Тьерри Коэн - Я знаю, ты где-то есть

– Эта болезнь как-нибудь лечится?

– Это не болезнь, Ноам, а проявление более тяжкого заболевания, как, например, экзема или колики могут означать нечто иное, чем просто органическое расстройство.

– Помогите мне, доктор. Я не могу так дальше жить. Мне кажется, что я схожу с ума.

Этот крик о помощи смутил Арету Лоран. Она внимательно посмотрела на Ноама, словно пытаясь оценить всю глубину его отчаяния.

– То, что ты описываешь, больше похоже на депрессию, чем на безумие, Ноам. Был у тебя какой-нибудь побудительный стимул?

– Побудительный стимул?

– Ну да, произошло что-нибудь такое, после чего ты стал думать, что сходишь с ума?

Ноам замолк в нерешительности.

– Слова Анны, моей племянницы.

– Расскажи.

Он поделился с ней тем странным случаем. Его рассказ был недолог, но он почувствовал такую же тревогу, как и в тот день, когда это произошло.

Когда он закончил, доктор Лоран выдержала минутную паузу.

– Ты уверен, что на самом деле слышал это? – спросила она наконец.

– Был уверен! Но через несколько дней эта уверенность стала слабее, и теперь я думаю, что, может быть, навоображал себе все это или неправильно понял. Еще я подумал о телепатии. Дети, кажется, иногда могут слышать мысли своих близких. Мысль о смерти преследует меня, и Анна, возможно, уловила ее и сформулировала по-своему.

– По-своему? Совершенно взрослой фразой? Ты так думаешь?

– Я не знаю, что думать! Я совершенно потерял почву под ногами, доктор! Потом еще этот проповедник…

– Проповедник? – удивилась она.

Он пересказал ей слова старика и поделился чувствами, которые они у него вызвали.

– Прежде я бы даже внимания не обратил на подобную ерунду. Теперь же все эти события действуют на меня, и я ничего не могу с этим поделать. У меня такое впечатление, будто я медленно ухожу под воду. Вы должны мне помочь.

По лицу Ареты Лоран пробежала тень. Ей подумалось, не ошибалась ли она все эти годы, расценивая случай Ноама как свою удачу.

– Не знаю, смогу ли я тебе помочь, Ноам, – ответила она наконец. – Опыт, который мы пережили когда-то вместе с тобой, наложил на меня слишком сильный отпечаток. Я больше не практикую, ты же знаешь.

– Но… вы же не можете бросить меня, – возмутился ее бывший пациент.

Арета ласково улыбнулась.

– Неужели ты думаешь, что я способна оставить тебя один на один с мрачными мыслями? Плохо же ты меня знаешь… Нет, я, конечно, подумаю обо всем, что ты мне рассказал. И порекомендую тебе кого-нибудь из моих коллег.

– Коллег? Но вы же прекрасно знаете, сколько этих коллег я перепробовал прежде, чем нашел вас. Я пришел именно к вам, потому что вам доверяю.

– Значит, ты будешь доверять и моей рекомендации, правда? У меня уже возникла одна мысль, но мне надо еще подумать. Я позвоню тебе на неделе.

На этих словах доктор Лоран встала, чтобы проводить Ноама к выходу. На смену теплу, с которым она приняла его после долгой разлуки, пришла чисто профессиональная доброжелательность. И отстраненность.

Оставшись одна, Арета Лоран достала историю болезни Ноама и внимательно ее перечитала. Затем в течение нескольких минут она обдумывала то, что пришло ей в голову, после того как Ноам поделился с ней своими страхами. Наконец она приняла решение, застучала пальцами по клавиатуре, быстро нашла нужные ей координаты и взяла телефон.

– Линетт Маркюс.

– Здравствуйте, Линетт, это доктор Лоран.

– Доктор Лоран? – удивилась ее собеседница. – Вот так сюрприз! Мы так давно…

– Я хотела бы увидеться с вами, Линетт.

– Увидеться? А что случилось? Мне кажется, вы чем-то обеспокоены.

– Вы свободны завтра?

– Завтра? Это будет сложно, у меня куча дел. А потом я уезжаю за границу на конференцию, и…

Доктор Лоран перебила ее:

– Мне надо поговорить с вами о Ноаме Бомоне.

Линетт Маркюс умолкла.

– Хорошо, завтра, – ответила она наконец. – В котором часу?

– Ты не можешь так поступить с нами, Ноам! – простонала Элиза, опускаясь в изнеможении на стул.

– У меня переговоры по важной сделке, – смущенно промямлил ее брат. – В сентябре подписание контракта. В августе я должен быть на месте.

– Мы уже все распланировали! Для нас с Анной это такая радость – поехать куда-то с тобой!

– У меня действительно нет выбора.

– Когда же он у тебя наконец появится, Ноам?

В голосе Элизы слышалась обида; Ноам благоразумно промолчал.

– Когда ты начнешь сам распоряжаться своей жизнью? – продолжала она. – Ты идешь на поводу у обстоятельств. Можно подумать, что для тебя никто и ничто по-настоящему не имеет значения.

– Неправда, – возмутился он. – Ты же знаешь, что вы с Анной значите для меня.

– Иногда я начинаю в этом сомневаться.

– А что мне было делать? Уволиться?

– Это тоже выход! У тебя слишком высокая квалификация для такой работы. Я уверена, ты быстро найдешь себе другое место. Ты хоть попытался спорить со своим боссом? Объяснил ему, что собираешься в отпуск?

– Я единственный холостяк в отделе, – сказал он, избегая прямых ответов. – Дюшоссуа наверняка считает, что я могу пойти в отпуск в любое время года, чтобы другие отдыхали вместе с семьями.

Он выглядел совсем сконфуженным, и Элизе стало его жалко. Она подошла к нему и села рядом.

– Ладно, я, наверно, несправедлива к тебе. Но я была так счастлива от одной мысли, что побуду с вами обоими.

– Это я несправедлив, Элиза. Ты права: я не умею отстаивать свои убеждения. Как всегда, иду на поводу у обстоятельств.

– Хорошая у нас семейка получается, правда? Ты никогда не можешь сказать «нет» или сделать осознанный выбор, я всегда принимаю неправильные решения.

Он обнял сестру за плечи.

– Ты хотела иметь ребенка, и теперь он у тебя есть. На мой взгляд, у тебя очень даже неплохо получается.

– А у тебя, Ноам? Когда же ты наконец решишься устроить свою жизнь?

– Устроить жизнь? Странное выражение. Найти жену, завести детей… Разве нельзя устроить жизнь одному?

– Не валяй дурака! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты не из тех, кто пробивается в жизни в одиночку. Я знаю, что в глубине души ты мечтаешь встретить свою любовь.

– Ошибаешься.

– Вот как? И ты можешь поклясться, что не хочешь иметь одного или двух детей?

– Не ощущаю в себе задатков отца семейства.

– Тем не менее ты был бы сказочным отцом. Достаточно посмотреть, как ты возишься с Анной, чтобы понять, что это твое.

– Анна моя племянница. Я вижусь с ней всего несколько часов в неделю. В таких пределах я умею любить ее, наслаждаться мгновениями близости. Но согласись, что для того, чтобы быть отцом, мне все же не хватает ответственности. Тут надо верить в будущее, любить жизнь, воспринимать ее спокойно.