключу телефон и завалюсь в постель. Трубку взяла Белка.

— Маша! — обрадовалась она — Ну как?

— Что?

— Ты обнаружила мою записку?

— Да.

— И что?

— Ничего, — соврала я. Не хватало еще посвящать девчонку.

— Совсем ничего? — упавшим голосом спросила она.

— Не понимаю, чего ты от меня хочешь? Почему ты не могла по-человечески мне сказать, что решила пожить у Лизы?

— Да я же, наоборот, решила у тебя пожить, но мне твоя Таня позвонила и устроила такой разгон…

— Татьяна? По какому поводу разгон?

— По поводу твоей личной жизни. Ну я и перебралась к Лизе. У нее тут, кстати, вполне клево. И она такая милая… Ее сейчас дома нет. Маш, знаешь, что она мне предложила?

— Понятия не имею.

— Вообще переехать к ней!

— То есть как?

— Ну, если папа уйдет от мамы, то мне, считает Лиза, лучше будет не с ними жить, а с ней… С Лизой. Это было бы клево!

Час от часу не легче.

— Маш, ты так не думаешь?

— Не знаю… Но ведь папа твой пока что от мамы не ушел, может, и вовсе не уйдет.

— Уйдет! — с торжеством произнесла она. — Теперь уж точно уйдет.

— Почему теперь? — растерялась я.

— Потому что у Милы квартира маленькая!

— И что?

— Ну, втроем нам было бы у нее тесновато, и вообще… А если я к Лизе перееду… И потом, мне давно охота в Москве жить!

— А тебе маму совсем, что ли, не жалко?

— Нет! Совсем не жалко! Она, по-моему, счастлива будет до небес, когда одна останется. Ты, наверное, думаешь: какие жестокие эти дети! Но, во-первых, я уже не ребенок, а во-вторых… Знала бы ты, как мы живем… — с искренней горечью проговорила Белка. — Как в дурдоме… А с Лизой спокойно, она такая добрая, все понимает. И потом ты тоже здесь, я ведь тебя люблю, тетка! И ты мне во сто тысяч раз ближе, чем мама.

— Послушай, Белка, нельзя такие вопросы вот так, с кондачка, решать. Я все понимаю, Но ты уж больно резко рубишь… К тому же Лиза уже не молоденькая, ей покой нужен, а ты небось наведешь полный дом друзей-приятелей, музыку эту вашу сумасшедшую врубать будешь…

— Маш, да ты что? — рассмеялась Белка. — Знаешь, чего я больше всего хочу? По-ко-я! Покоя, поняла? Дома мне он только снится, а тут… Друзей-приятелей у меня в Москве пока что нет, а что касается музыки, то я больше всего люблю то, что любит папа — Окуджаву, Визбора, Городницкого… Мы с ним всегда ходим на концерты авторской песни, когда они в Питере бывают. Лиза тоже против этого ничего не имеет, ей, правда, больше Высоцкий нравится…

— И мне тоже! Но и Окуджаву с Визбором я тоже люблю.

— Вот видишь, как все здорово!

— А по школе, по подружкам скучать не будешь?

— Ну, может, поскучаю немножко, только это все равно…

— Но ты отдаешь себе отчет в том, что папа-то останется в Питере?

— Отдаю! Но Питер все-таки не Рио-де-Жанейро, это раз, а потом я уверена, что папа меня не бросит.

— Естественно, не бросит, но будет в другом городе, с другой женщиной…

— И хорошо, и отлично!

— У тебя сейчас сложный возраст…

— Маш, неужели, если я попаду в какую-нибудь передрягу, ты мне не поможешь?

— Естественно, помогу!

— И Лиза тоже!

— Лиза-то поможет, без вопросов, а вот как насчет того, чтобы помогать Лизе?

— Да это же просто чепуха! Что мне стоит убрать квартиру, сбегать в магазин, попрошу папу купить ей стиральную машину…

Боже, как легко она решает все проблемы! Но определенная логика в ее словах есть.

— Маш, скажи, ты возражать не будешь?

— Я? С какой стати? Мне же спокойнее будет, что Лиза не одна… И если Костя наконец заживет по-человечески, я буду рада, вот только…

— Что? — насторожилась Белка.

— Ты полагаешь, что твоя мама так легко со всем этим смирится?

— Нет, наверное, но… Если папа оставит ей квартиру и вообще все…

— А ты уверена, что он готов на это?

— Уверена! Он только машину не отдаст, но она ей и не нужна, она же не водит.

— Ладно, поглядим! Вот Костя приедет, и мы все обсудим!

А я-то размечталась, что узнаю у брата все, что возможно, о Максе! Обстоятельства складываются так, что ему явно будет не до Макса. А может, и лучше? Может, не надо мне никаких лишних сведений о нем? Как говорится, много будешь знать, скоро состаришься, а мне теперь так не хочется стариться раньше времени! Мне хочется… Мне хочется вопить от восторга, танцевать, прыгать, одним словом, вести себя так, как вовсе не подобает сорокалетней даме, известной переводчице и члену Союза писателей! А еще хочется читать стихи! «Мне не к лицу и не по летам, пора, пора мне быть умней, но узнаю по всем приметам болезнь любви в душе моей!» Узнаю, ох, узнаю! И, что хуже всего, тянет все время говорить о нем!

Я ведь собиралась поспать, только сна уже ни в одном глазу. А сегодня у его сына день рождения, значит, мы не увидимся. И очень возможно, что он даже не позвонит. Он вчера обмолвился, что перед Новым годом много работы. Но сколько бы ни было работы, позвонить-то все-таки можно. И я с надеждой уставилась на телефонный аппарат. Нет, так не годится! Самое ужасное в любви — зависимость от телефона, когда боишься, даже на секунду от него отойти, потому что по закону мирового свинства любимый позвонит именно в эту самую секунду. Если вообще позвонит.

Интересно, сообщила та дамочка из ресторана его супруге, что застала его с незнакомой бабой? Могла и не сообщить. И кстати, почему он так свободно не ночует дома? Позавчера собирался остаться у меня, а вчера остался — и никаких вроде бы проблем. Хотя дамочка из ресторана изрядно испортила ему настроение.

Господи, я же ничегошеньки про него не знаю. А хочу уже знать все. Но ведь я только что решила, что не надо лишних сведений… Дура непоследовательная… Конечно, если дать задание Таньке, она в три дня представит мне полное досье на него. Все-таки в Москве телекомпании исчисляются пока не тысячами и даже не сотнями. Впрочем, я вспомнила, как называется та, где он работает, — «Виктория-ТВ». Жаль, что ловить ее программы можно только с какой-то специальной антенной. Нет, это хорошо, а то бы я целыми днями смотрела какую-нибудь лабуду. Это тоже можно причислить к полосе везения… Ну, позвони же мне, позвони!