Виктор Пономарев - Записки рецидивиста

Но капитан не договорил, я не выдержал, залупился:

— Капитан, можете надеть кандалы. Их как раз не хватает на мои ноги. За месяц нахождения в изоляторе меня ни разу в баню не сводили, скотство какое-то, издевательство. Раны на ногах загноились, черви уже завелись и дожирают мои ноги. Так вы наденьте еще кандалы. Мне не привыкать. Довелось мне их потаскать на Мамаканских рудниках в Бодайбо. Ох, мы тогда вашего брата ментов и «дубаков» побили хорошо. Правда, и наших, полегло сотни две, косили нас из автоматов и пулеметов, патроны не жалели. Помню, как вы их, еще живых и теплых, в яму на «участке номер три» зарывали в спешке, как в лучшие сталинские времена. Боялись неприятностей за восстание зеков в зоне да и за свои погоны тряслись. Все потом списали на «черную масть», воров в законе. Меня и еще несколько товарищей-зеков и заковали в кандалы. А мы вообще были ни при чем. Сами довели зеков голодом да издевательствами.

— Ну ты, парень, кончай базар. Я вижу, ты экземпляр довольно редкий, такой самородок в МВД СССР на особом счету. Я сам уважаю таких, хотя не без удовольствия всадил бы тебе пулю в лоб. Поэтому слушай: сейчас тебя сводят в баню, и поедем. Но я лично тебя предупреждаю: малейшее твое неправильное движение или вздумаешь бежать, стреляю без предупреждения, но уже не по ногам, ты это учти, есть приказ, — сказал капитан.

— Одна просьба, начальник: будешь стрелять, не промахнись, бей в сердце. Ну да ладно, капитан, не обижайся. Пойми и ты меня, нервы ни к черту, не по курортам всю жизнь мотаюсь. А бежать — куда бежать на этих костылях, болят здорово.

После того как я помылся в бане, сели в «черный воронок» и приехали на железнодорожную станцию. Вскоре подошел скорый, втроем сели в поезд, вошли в купе. Я огляделся: обстановка люкс, мягкие сиденья. В жизни не ездил в таких поездах. После тюремных нар просто рай земной. Но для этого чего-то не хватало.

В купе, помимо капитана, лейтенанта и меня, был еще один мужчина высокого роста. Когда поезд тронулся, я спросил его:

— Ну, как жизнь за границей, браток? Я несколько раз тоже собирался попасть туда, да все как-то неудачно.

— Жизнь как жизнь, — начал мужчина, но я его остановил:

— Послушай, капитан, не в службу прошу тебя: пошли лейтенанта в вагон-ресторан, чтобы взял вина. Я все равно «сгорел», уйду на долгие годы. Хоть напоследок прокатиться в международном по-человечески. Тем более, у нас, точнее, теперь уже у вас, полный чемодан денег. Одним трояком меньше, одним больше, ничего ведь не изменится.

Капитан улыбнулся, потянулся к своему портфелю и сказал:

— Мы знали, Дим Димыч, чего ты захочешь, и заранее предусмотрели это дело.

Достал из портфеля две бутылки вина, колбасу, хлеб.

Я спросил у милиционеров, будут ли они пить, они отказались. Предложил попутчику, тот не возражал. Выпили по стакану, стали разговаривать. А я подумал: «Есть и в милиции порядочные люди, служба есть служба — это понятно, но человеческая порядочность дана от природы не каждому». Посмотрел на капитана: уже за сорок, седина густо посеребрила виски, мужественное лицо, а глаза усталые. Видно, ему не легко дается хлеб. Но в одном я был уверен на все сто: если попытаюсь бежать, капитан не промахнется, не смалодушничает, уложит на месте. Мне лично симпатичны такие люди, хотя мы с ним — ярые враги: я — волк, он — охотник. А почему я питаю к нему симпатию? Просто вижу в нем человека, что не так часто бывает в наше время. Похоже, и он видит во мне хоть и поверженного врага, но тоже рода человеческого.

Мужчина видел, что я шучу, травлю анекдоты, свободно разговариваю, и спросил у капитана:

— За что вы его арестовали? Такой хороший парень.

Капитан рассмеялся:

— Да этого хорошего парня мы ищем по всей стране, сбились с ног. А если бы вы с ним встретились раньше, да где-нибудь в глухом месте, ваше мнение было бы совершенно противоположным.

— А… а… — только и сказал мужчина.

Через пару часов мы были в Жмеринке. Нас уже ждала машина. Меня отвезли к начальнику следственного отдела, майору милиции. Когда завели в кабинет, он спросил:

— Сколько взял у директора?

— Гражданин майор, мне все равно сидеть, хотел бы поговорить один на один.

Майор попросил офицеров выйти. Те вышли.

— Взял я у директора меховой фабрики всего девятнадцать тысяч: тысячу успел потратить, а мог бы и больше, да жалко, что слишком быстро вы меня замели. В чемоданчике восемнадцать тысяч. Восемь тысяч хочу подарить вам лично; десять возвращаю государству в фонд мира.

— Хорошо, пиши расписку, что ты к восьми тысячам ничего не имеешь.

Я написал расписку. Майор спросил:

— Что ты хочешь за это иметь?

— Одно, начальник, только хочу: сто сорок четвертую статью — квартирная кража, один по делу, очную ставку с директором.

Майор позвонил на фабрику и попросил Михаила Моисеевича приехать в райотдел милиции в четвертый кабинет.

Директор появился довольно быстро. Я немного прикемарил: поезд, вино немного разморили, да и слабость после ранений и месяца неподвижной жизни в следственном изоляторе. Когда Михаил Моисеевич вошел в кабинет, я вскочил и успел ему сказать:

— Михаил Моисеевич, простите меня, ради Бога, за то, что я сломал дверь у вас в квартире и взял под матрацем девятнадцать тысяч. Мне до сих пор стыдно за содеянное. Я, честное слово, больше не буду.

Михаил Моисеевич повернулся, как-то удивленно посмотрел на меня, немного подумал, видимо, что-то прикидывал в уме, и сказал:

— Да, товарищ майор, этот человек украл у меня девятнадцать тысяч. До этого приходил на фабрику устраиваться на работу. Я отказал, так он, гад, отомстил. Так и сказал: обворую. На машину собирал всю жизнь. Ах ты, мерзавец, — сделал он выпад в мою сторону. — Из-за таких гадов, как ты, нет жизни и честным людям. Глаза бы мои на тебя не смотрели, ворюга несчастный.

— Да не шуми ты, Михаил Моисеевич, ты и я — мы с тобой одной крови, не шуми. А это ты прав: я действительно несчастный, раз попался. Из-за твоих вонючих денег мне оба костыля испортили — прострелили, — ответил я. — Ты подумал, как я теперь на танцы ходить буду?

— Оттанцевался ты, Дим Димыч, и надолго, — встрял в разговор майор. — Вы свободны, товарищ директор. Спасибо за помощь. Когда еще понадобитесь, мы вас пригласим.

После ухода директора, я попросил майора:

— Проголодался я, начальник, возьми вина и что-нибудь поесть.

Майор нажал кнопку в столе, вошел капитан — начальник уголовного розыска.

— Григорий Васильевич, у тебя мотоцикл на ходу? — спросил майор. Капитан кивнул головой. — Поезжай возьми вина, колбасы хорошей и огурчиков соленых.