Александр Кабаков - Все поправимо: хроники частной жизни

Перед дверью в корпус Салтыков долго вытирает ноги и концом палки счищает снег с боков высоких ботинок, которые надевает для прогулок, никогда не зашнуровывая доверху. Пожелав охраннику спокойной ночи, сворачивает из вестибюля в правый коридор и медленно, стараясь, насколько получается, не топать и не стучать палкой, идет к своей палате.

Там за столом, придвинутым вплотную к подоконнику, сидит, не зажигая света, его жена. За окном снег сверкает под фонарем, и сверкает промерзшее стекло, на фоне которого чернеет женский профиль. Когда-то в Одессе ходил по пляжу веселый юноша, вырезывал профили из черной бумаги, наклеивал их на белые картонки и продавал, беря по полтиннику за портрет. Салтыков отдал ему полтинник и долго разглядывал профиль своей молодой красивой жены, а она смотрела на свое изображение недоверчиво и говорила, что не может быть у нее такой курносый нос. А нос-то остался таким же, с чуть задранным кверху кончиком, усмехается в темноте Салтыков.

Сев на свою постель, через стол от жены, Салтыков находит рукой ее руку, лежащую на столе. Женская кисть еле заметно напрягается, слабо сжимается в маленький кулак, но Салтыков не убирает руки, а плотнее накрывает этот сухой кулачок ладонью, обнимает его пальцами, прячет весь и сидит так, стараясь не шевелиться.

Даже если она знала, в кого целится, это не имеет значения, думает Салтыков. Ничего уже не имеет значения, просто сидим вместе, глядя в ночь, вот и все. Хорошая была жизнь.

май 2002 — июнь 2003

Мир сошел с ума с этой борьбой против курения… — здесь и далее по-английски за незнакомку говорит Захар Артемьев, которому автор выражает признательность.

Мне тоже чертовски хочется курить… Придется отвлекаться беседой, если вы не против. Итак, вы удовлетворены? С квартирой и счетами полный порядок? А о слежке, об этом молодом человеке — вон он, кстати, стоит возле бара со своим рюкзаком — вообще забыли? И правильно, не стоит думать о том, что от вас не зависит…

Вообще-то мой родной немецкий…