Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы

— Ничего, просто глупость…

— Но обратно прилечу как раз в Москву, вероятно, третьего числа. Позвоню! Целую, сестренка!

— Что, Маш? Папа знает твоего хахаля, да?

— Белка, как ты разговариваешь с теткой?

— Нормально разговариваю! А ты меня из-за него к Лизе отправить хочешь? Ты в него влюбилась?

— Не знаю я ничего, — махнула я рукой. — Просто мне давным-давно никто не нравился, а тут…

— Да, он симпатичный дядька, — кивнула Белка, — и ты ему жутко нравишься. Он холостой? — деловито осведомилась она.

— Слава богу нет.

— Почему слава богу?

— А ты думаешь, мне охота в четвертый раз замуж выходить?

— В пятый! — поправила она меня.

— Почему это?

— А Роман? Он не в счет?

— Конечно, не в счет. Я за ним замужем не была. Мне, Белка, просто хочется любви…

— И мне тоже! — вздохнула она. — Только не говори, что мне еще рано!

— Даже не собираюсь. Когда и влюбляться, если не в шестнадцать лет!

— Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны! — дурным голосом затянула она.

— Белка, без вокала! Слушай, а, я сейчас загадаю тебе одну загадку!

— Какую?

— Да вот недавно со мной произошла весьма таинственная история…

И я рассказала Белке, что случилось во время моей болезни. У девчонки глаза на лоб полезли.

— Ошизеть можно! — пробормотала она. — И ты до сих пор не знаешь, кто это был?

— Не имею представления.

— И у тебя ничегошеньки не пропало?

— Абсолютно!

— Ой, как интересно! Как романтично! Это наверняка какой-то бывший возлюбленный или… Нет, это какой-то таинственный покровитель…

— Какой еще покровитель? — Поморщилась я.

— Ты «Графа Монте-Кристо» хорошо помнишь?

— Более или менее.

— Помнишь, как он охранял больную Валентину де Вильфор? Может, у тебя тоже есть такой таинственный покровитель? Который появляется только тогда, когда ты не можешь его видеть? Допустим, он какой-нибудь урод… Или нет, это твой бывший поклонник, который попал в катастрофу, и его страшно покалечило, так что он любит тебя издали и не хочет попадаться тебе на глаза.

— Ну и дуреха ты. Белка, — рассмеялась я, — чего только не напридумывала. Я-то считала, что в вашем поколении такие романтические бредни уже непопулярны, а вы, оказывается, не такие уж безнадежные. Глупости все это!

— Хорошо, пусть глупости, но кто же тогда тут был?

— Если бы я знала!

— Значит, тебя просто кто-то разыграл!

— Тогда почему не признается?

— Еще признается, вот увидишь! И скорее всего в новогоднюю ночь! Кстати, ты где Новый год встречаешь?

— Не думала еще, у меня работы выше головы…

— И новый поклонник!

— И новый поклонник, да!

— Ой, мамочки, кто это? — воскликнула она при виде вошедшего на кухню Геши Глюка. Вид у котенка был сонный и недовольный. Ночью спать надо, а не лясы точить, казалось, говорил он. — Какой хорошенький! Тебе подарили?

— Да нет, приблудился как раз в день моего сорокалетия.

Я налила Геше молока, и он с удовольствием принялся лакать.

— Ладно, Белка, надо ложиться. Мне рано вставать!

— Зачем? Ты же не ходишь на работу? — удивилась она.

— Какая разница? У меня рано начинается рабочий день. Сейчас я дам тебе белье, стелить будешь сама, я устала…

— Ты очень на меня сердишься?

— Уже нет, — улыбнулась я.

— А было дело?

— Было. Мне хотелось тебя пристукнуть!

— Ну прости, Маш!

— Простила уже! Может, оно и к лучшему…

Утром, проснувшись, я не позволила себе предаться воспоминаниям о вчерашнем ужине или мечтам о сегодняшнем, а сразу вскочила, выпила чашку кофе и села за машинку. Белка в гостиной спала сном праведницы. И тут я вспомнила, что Лиза так и не позвонила вчера. Я забеспокоилась и позвонила сама, тем более что она всегда рано встает.

Лиза сразу же подошла к телефону, и голос у нее был вполне бодрый.

— Машенька! Ты уже встала? Ну как?

— Слава богу, у тебя только склероз, а не что-нибудь похуже! — сердито фыркнула я.

— Ты о чем, детка?

— Ты же обещала вчера позвонить… Я волновалась!

— Я так понимаю, что ничего хорошего ты мне сказать не можешь, потому и сердишься? Его фамилия Козловский?

— Так почему же ты не позвонила? — стояла я на своем.

— Решила не мешать, мне интуиция подсказала…

Я расхохоталась.

— Чему ты смеешься?

— Представь себе, в самый жгучий момент раздался звонок в дверь.

— И кто это был? Его жена? Она его выследила, да?

— Еще чего! Это явилась Белка, прямо с поезда и вся в слезах!

Я подробно рассказала тетушке обо всем, что случилось вчера.

— Ну, ничего, Машенька, может, оно и неплохо…

Сегодня вы встретитесь… А Белка пусть перебирается ко мне.

— Посмотрим…

— Но она же тебе будет мешать!

— Поживем, увидим.

— Машенька, — тетушка понизила голос, — деточка, ты чего-то боишься?

— Да чего мне бояться, — бодро сказала я, впрочем не очень искренне, — я ведь уже большая девочка!

— Разочарований боятся даже в моем возрасте, не то что в твоем. Знаешь, что я придумала? Раз Костя его знает, подожди до его возвращения…

— С чем подождать?

— С близостью…

— Ну ты даешь! При чем тут Костя? Я думаю, он его знает с какой-то совсем другой стороны.

Тетушка рассмеялась.

— Ты права, я дура…

— Я этого не говорила!

— Но дала понять! Ладно, поступай, как тебе подскажет…

— Что, сердце? Или какой-то другой орган?

— Фу, Маша, цинизм тебе совсем не к лицу!

— Ну все, Лиза, мне пора за работу, надо хоть что-то успеть, пока Белка спит.

Сегодня подряд шли рецепты рыбных блюд. Я уже вполне освоила все эти незнакомые прежде названия, и машинка моя строчила как пулемет.

— Привет, тетка! — раздалось за моей спиной. — Мой обожаемый Валдис Пельш называет такую работу «великое лупило во по кнопкам!»

— Лупилово?

— Ага! А ты не знала?

— Нет. Есть хочешь?

— Хочу, но возьму сама, не беспокойся!

— Нет, дорогая моя, уж будь добра приготовить завтрак на двоих, у меня еще маковой росинки во рту не было.

— Слушаюсь, ваша честь!

Белка удалилась на кухню и минут через двадцать позвала меня:

— Маш, все готово!

Когда мы поели, она спросила:

— Ты меня к Лизе отправишь?

Я почувствовала, что краснею.

— Да нет, зачем?

— А как же твой хахаль?

— Белка, имей совесть!

— Маш, ну я же нормальная, я все понимаю, вам нужна хата… А тут я.

Я молчала.

— Маш, я не обижусь, честное слово!